Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Поезд остановил свой бег напротив центрального входа железнодорожного вокзала. Константин выглянул в окно: на перроне среди немногочисленных встречающих он увидел своих родители. А самое главное, что поразило его, это то, что они были не одни – рядом с ними стояла Маша. И потому, как она постоянно переступала своими маленькими туфельками, он почувствовал, что она волнуется. «Значит, сговорились», – успел подумать Константин. Отец никогда не привечал его знакомых, а тут или она действительно понравилась его отцу, или родители решили, что пора остепеняться. А может быть, то и другое вместе. Константин взял свою большую сумку и собрался было на выход, и в этот момент его попутчик с до сих пор взъерошенной головой, «долговязый», как его окрестил Константин, с ним заговорил вновь: «Слушай друг, ты уж извини меня за вчерашнее. Перебрал маленько, хорошо?»

– Не переживай, ничего страшного не случилось, попутчик. – Константин направился к выходу, уловив заинтересованный взгляд молодой проводницы.

Судно смешанного «река-море» плавания три месяца отрабатывало вторую часть своего названия и назначения, работало в тайм-чартере от итальянской компании в южном регионе, не заходя даже в Мраморное море. И вот теперь, закончив эту работу, судно получило команду следовать в южную столицу судоходства смешанного плавания, в Ростов-на-Дону – «порт пяти морей». Капитан Николай Николаевич не любил Ростов, как не любил любой порт, располагающейся в местах слияния реки и моря с их суетой и постоянными сменами обстановки. Николай Николаевич не любил переполненные тесные мелководные рейды с постановкой врастяжку на два якоря, постоянные мотания с причала на причал с многочисленными перешвартовками и залезаниями в тесные дыры. Раньше, на заре его капитанства, ему казалось, что к этому никогда нельзя привыкнуть. А теперь оказалось, что человек со временем может привыкнуть ко всему. Вот и в этой судоходной компании он отработал уже пять лет, пять лет безаварийной работы – как быстро летит время. Николай Николаевич достаточно спокойно воспринял эту последнюю команду. Еще один очень важный момент должен был скрасить предстоящий судозаход: накануне он получил сообщение, что его жена, собиравшаяся его навестить, уже приехала и поселилась в гостинице в ожидании постановки судна к причалу.

Судно двое суток простояло на якоре у приемного буя, и как всегда бывает в этих случаях, команда сниматься поступила в полночь. Судно снялось с якоря и вошло в подходной канал. Обстановка работала исправно, все буи, казалось, были на своих местах. На дворе была ранняя осень, сезон местных туманов еще не наступил, поэтому видимость была отличной. На безоблачном небе отчетливо просматривался холодный диск полной Луны, освещающей своим металлическим светом и буи, и мелкую рябь на поверхности воды. С мостика буи на канале выглядели как крупные темные кочки с моргающими макушками. На мостике работал лишь один радиолокатор, приемопередающая антенна которого очень низко сидела на компасном мостике надстройки. Все остальное, а это и судовые мачты, антенны, да и второй радар были заранее еще до захода в канал убраны. Каждый раз, глядя на суда с заваленными мачтами, Николай Николаевич как-то сразу припоминал слова, сказанные каким-то прославленным в древности мореплавателем о том, что вся красота корабля состоит в его мачтах, и каждый раз был вынужден мысленно с этим соглашаться. Судно без мачт выглядит противоестественно.

Навигационные огни лоцманского бота отчётливо просматривались на первом колене подходного канала. Вскоре бот аккуратно подошел к правому борту, и в следующее мгновенье лоцман поднялся на мостик. Им оказался давнишний знакомый капитана, опытнейший лоцман Валерий Макарович, уже не раз проводивший его судно в различных погодных условиях. Николай Николаевич обрадовался встрече. Вся окружающая обстановка, да и присутствие на мостике опытного проверенного лоцмана внушало уверенность, что проводка будет выполнена качественно, без задержек и серьезных осложнений и проблем. Что и было выполнено в последующие пять с половиной часов. Поставив судно на внутреннем рейде, лоцман, попрощавшись с капитаном, убыл с судна. Николай Николаевич задержался на мостике, необходимо было убедиться в надежности якорной стоянки, затем, проинструктировав старшего помощника, заступившего уже полтора часа назад на вахту, отправился спать. Перед уходом с мостика капитан дал команду разбудить его ровно в половине восьмого утра – необходимо было отправлять большое количество сообщений о приходе судна на внутренний рейд порта.

В восемь утра Николай Николаевич опять был на мостике. Старший помощник капитана Иван Михайлович, работающий в этой должности уже не первый год, заранее подготовил тексты всех необходимых сообщений. Капитану оставалось только их проверить и отправить необходимым адресатам. В этот момент на мостике зазвонил судовой телефон мобильной связи. «Кто это так рано решил нас побеспокоить?» – задался вопросом Николай Николаевич, зная, что в конторе «родного судовладельца» реально начинают рабочий день лишь в девять часов утра. С мобильной связью Николай Николаевич уже с момента постановки судна на рейде у приемного буя имел проблему, обсуждая с судовладельцем необходимость выполнения затребованных заявок, а их накопилось за три месяца большое количество, он обнаружил, что на судовом телефоне закончились деньги, и он практически остался без телефонной связи. На собственном его телефоне деньги закончились значительно раньше, никто не предполагал, что им придется отработать три месяца без заходов. Та же картина была и у других членов экипажа – все они уже давно сидели без родной мобильной связи, общаясь с родными по иностранным сим-картам и там же и оплачивая разговоры.

– Николай Николаевич, вы получили частное сообщение для вас? Мы его вам отправляли, – сразу же приступил к делу представитель судоходной компании.

– Нет, не получал. Мы всю ночь шли по реке, все мачты и судовые антенны были завалены. Подняли антенны только пятнадцать минут назад для отправки сообщений. А что за сообщение, о чем оно? – проявил интерес капитан.

– Николай Николаевич, вам необходимо срочно позвонить домой. У вас отец заболел, он в тяжелом состоянии, ваша мама нам звонила, – был неожиданный ответ работника компании.

Все существо Николая разом прониклось тревогой: что случилось с отцом? Как надо понимать – в тяжелом состоянии? Час от часу не легче. Перед самым отъездом отец как-то вдруг пожаловался на плохое самочувствие, и тогда он ему сказал, что если тебя что-то беспокоит – то надо просто сходить к врачу. И вот, похоже, он все же его посетил, наверное, что-то обнаружили нехорошее. «Хорошо, буду звонить домой», – был внешне спокойный ответ Николая Николаевича.