Андрей Данилов - HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

Шинель подрезана. Спинка шинели зашита.

Бушлат. Неулучшаемая форма одежды. Истинно военно-морская. Пижонская добавка : пуговицы бортов не параллельны, а переставлены «на конус», как английская буква V, «виктори».

Ремень. Пряжка согнута.

Пижонская добавка : якорь сточен напильником. Бляха отполирована боковой частью иглы, для скрытия микрокаверн и придания нестерпимого блеска.

Брюки. Желателен хоть легкий клеш. Иначе необходима растяжка на «торпеде» (такой фанерный треугольник, который прячется от командования тщательнее, чем секретные документы где-нибудь в ГРУ). Срок растяжки – ночь. Штанины намочить, натянуть на торпеду, просушить под личным матрасом, незаметно вернуть торпеду в баталерку. Ленивые просто вшивали клинья.

Голландка. На форме № 3 срезан воротник, на который гюйс ложится. На форме № 2 в разрез на груди пришит полосатый треугольник, ровно три полосы видны, для имитации тельняшки.

Тельняшка. Осенью – рыбацкая, вязаная.

Ботинки хромовые. Сияют.

Пижонская добавка : рант обрезан, ботинки проглажены утюгом для создания блестящей глянцевой гуталинной корочки на всей поверхности. Утюг после этого надо выбрасывать.

Курсовки (нашивки нарукавные). Купленные в училищной швальне из-под полы. С твердой вставкой внутри и валиком по краю.

Погоны. С вставкой и валиком из белого капрона. На шинели и бушлате – с пластмассовой вставкой, изготовленной самостоятельно.

Пижонская добавка : якорьки на погонах голландки выточены из меди с настоящей приклепанной цепочкой.

Ф-фу, устал перечислять. А сделать? Представляете? Понятно, перелопатить такой пласт сразу было невозможно. Улучшения творились и создавались постепенно, иногда занимая семестр-другой – по мере увеличения числа «галочек» на рукаве. Практически каждое улучшение носило характер потенциального лишения увольнительной. А вот поди ж ты! Чего не сделаешь и на что не пойдешь, чтобы быть красивым…Вот я, например, только ранты не резал и ботинки утюгом не гладил. И что интересно, гражданское население ничего в улучшениях не понимало! Даже девушки! Или тем более, а не даже? Мы бы, мол, им понравились и так, без улучшений. Хотя, думаю, лукавили они.

Как то уже лейтенантом я пришел в гости к однокурснику и его девушке. И услышал в его адрес: «А почему ты у меня так блестяще никогда не выглядишь?»

А он и в училище не улучшался. В итоге бросила она его. И другая ушла.

Так что есть информация к размышлению.

Да что там девушки… Меня и матросы приветствовали, заранее переходя на строевой шаг при встрече. Правда, в сумерках, когда погоны не видны, а я им навстречу. Потом себя по руке били, честь отдавшей: «Во прокололся! Перед летехой строевым прошел!»

«Годки» даже плакали…

Форму надо уметь носить и себя в форме.

Тема увольнения не закрыта.

Построение на увольнение. Сплошной адреналин! Какие там прыжки с парашютом или альпинизм! Судьбы на карте! И не только сегодняшнего вечера. Проверка счастливцев. Детальная. Предъявление носков, подписей на брюках (удивительное действо!), расчесок, платков носовых, иголок с белыми и черными нитками. Сатрапы!

Несем возвратные потери (.. выйти из строя. В расположение роты – шагом марш!).

Редеет строй…

Но все заканчивается когда-то.

– Старшинам рот выдать увольнительные записки!

Широко распахиваются ворота…

– Увольняемые! Напра-во! Шагом марш! – волшебная музыка…

За воротами строй рассыпается и мчится покорять Киев. Группами и поодиночке. Надо успеть.

Ведь в 23.45 дежурный по училищу будет принимать доклады от каждого и оценивать плоды покорения. «И аз воздам…»

Я мало знаю о других училищах. Но о своем, которое было таким же…

Тут злопыхатели что-то гадкое о моей альма-матер говорили, о КВВМПУ. Прощаю. От незнания шло. Немного расскажу. И людей вспомню.

Сейчас на месте КВВМПУ – Киево-Могилянская академия со спонсорами из Канады. У входа в главный учебный корпус прикручена табличка: «Этот памятный знак установлен в честь того, что никогда больше ботинок милитариста, проводника политики КПСС, курсанта КВВМПУ, не ступит на эту святую землю». А над входом панно из мозаики: «БПК и подводная лодка бороздят океанскую гладь». А над ними книга, на страницах: «Учиться, учиться и учиться», а справа – «Партия – ум, честь и совесть…» И не снимают – красиво.

А земля святая потому, что Григорий Сковорода нашу бурсу заканчивал. И гоголевский Хома Брут. Киевская бурса, говорят, была там. У нас на «циркульном» здании ежегодно кресты проступали между оконных проемов. Значит, Бог с нами. И проклятый некоторыми сапог, ботинок, туфель выпускника КВВМПУ каждый год топчет эту землю в ознаменование юбилеев выпусков. А табличка, она табличка и есть. Поспешили, националисты ретивые.

Силы не рассчитали. Потому что имя нам – легион! И мы сильнее, сплоченнее, лучше. И если нас не пустят – прорвемся!

И кто лишит нас металлической лестницы главного корпуса, на каждой ступеньке которой вылито: «Донат Липковский. 1912». И сколькие из нас этим Донатом были, если знакомились с девушкой только «на вечер». А потом… Пусть ищет Доната Липковского. Нет такого курсанта. Хоть убейся, нет. Да только за это… Чье там горло порвать надо? Зубами?

И все в учебном корпусе дышит воспоминаниями. Только паркет нынче светлый, а мы натирали красной мастикой. И идешь по коридору вдоль дверей и вспоминаешь…

Кафедра кораблевождения. Начальник – Герой Советского Союза Забояркин, капраз. Звание Героя носил с сержантов. Первым ступил на другой берег Днепра при освобождении Киева. Добрый дядька.

А вот здесь за дверью хуже:

– Здравствуйте, я – Борис Борисович Берндт! И можете называть меня б… в кубе, это вам не поможет! И зря вы настроились на зимний отпуск! Пока вы не научитесь вести счисление, в отпуск никто не поедет! А я вас научу! Рано или поздно! С приборами и без! По интуиции, но в нужную точку! «Долго будет «Лоран-С» вам сниться»… Незнание вопроса не освобождает от ответственности. И я сделаю из вас не «политработников-штурманов», как в дипломе, о котором вы мечтаете, а «штурманов минус политработников»!

Капдва Карагодов, друг Берндта:

– Карты получили? Кто сказал «игральные»? – навигационные… Понятно, что первые вам ближе. А мне ближе эти… Что? Вопрос у тебя, бедолага? А ты видел, как у тебя карандаш заточен? В ТОВВМУ этому год учат, заточке карандашей, а я с вами, товарищ курсант-тупой-карандаш, еще разговариваю… Заточите – спросите. Ну вот, годится, спрашивайте… Двойку я уже поставил, но все равно спрашивайте.