Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

31 мая. Баркас проходит мимо нескольких малых островов. На некоторых видны туземцы, размахивающие руками. Блай держится от них подальше. В 8 утра лоялисты причаливают к необитаемому скалистому берегу. Капитан снова посылает две группы на поиски пропитания, но тут происходит инцидент. Несколько человек отказываются идти и, ссылаясь на слабость и недомогание, заявляют, что они скорее предпочтут остаться голодными, чем отправятся за едой. Им кажется, что они и так трудятся больше, чем остальные. Уильям Пёрселл, как всегда, скандальнее всех.

Он открыто и публично дерзит Блаю, и тот, мгновенно придя в бешенство, обзывает плотника «мерзавцем» и добавляет:

— Если бы я не привел вас сюда, вы бы все уже погибли! Пёрселл отвечает:

— Да, сэр, если бы не вы, мы бы здесь не очутились.

Этот язвительный упрек только подлил масла в огонь. Блай снова кричит на Пёрселла, обзывая последними словами. Плотник тоже распаляется:

— Я не мерзавец, сэр, я такой же человек, как и вы, сэр.

И командир баркаса не выдерживает — он тут же выхватывает саблю и приказывает Пёрселлу: защищайся! Блай готов или подчинить его своей воле, или убить прямо на месте. В этот момент неожиданно вмешивается Фрайер. Он приказывает боцману:

— Мистер Коул, арестуйте этих людей обоих!

Еще немного, и на райском островке начнется кровопролитие. К счастью, плотника и капитана быстро разняли. Пёрселл вовремя взял в себя в руки и потом даже извинился…

…После обеда, воспользовавшись приливом, баркас снова отправился в путь. Перед тем, как покинуть островок, Блай дал ему имя — Сандэй (Sunday, Воскресенье).

1 июня. Высадка на еще один небольшой песчаный остров лагуны, обиталище тропических крачек и олушей. Второй день подряд многие члены экипажа, в том числе и Блай, жалуются на боль в животе, ломоту в суставах, а также на проблемы со стулом и мочеиспусканием. Возвращаясь из похода за едой, Нельсон почувствовал себя настолько плохо, что обратно его принесли на руках. За обедом ему дают полстакана рома, и ботанику становится немного лучше.

После дневного сна Блай, намереваясь остаться здесь на ночь, отправляется проверить, насколько их лагерь заметен со стороны материка. Внезапно он видит, что буквально весь кустарник острова начинает пылать открытым пламенем. Оказывается, писарь Сэмюэл иканонир Пековер, оставленные присматривать за очагом, передоверили это штурману, тот решил сотворить себе свой персональный костер, и огонь начал с пугающей быстротой распространяться по сухой траве. К счастью, пожар удалось быстро потушить.

Как стемнело, еще две группы направились на охоту за черепахами и птицами. К полуночи одна команда появляется всего с дюжиной пойманных крачек, и Блаю докладывают, что можно было наловить гораздо больше, но матрос Роберт Лэмб, самовольно отделившись от отряда, распугал всех птиц. Капитан пришел в ярость и поколотил провинившегося [60]. В три часа ночи возвращается вторая группа — с пустыми руками.

2 июня. На рассвете экипаж покидает островок, который Блай назвал Островом Лагуны (Lagoon Island). Перед тем, как уйти, капитан привязывает к одному из деревьев несколько позолоченных пуговиц со своего мундира — для туземцев. В течение всего дня баркас идет вдоль берега австралийского континента на север мимо многочисленных островов. Волны становятся все больше, и течение усиливается; это значит, что выход в открытое море совсем близко. На закате суденышко пристает к очередному необитаемому островку, где экипаж и проводит ночь.

3 июня. Острову присваивается имя — Черепаха (Turtle Island). Рано утром баркас отчаливает и, огибая северную оконечность Новой Голландии, движется в Пролив Индевора. По ходу Блай дает названия некоторым островам, остающимся справа и слева по борту: Братья (Brothers Islands), Среда (Wednesday Island), Олуша (Booby Island). Во второй половине дня суденышко пересекает условную границу Тихого и Индийского Океанов и входит в воды Арафурского моря. Теперь курс — на запад, к Тимору.

4 июня. Ясная погода, сильный юго-восточный пассат. Снова приходится вычерпывать воду. За бортом — большое количество водорослей, встречаются черно-желтые полосатые морские змеи. Отныне ежедневный рацион — по 6 устриц на каждого. Пройдено 111 миль.

5 июня. Блай собственноручно ловит олушу. Ее кровь дают самым ослабевшим, мясо, кости и внутренности оставляют на завтра.

К вечеру погода портится, и ночь проходит в холоде и сырости. Преодолели 108 миль.

6 июня. Утром обнаруживается, что кто-то украл несколько моллюсков, подвешенных на мачтах для просушки. Все отрицают свою вину. Блай еще раз пересчитывает запасы и, придя к выводу, что галет хватит на 19 суток, распоряжается выдавать по унции хлеба трижды в день. За сутки — 117 миль.

7 июня. Дождь, ветер, волны. Опять необходимо постоянно вычерпывать воду. Для экипажа повторяется кошмар двухнедельной давности. Особенно от сырости и холода страдают парусный мастер Лебог и врач Ледуорд. 88 миль.

8 июня. Погода немного улучшается. В небе кружат птицы. В четыре часа пополудни удается поймать маленького дельфина — впервые за все плавание на баркасе. Морское млекопитающее разделывают, не выбрасывая ничего, даже требуху, и каждый получает по две унции. Остальное — на завтра. К вечеру ветер усиливается. Снова промозглая и бессонная ночь. Прошли 106 миль.

9 июня. Наутро экипаж жалуется на здоровье. Сам Блай, которому досталась часть дельфиньих потрохов, испытывает сильную боль в животе. Птиц вокруг все больше и больше. Еще 107 миль за кормой.

10 июня. Несмотря на спокойную ночь, утром — резкое ухудшение здоровья экипажа. Блай: «…Крайняя слабость, разбухшие ноги, пустые и злые взгляды, постоянная склонность ко сну с очевидной неспособностью что-либо понимать казались мне печальными предзнаменованиями приближающегося разложения…». Ледуорд и Лебог почти при смерти. Впрочем, боцман Коул признается Блаю, что сам капитан выглядит хуже всех. Пройдено 111 миль.

11 июня. Погода постепенно улучшается. Блай сообщает экипажу, что они, кажется, пересекли долготу самой восточной оконечности Тимора. Это вызывает некоторую радость, но атмосфера на борту все равно крайне тяжелая. Поймана олуша. 109 миль преодолено.

12 июня. В три часа утра замечают на горизонте землю. Это Тимор. На борту баркаса несказанная радость. В течение всего дня суденышко медленно идет вдоль южного берега острова. Никто из экипажа и понятия не имеет, в какой части находится Купанг, и все жадно глядят на сушу. Из человеческих поселений пока видны только деревни местных жителей. Чтобы не пропустить долгожданный и желанный голландский порт в темноте, на ночь бросают якорь неподалеку от берега.

13 июня. Утром баркас огибает юго-западную оконечность острова и пристает к песчаному пляжу. В поисках туземцев Блай отправляет Коула и Пековера на берег. Вскоре боцман и канонир появляются в сопровождении нескольких мужчин и женщин. Хозяева встретили незваных гостей исключительно вежливо, и один из тиморцев согласился проводить англичан до голландского поселения. Теперь баркас движется вдоль берега на северо-восток. Ветра совсем нет, и люди вынуждены взяться за весла. На ночь суденышко снова встает на якорь. Перед сном Блай впервые за все плавание выдает по двойной порции галет и вина. Еще 54 мили к цели.