Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Ровно через месяц после мятежа, 28 мая 1789 года, в тот самый день, когда баркас Блая причалил к острову Ресторейшн, «Баунти» приблизилась к северной оконечности Тубуаи. На разведку и поиски прохода в кольце рифа был направлен ялик во главе с новоиспеченным штурманом, Джорджем Стюартом. Вернувшись, Стюарт сообщил, что подвергся нападению туземцев.

Местные жители, вооруженные длинными копьями, приблизились к нему на каноэ, бесцеремонно взобрались в лодку и стащили сюртук и несколько других предметов. Группа Стюарта была вооружена пистолями, но один из них дал осечку, а второй вообще оказался не подготовленным к стрельбе. Британцам пришлось срочно ретироваться.

Первое знакомство вышло неудачным. Незваные гости не ожидали агрессии со стороны хозяев. Но мятежный экипаж это не остановило. На следующий день «Баунти» стала на якорь на глубине в три с половиной сажени и на расстоянии двух кабельтовых от берега (как четко записал новый боцман Джеймс Моррисон).

Тубуайцы поначалу осторожничали. В течение всего дня и всей ночи они все прибывали и прибывали на пляж, затем их каноэ спустились на воду и постепенно окружили судно. Моррисон отмечает, что воины были вооружены копьями и дубинами из «блестящего черного дерева» и одеты в пугающие красно-белые костюмы. Многие громко и призывно дули в морские раковины, явно готовясь к нападению.

На следующее утро на борт решил подняться старый вождь. С первых шагов визит не задался. Гостя не на шутку испугали свиньи, козы и собаки (туземцы ничего подобного раньше не видели); он осмотрел корабль с подозрением и нездоровым любопытством, почти в открытую пересчитав экипаж «Баунти» по пальцам. Кристиан, как и подобает капитану европейского судна, вручил старику подарки, но это лишь ненамного смягчило взаимное напряжение. Вождь удалился, пообещав вернуться.

На всякий случай мятежники приводят корабль в полную боевую готовность: вооружаются мушкетами и пистолями, заряжают пушки. В полдень от берега отделяется несколько больших каноэ и направляются к «Баунти». Моряки с удивлением видят, что в одной из двойных лодок сидят молодые женщины. Местные прелестницы опрятно одеты, на них венцы и ожерелья из цветов и жемчуга, их длинные волосы завиты в колечки и достигают талии.

Подойдя к судну, каноэ почтительно останавливаются, девушки встают, и одна из них (впоследствии выяснилось, что это была дочь одного из вождей) поет чужеземцам приветственную песню. После чего все 18 красавиц «без церемоний», как пишет Моррисон, взобрались на корабль. За ними без приглашений последовали пятеро сопровождающих. В этот самый момент англичане замечают, что к ним стремительно приближаются примерно с полсотни каноэ, в каждой из которых — до двадцати серьезных местных мужчин. Оружия у них не видно, но слышен воинственный вой раковин.

Экипаж «Баунти» понимает, что это провокация. Девушки засланы на борт совсем не в знак доброй воли. Чуть что не так — судно тут же подвергнется нападению. Поэтому англичане из последних сил стараются выглядеть джентльменами. Они дарят гостьям подарки и ведут себя неестественно вежливо. Между тем спутники туземок начинают беззастенчиво и открыто красть все, что ни попадается под руку.

Мятежники в замешательстве: давать жесткий отпор опасно, они окружены. Мало того, противник уже хозяйничает на борту. Один из тубуайцев, здоровенный детина, дошел до того, что разбил стекло корабельного компаса, пытаясь вытащить оттуда картушку.

Первым опомнился Кристиан. Он подскочил к вору и схватил его за руку. Казалось, еще мгновение, и начнется потасовка, что для туземцев в каноэ может стать сигналом к абордажу. Но предводителю мятежников каким-то чудом удалось предотвратить бойню на борту. Он задобрил тубуайца, отдав ему взамен на украденную деталь какие-то полоски ткани и бечевку.

И вскоре этот «визит вежливости» закончился. Туземцы, так и не вызвав гостей на конфликт и удовлетворив свое любопытство, уносили с «Баунти» большое количество всякого добра, как безделушек, так и полезных инструментов. Экипаж, надо думать, вздохнул с облегчением. Пожертвовав малым, они не поддались на провокацию. Атаки не последовало.

В ту минуту всем показалось, что кровопролития удастся избежать. Далее — слово Джеймсу Моррисону: «…Когда они (девушки и их спутники — Авт.) высадились, те, кто находился в каноэ, достали свое оружие, которое они до сей поры прятали, и стали им размахивать со многими угрожающими жестами; и один из них, ухватившись за якорный буй, отрезал его и погреб с ним прочь. М-р Кристиан увидел это и выстрелил в него из мушкета…».

Так прозвучал первый выстрел. И погиб первый островитянин.

И тут британцев словно прорвало. Не в силах больше сдерживать накопленный гнев, они открыли огонь из бортовых пушек. В каноэ туземцев прямой наводкой полетели четырехфунтовые ядра и картечь. Естественно, местные жители, неся внезапные и жуткие потери, немедленно в паническом ужасе бросились к берегу.

Этого мятежникам показалось мало. Они быстро спустили обе шлюпки на воду и ринулись в погоню. На пляже их встретил град камней, но залп из мушкетов и вид сраженных жертв быстро заставили оставшихся в живых исчезнуть в зарослях.

Берег опустел почти мгновенно, и взору Кристиана и компании открылась следующая картина.

То тут, то там валялись брошенные впопыхах каноэ. В них мятежники обнаружили длинные мотки веревки, видимо, специально подготовленные для того, чтобы связать пленных. Следовательно, тубуайцы хотели взять непрошенных гостей живыми.

Но самое главное, в воде и на берегу под открытым небом остались лежать 12 трупов с огнестрельными ранами. В том числе одна женщина.

Впервые за все наше повествование белые открыли прицельный огонь по полинезийцам, впервые корабельные пушки «Баунти» палили не салют и не холостыми. А ядрами и картечью по живым людям. Пожалуй, со времен Уоллиса, Кука и Лаперуза Полинезия не знала такой большой пролитой крови…

С тех пор и по сей день этот уютный заливчик, лежащий на северо-западе острова Тубуаи, прямо напротив единственного рифового прохода внутрь лагуны, носит название Блади Бэй (Bloody Bay) — Кровавая Бухта…

Шок от «стреляющих огнем страшных палок», поразивший островитян, оказался настолько мощным, что на какое-то время подавил их коллективную волю и вселил в души парализующий ужас. Целых два дня, что «Баунти» простояла у Тубуаи после кровавой стычки, местные жители старались не показываться на глаза жутким пришельцам. Многие из них, бросив свои жилища, ушли вглубь острова.

Отдавая себе отчет в том, что совершена почти непоправимая ошибка, и что после подобного «обмена любезностями» мирное сосуществование с местными жителями практически невозможно, мятежники все же предприняли попытку загладить произведенное впечатление.