Валерий Самойлов - Операция «РЫ», и другие приключения капитана дальнего плавания Гурова

Вот и господин Ширинкин – потратил от силы час-два, а что он квази, то есть как бы, в уме, заработал? Нетрудно посчитать. Обычный бункер в океане – четыреста-пятьсот тонн. Берем осредненный – четыреста пятьдесят. Надобно забункеровать, согласно заявкам, собранным им накануне, пятнадцать судов. Умножаем четыреста пятьдесят на пятнадцать и на его пять долларов, получаем тридцать три тысячи семьсот пятьдесят долларов. Как вам? И это за час-два умственной работы, не выходя из кабинета и, тем более, не выходя в штормовой, каким он обычно и бывает в осеннее-зимний период, океан – просто так, сидя в кресле.

– Ярослав Николаевич, – взмолился Одинцов, когда в уме просуммировал цифру денежных знаков, которую на тарелочке с голубой каёмочкой надо было выложить по завершении бункеровок. – Мы очень благодарны за предложение, но в нашей канторе не принято делать комиссию. Здесь всё прозрачно и под контролем.

– Ну, тогда, – менее оптимистично, но не отступая от намеченных материальных позиций, ответил москвич, – отдадите мне на цене топлива. Никто и не поймет, что вы со мной рассчитались. Сами знаете, как идут торги. Кому-то подороже, кому-то подешевле. И заметьте, я не просто вынимаю из вас эти пять долларов. Я гарантирую, что вы получите свои деньги от моих приятелей за поставленное топливо.

– Если бы это ещё как-то закрепить на бумаге, – ненавязчиво намекнул капраз.

Возникла небольшая пауза. Что творилось в мозгах у москвича, в этот момент, можно только догадываться. Вероятно, там перемешались тонны флотского мазута и чистейшего соляра с мутной зеленью долларовых купюр. Как бы то ни было, но буквально через полминуты был получен ответ – мозговая атака завершилась.

– Сделаем так! – выдал москвич, уверенным в своей правоте голосом. – Я становлюсь генеральным покупателем и гарантом на девятнадцать судов сразу – четырех моих, приписанных к полюбившемуся мне Калининграду, и пятнадцать мурманско-архангельских.

– Так! – утвердительно поддержал идею москвича Одинцов и тут же спросил о том, что его волновало больше всего – возврат денег за топливо. – А в чем состоит ваша гарантия?

– Правильный вопрос, Николай – вы позволите мне вас так называть?

Ох уж эти молодые бизнесмены – не могут они быть в неравных условиях с теми, кто старше их по возрасту и жизненному опыту. Им хочется, чувствуя приоритет в бизнесе на своей стороне, преодолеть формальности и получить всё сразу и много, не взирая на возрастную субординацию.

– Да, Ярослав, – согласился Одинцов, несмотря на разницу в возрасте аж в двадцать лет.

– Так вот, Николай. Если грубо посчитать, то стоимость моих судов, которые, между нами говоря, числятся на регистре в Калининградском порту, составляет четыре миллиона долларов за каждый – итого шестнадцать. Стоимость, скажем, флотского мазута в районе Шетландских островов, сегодня колеблется от двухсот пятидесяти до двухсот семидесяти долларов за тонну. Правильно?

– Верно! – согласился Одинцов, прикинув про москвича – вот он, молодой, симпатичный. И голос в трубе такой уверенный. Но где ты парниша в таком возрасте надыбал такие бабки и кто за тобой стоит, чьим родственником являешься? «Вопрос, конечно, интересный?» – подумал про себя капраз.

– Берем для расчетов двести шестьдесят, умножаем на четыреста пятьдесят тонн для каждого и на девятнадцать судов, получаем два миллиона двести двадцать три тысячи долларов. То есть один мой БАТМ, постройки девяностых годов, гарантирует возврат денег. Как,

Николай, моя гарантия?

– Вполне! – согласился Одинцов данному аргументу, который и предстояло предъявить Строеву, если он, конечно, соизволит принять их с Гуровым, раньше установленного срока.

– Таким образом, – продолжил уверенный в своих силах и возможностях москвич, – я становлюсь скупщиком всех ваших нефтепродуктов и требую существенную скидку в двадцать долларов на тонне!

«Ни фига себе борзость! – пронеслось в голове у Одинцова. – Ты ему мизинец даешь, а он сходу по локоть откусывает! Вот тебе и москвич!»

– Из которых, – продолжил Ширинкин, не давая себя перебить. – Три – ваши с Гуровым.

«Нормальный ход! – опять пронеслось в голове у Одинцова, но теперь в положительном ключе. – С девятнадцать судов – это больше двадцати штук баксов! Нормальный ход!»

– Так, что, вам и не потребуется изобретать мои пять долларов с тонны, я их сам организую и вас не забуду. Но.

«Так, – в очередной раз пронеслось у Одинцова, – сейчас, что-нибудь замутит!»

– Мы должны играть в одной команде! Я понимаю, у вас там не лохи сидят. Нужен разумный подход к ценам, и он есть. Учитывая, что я выхожу на вас с приличными объемами закупок и с целой флотилией судов, у вас с Гуровым не должно быть особых проблем. Главное – организуйте поставки! Танкера-то есть?

«Опять эти танкера!» – подумал Одинцов. Накануне, они звонили Данеку и тот должен был, ближе к обеду, отзвониться. Но рефрижераторный транспорт – это не танкер. Его использование на рейде Торсхавна в режиме танкера сопряжено с некоторыми трудностями. Бункеровка заранее согласовывается с капитанами рыболовных судов и проводится синхронно по мере сдачи рыбы. Найти танкера не сложно. Но они, в основном иностранные и не дешевые. Оставалось одно: обратиться к своим, то есть к военным. Одинцов представил как он заходит к командиру Балтийской военно-морской базы, своему однокашнику по училищу, и тот встречает его хлебом-солью: «Опять Одинцов! Что ещё стряслось? Снова танкера? Ну, ты брат достал! Адъютант, выведите этого маньяка из штаба базы, и пока он не принесет коньяк достойный употребления адмиралом, чтоб глаза мои его больше не видели!»

– Танкера есть, – ответил Одинцов москвичу, – но необходимо некоторое время для их оформления в тайм-чартер. Мы ведь не думали, что у вас будет целая флотилия рыболовных судов.

– Хорошо, Николай! Жду вашего звонка!

Раздались гудки – рыбный олигарх повесил трубку. Предложение его было весьма заманчивым, но возникал естественный вопрос: сможет ли нефтяной олигарх выполнить все его заявки на поставку нефтепродуктов. Одинцов, не долго думая, набрал номер телефона начпредштаба.

– Сергей Иванович?

– Да, Николай. Ты что-то хотел?

– Не то слово. Тут такое заворачивается.

Одинцов в двух словах рассказал о затеваемом с его шефом бизнесе и закинул гайку на счет возможностей фирмы. Начпредштаба долго рассуждал о важности роста объемов продаж, что это увеличит поступление дополнительных денежных средств не только в компанию, но и в областной бюджет, создаст рабочие места. К концу речи, нетрудно было догадаться, что он не владеет производственными вопросами и специализируется только на пиар-компаниях, типа этих выборов. Тем не менее, он был допущен к «телу», и уже к вечеру смог организовать встречу с. Одинцов долго думал как сокращенно назвать нефтяного олигарха и наконец придумал – «нефгарх». На встречу с нефгархом, он пошел с «капдалплавом» – капитаном дальнего плавания. Нет «пан капитан» звучит все же лучше. Да и у него самого было неплохое сокращенное название «капраз» – капитан первого ранга.