Юлиуш Гродзиньский - Таинственный крысолов

— Сразу после вахты.

— Наверняка вам хотелось бы скрыть факт получения подобной информации.

— Конечно. Долго скрывать это не удастся, но на какое-то время соблюдение тайны переговоров даст мне определенные преимущества.

Напора поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен. Они перешли в рулевую рубку. Поляк посмотрел на экран радара, затем на репитер лага.

— Делаем шесть узлов, это уже не плохо. Да, чуть не забыл... Капитан Савицкий предупреждает, что через сутки мы попадем в сильный шторм, может, даже ураган. Метеосводки этого еще не прогнозируют, но он сам анализирует синоптическую обстановку и делает выводы. Это его хобби на протяжении двадцати пяти лет, и должен сказать, что ошибается он крайне редко. В течение последних суток барометр падал, сегодня утром застыл. Капитан предвидит, что около полуночи он снова начнет стремительно падать. Если так произойдет, то и остальная часть его прогноза оправдается. Прошу передать Райту, что завтра на его вахте еще раз провернем лебедки. Харроу должен еще раз проверить наличие запасных частей, но это уже вас, конечно, не интересует.

По выходу поляка из рубки Джим спросил нетерпеливо:

— Ну что, здорово цеплялся?

— Нет, он был вполне дружелюбен. Сказал, что их капитан простил мне самовольную работу в радиорубке. Потом поговорили о рейсе. Ничего особенного.

Около двадцати часов Коллингс набрал номер Джейн. Она отозвалась довольно быстро.

— Ах, это ты, Питер, — произнесла она, — я уже забыла, что у меня есть телефон, несколько дней никто не звонил.

— Я хотел узнать, Джейн, могу я зайти к тебе вечером?

— Конечно, мне будет очень приятно. Ко мне заходил Алан, но ненадолго. Сказал, что его ждет какая-то важная работа, и через полчаса вышел. Даже виски не стал пить.

— Джейн, я тоже ненадолго, потому что должен, наконец, выспаться. Сразу после вахты буду недолго занят, а к девяти подойду к тебе.

— Хорошо, делай, как тебе удобно. Знаешь ведь, что я ложусь спать поздно.

— Пока.

Он положил трубку. Ему показалось, что Джейн в самом деле была рада его звонку. Ничего удивительного, целыми днями находиться одной в пустых апартаментах покойного мужа — не слишком приятное занятие. Интересно, что Алан ее избегает. Не вспугнуло ли его расследование?

Алан явился на смену пунктуально. Они зашли на минутку в штурманскую.

— Узнал чего-нибудь? — спросил Алан.

— Представь себе, да. Ты, похоже, занимался охотой на крыс?

— Ты с ума сошел?

— Селим нашел у тебя в каюте ловушки, засунутые за койку.

— Я ничего об этом не знаю.

— Ты не ходил в пассажирские помещения?

— Нет, и не имею ни малейшего желания.

— Интересно. Как ты объяснишь, что ловушки оказались у тебя?

— Должно быть, кто-то их туда положил.

— Когда ты заглядывал за койку?

— Давно, не помню. Ты сам заглядываешь за свою?

— А когда перед этим Селим делал у тебя большую приборку?

— Две недели назад, более-менее через неделю после выхода из Нью-Йорка.

— Предположим, что кто-то спрятал три ловушки за твоей койкой. Ты всегда замыкаешь свою дверь?

— Не имею такой привычки. После случая с Ризом стал закрывать на ключ, но не всегда — чаще забываю.

— Ничего больше об этих ловушках сказать не можешь?

— Я уже говорил. Ты хорошо слышишь? И чего это ты прицепился к этим ловушкам?

— Еще не знаю, Алан, но Риз нашел их в салоне за десять дней до смерти. Он предположил, что Селим ловит крыс, но тот отрицал. Пол тогда сказал: «На этом судне кто-то сошел с ума». А через два дня Селим не нашел их ни на прежнем месте, ни в других пассажирских помещениях. А недавно случайно обнаружил их в твоей каюте. Тебе это не кажется странным?

— Я считаю дело с ловушками полным идиотизмом. И какую связь это может иметь с убийством Риза?

— Не знаю. Может, и никакой. Мне не удается объяснить все это. Если бы ты сказал: «Ловлю крыс для смеха», я бы от тебя отстал. Моряки от скуки занимаются всякой ерундой. Я слышал о соревнованиях по стрельбе мелкашками по крысам. Но если не ты, то кто ставил ловушки на крыс и зачем? Почему подбросил их тебе в каюту?

Алан пожал плечами.

— Странные вещи ты считаешь уликами. Увы, ничем тебе помочь не могу, продолжаю утверждать, что ничего не знаю об этих ловушках.

— Хорошо, оставим это. Следи за барометром и также передай это распоряжение Финсбери. Старик с «Триглава» предвидит, что давление начнет спадать около полуночи, и на утро ворожит шторм.

— Об этом шторме уже два дня говорят.

— А ты сам, имея такую кучу железа за кормой, не нервничал бы? Впрочем, поляки производят впечатление людей, знающих море не понаслышке.

— Посмотрим. Я слушал в каюте прогноз погоды — никаких штормовых предупреждений.

Коллингс уже выходил, но задержался в дверях:

— Ты сегодня заходил к Джейн?

— Да.

— Джейн жаловалась, что ты торопился так, что и виски не выпил с ней. Какая-то срочная работа?

— Что, занялся сплетнями? Я у нее не задержался, потому что она сильно изменилась после всех переживаний. Была напряжена, задавала странные вопросы о моем отношении к Модрову. Когда я произнес добрые слова о ее муже, она вспыхнула гневом, обвиняя меня в лицемерии, в том, что я в действительности его ненавидел. В чем-то она была права, но я посчитал, что дискутировать на эту тему бессмысленно.

— О, Джейн такая задиристая? Интересно. Ладно, у меня еще дела перед сном. Спокойной вахты!

Когда Алан выходил на крыло мостика, Коллингс украдкой взял ключ от радиостанции. Он надеялся, что Фрэнк сидит дома на телефоне. Вызвав береговую радиостанцию, он минут десять ждал соединения. Наконец он услышал в трубке женский голос:

— Мистер Коллингс? Наконец-то! Мы тут ждем не дождемся вашего звонка. У Фрэнка есть важные сведения, и он, конечно, с нетерпением ждет новостей с борта судна.

— Вижу, что мисс ввели в курс дела.

— Конечно. Меня зовут Кэт, фамилией не буду морочить вам голову. У Фрэнка я по служебным делам, редакция назначила меня его помощником в этом деле. Мы ожидали, что вы позвоните на этот телефон. Все приготовлено, можете говорить не стесняясь сколько угодно, редакция оплатит все расходы по связи. Диктовать для записи не надо, разговор записывается. Здесь два магнитофона. О, Френк уже выскочил из ванной, надевает халат. Передаю ему трубку.

— Привет, Питер, я рад, что ты еще жив.

— Что это за жизнь — еле на ногах стою. Судя по голосу, у тебя замечательная секретарша, наверняка блондинка.

— Разумеется. Впрочем, если ты переживешь этот рейс, то обязательно ее увидишь, так как мы с кучей фоторепортеров намереваемся приветствовать тебя на рейде Кадиса как известнейшего частного детектива.

— Твои бы слова да богу в уши. Сейчас у меня в голове пусто. Рассказывай, что тебе удалось узнать. Вроде у тебя есть интересные сведения.