Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

— Чуть левее!.. — донесся по телефону голос Рыбакова. — Теперь прямо.

Пройдя несколько шагов, Шорохов увидел обросший водорослями борт баржи. Вот и серебряная паутинка троса, тянущегося вверх. Приглядевшись, Шорохов у борта баржи, среди обломков скал, рассмотрел круглый темный предмет. Все совпадало с рассказом водолаза.

«Здесь!» — решил он и доложил:

— Вижу мину!..

Мина почти полностью была завалена камнями, какими-то непонятными цилиндрическими предметами так, что от нее виднелся только обросший ракушками бок. Что находится в этих, не портящихся от времени и воды мешках?

Про себя или вслух подумал обо всем этом Шорохов? Наверное, вслух, потому что в телефонах раздалось:

— Осторожно освободите верхнюю часть мины и очень внимательно смотрите, нет ли там какого «сюрприза»!..

На миг, только на один миг, перед Шороховым мелькнуло по-мальчишески веснушчатое лицо Бондарука, вспомнился его удивленно взволнованный возглас «Здесь!..», и он остался один на один с миной. Больше ничего для него не существовало. То, о чем он думал, как-то непроизвольно облекалось в слова, а советы Рыбакова воспринимались, как прямые ответы на эти думы-вопросы.

Шорохов осмотрел, а затем осторожно поднял и положил в сторону один цилиндрический мешок, за ним второй, третий. Осевший на мешках ил замутил воду, стало плохо видно.

— Не торопитесь! — донеслось из телефона.

«Да, надо отдохнуть!» — подумал Шорохов и поднял руку, чтобы вытереть со лба пот. Тыльная сторона ладони скользнула по медному шлему; в обычном положении Шорохов непременно улыбнулся бы, но сейчас он этого даже не заметил.

Муть рассеялась, стала видна верхняя часть мины с горловиной и штоком гидростата.

— Продолжайте очищать мину, освободите остальные горловины! — поступил приказ, и Шорохов этому не удивился. Он даже не замечал, что думает вслух, и ему казалось естественным, что сейчас его чувства стали чувствами Рыбакова, его глаза — глазами Рыбакова.

Тщательно ощупав увесистый каменный обломок, Шорохов снял его с мины.

— Спокойно, не торопитесь!

Это он сам подумал или услышал голос Рыбакова? Все равно… Шорохов положил камень на грунт, сел на него и опять машинально провел тыльной стороной ладони по шлему. Он сидел и даже не ощущал, что находится сейчас под водой. Если вначале он никак не мог отрегулировать дыхание, забывая вовремя стравливать воздух, и частенько раздувавшийся скафандр едва не выносил его на поверхность, то ежедневные тренировки не прошли даром: сейчас он все делал как бы автоматически.

Медленно оседала муть, постепенно прояснялось. Но что такое? Под обломком скалы оказался другой камень, удивительно похожий на небольшой чемоданчик. Да камень ли это? Что-то уж очень похож на подрывной патрон.

— Виктор Иванович, осмотрите его внимательно, не идут ли к нему провода, — услышал Шорохов голос Рыбакова и опять воспринял его, как продолжение своих мыслей.

Шорохов провел ладонью по грани обросшего ракушками камня-чемодана; что-то острое укололо палец — вверх потекла, как дымок из миниатюрной трубы, струйка коричневой мути.

«Кровь, — догадался Виктор. — Палец о ракушку порезал», — он по привычке хотел пососать ранку, но палец ткнулся в стекло иллюминатора. На этот раз Шорохов улыбнулся и продолжал ощупывать странный камень.

Что это? Самый настоящий гуперовский провод. Виктор только чуть-чуть пошевелил его и провод переломился.

«Перегорел в морской воде», — решил он.

— Возможно! — донесся голос Рыбакова по телефону. — Но соблюдайте величайшую осторожность. Осмотрите все и снимите патрон с мины.

Осмотрел. Другого провода Виктор не нашел. Может быть, он истлел раньше и совсем рассыпался от движения водяных струй? Кто знает?..

— Снимите патрон и следуйте к боту! — поступило приказание.

Шорохов снял прямоугольный, совсем легкий в воде предмет и, не спеша передвигая ноги, побрел к овальному пятну тени водолазного бота.

Вот патрон подан на борт. Донеслась команда.

— На шлюпке! Отвезти на полигон! — а затем в телефон, уже громче, раздался голос:

— Как вы себя чувствуете?

— Отлично! — ответил Виктор.

— Поднимитесь наверх, отдохните.

— Нет, не стоит.

— Тогда приступайте к разоружению мины!

— Есть!

Шорохов подошел к мине, осмотрел ее.

— Отдохните! — поступил приказ.

Виктор послушно садится на обломок скалы, несколько секунд ни о чем не думает, а затем перед глазами его возникает лицо Оли.

— Это очень опасно? — казалось спрашивали ее губы.

Шорохову хочется сказать, что очень, и даже не так опасно, как непонятно, что это за подрывной патрон, какая еще ловушка может встретиться? Конечно же, очень, очень опасно. Ему хочется обо всем этом рассказать Оле, но он произносит:

— Нет, не очень…

— Что не очень?

— Не очень опасно, — повторил Шорохов.

Несколько секунд телефоны молчали, а потом донесся какой-то совершенно незнакомый голос Рыбакова:

— Виктор Иванович, учтите, что это очень, очень опасно. И поймите — сейчас вам ошибаться никак нельзя!

В голосе слышалась и отеческая ласковость, и твердость командира, твердость приказа. И Шорохову показалось, что Рыбаков сейчас здесь, рядом. Вот видны его поседевшие волосы, пристальный взгляд серых глаз, упрямая морщина между бровями.

«Да, ошибаться мне никак нельзя», — мелькнула мысль.

— Освободите штоки гидростатов! — донеслось по телефону.

Чтобы было удобнее работать, Шорохов снял один мешок, затем еще один. Верхняя часть мины была освобождена. Она оказалась точно такой же, как и первая, которую разряжал капитан третьего ранга Рыбаков, а потом показывал Шорохову и Бондаруку, как лучше, безопаснее разрядить мину такой системы, в какой последовательности работать над нею.

— Больше ничего около мины не трогать! Приступайте к разоружению!

Шорохов вставил чеку, положил ключ. Только бы не сорвался, не стукнул о корпус мины. Ох, как мешает вот этот обломок скалы! Убрать бы его. Шорохов снял ключ со штока и, присев на корточки, стал ощупывать камень вокруг.

— Что вы делаете? — спросил Рыбаков.

Шорохов сказал.

— Предупреждаю, около мины ничего не трогать. Ничего!

Шорохов снова взялся за ключ. А что если малейший поворот и замкнутся контакты? Внезапно какие-то неприятные холодные змейки поползли по спине, словно вдруг стал протекать скафандр. Он еще раз осмотрел горловины, нажимные кольца, штоки гидростатических приборов. Нет, мина точно такая же…

Медленно поворачивается ключ, виток за витком выходит шток. Работать неудобно, мешает обломок скалы, и Шорохов, сам не замечая, начал тяжело, с хрипом дышать.

— Отдохните! — поступил приказ.

Лейтенант размял плечи, пальцы, сделал несколько глубоких вдохов, а затем снова принялся за работу.