Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

Хорошо после нескольких часов пребывания под водой вытянуться на чисто вымытой, нагретой солнцем палубе бота! На корме ритмично вздыхает компрессор, слышны слова команды водолазам, а здесь, на носу, никого, пахнет морем и просмоленными снастями, и тихо-тихо, словно кто-то разговаривает полушепотом, плещутся о борт мелкие волны.

Шорохов перевернулся на живот и стал смотреть за борт. Сквозь десятиметровый слой воды видно неровное дно; по скалам, опутанным нитями водорослей, прыгают солнечные зайчики; неподвижно висит белесый шар медузы; из-под бота выплыла стайка мальков и мгновенно куда-то скрылась, зато рядом с камнем появилась пучеглазая зеленуха. Налетел ветерок, вода покрылась рябью, и все пропало, только солнечные зайчики, выйдя на поверхность, запрыгали по волнам.

Слышатся негромкие слова команды. Виктор знает, что к разоруженной им мине подошел понтон, сейчас ее остропят, подтянут к понтону и вывезут из бухты, чтобы затопить на большой глубине. Но такое спокойствие, даже блаженство, охватывает его сейчас, что не хочется подняться посмотреть, что делают моряки, и Шорохов лежит на палубе, свесив голову за борт и наблюдая за мирной жизнью подводного мира.

— Я перед спуском вам ничего не сказал, не хотел беспокоить, — услышал Шорохов голос Рыбакова, — но еще утром из лаборатории сообщили: в цилиндрических мешках — взрывчатка.

Шорохов мгновенно сел на настил палубы и посмотрел на капитана третьего ранга.

— Да, сильное взрывчатое вещество, — подтвердил Рыбаков. — У фашистов там, — он показал на обрушившиеся скалы, — что-то было. Штольни они взорвали, а затем хотели произвести здесь такой взрыв, чтобы все окрестные скалы обрушились в бухту. Для этого затопили баржу со взрывчаткой, на мину положили подрывной патрон и думали, отойдя на безопасное расстояние в море, произвести взрыв. С этой целью и катер пришел. Но разведчики, Соколов и брат вашей Оли, сорвали все их планы…

— Понимаю… — сказал Виктор. — Понимаю… А зачем же тогда мины?

— Сейчас трудно сказать. Может быть, для страховки, а может их выбросили в последний момент, после того, как разведчики перерезали провода. Ведь они специально потом бомбили бухту, думая, что сдетонируют или мины, или взрывчатка на барже. Но не получилось. По-видимому, мины еще не пришли в боевую готовность…

Только сейчас Виктор по-настоящему понял, какой опасности подвергались они, работая в этой бухте.

— Ведь, если бы взрывчатка…

— Да, после такого взрыва от нас с вами трудно было бы найти что-нибудь. Бухту, если не всю, то наполовину, завалило бы обломками скал, да и там, — Рыбаков качнул головой в сторону сооружений комбината, — мало что осталось бы. Я сегодня предупредил начальника строительства, и все люди ушли в ущелье на расчистку дороги.

— А Оля? — невольно вырвалось у Шорохова.

— Она еще утром уехала в город, я ее попросил свезти в штаб пакет с отчетами… о расходовании продуктов. Да вы, Виктор Иванович, не волнуйтесь, вечером она приедет, — улыбнулся Рыбаков, положив руку на плечо Шорохову. — Постойте, постойте, — и он вдруг наклонился ближе к лейтенанту, а затем вырвал на виске волосинку. — Седая… — пояснил он изумленному Шорохову. — Зачем она вам?

Как и предполагал Рыбаков, больше в бухте никаких «сюрпризов» не оказалось. Несколько цилиндрических мешков с затопленной баржи было отправлено в город, в лабораторию, а остальные отвозились на берег моря за скалы, и целый день оттуда доносились глухие взрывы. Когда баржа была полностью разгружена, полусгнивший корпус ее двумя экскаваторами вытащили на берег.

Свое задание моряки выполнили. Но по решению командования они вместе с группой прибывших из города людей в течение нескольких дней обследовали скалы дальнего угла бухты как раз над тем местом, где была обнаружена баржа. Ни на минуту не отходили от минеров Александр Александрович Буранов и высокий, худощавый, чем-то похожий на Рыбакова, полковник Земляков.

Постепенно разбирался завал. И вот, когда была отодвинута огромная каменная глыба, открылась темная нора, уходившая в толщу горы. Отвалили еще несколько обломков скал — показалось начало широкого туннеля. Из него пахнуло сыростью и тленом.

— Пробили-таки, сволочи, штольню, — проговорил Буранов. Остальные молчали.

Шорохов и еще один старший лейтенант в пехотном обмундировании с приборами и сильными фонарями на груди первыми вошли в туннель. За ними следовали полковник Земляков, Буранов, капитан второго ранга Крестич. Рыбакову стало хуже, и он лежал в медпункте.

Проход тянулся метров пятнадцать, а затем путь перегородила бетонная стена с толстой металлической дверью. Дверь была полуоткрыта.

— Торопились и закрыть не успели, — опять сказал Буранов. И снова все промолчали, только Земляков приказал:

— Тщательно обследовать!

Ничего подозрительного здесь не оказалось. Резко взвизгнули заржавленные петли, дверь открылась, и офицеры очутились в большом прямоугольном коридоре, из которого вели несколько таких же массивных металлических дверей. Одна из них оказалась открытой. Сосед Шорохова направил туда луч света. Все увидели обугленные канцелярские столы, высокие стеллажи, кипы обгорелых бумаг.

— Не заходить туда! — распорядился полковник. — Закрыть дверь!

Следующая дверь долго не поддавалась; когда, наконец, удалось сдвинуть с места штурвального типа засовы, она открылась, Шорохов невольно отшатнулся: на всем видимом пространстве, тесно прижавшись друг к другу, лежали белые кости скелетов. Пристально глядели пустые провалы глазниц, в жутком оскале блестели зубы.

— Сволочи! Здесь же живые люди были, когда они штольни взорвали, — сдавленным голосом проговорил Буранов.

— Закрыть! — приказал полковник.

Оставалась еще одна дверь. Когда открыли и ее, за ней оказалась другая. Она привела в большой квадратный, совершенно пустой зал. Массивный свод, двухметровые бетонные стены — все говорило о необычайной прочности сооружения. Пол зала был весь исщерблен, в каких-то темных пятнах, стены и потолок закопчены, в выбоинах.

— Да ведь здесь испытывались действия взрывчатых веществ на людей! — воскликнул Александр Александрович. — Я уже однажды видел такую, с позволения сказать, «лабораторию»…

— Выйдемте отсюда, — предложил Крестич.

И когда все очутились снаружи, полковник Земляков сказал:

— Есть предположение, что мы открыли таинственную лабораторию «Зет». В ней, по-видимому, проводились чудовищные испытания действия взрывов на организм людей. О том, что такая лаборатория существовала, было известно: из лагерей военнопленных в нее часто увозили людей, из порта доставлялась взрывчатка, но где она находилась, установить не удавалось. Во время боев за бухту ни один пленный не был захвачен, все оставшиеся в живых погибли в море, когда катер накрыли прямым попаданием снаряда. В ближайшее время будет создана специальная комиссия, она все выяснит. А пока мы вынуждены поставить здесь охрану.