Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

— В Мергуево люди часто приезжают на отдых: место спокойное, море рядом, — вставил мичман.

Побеседовав еще немного, капитан Гридасов и старший лейтенант Соколов покинули пост.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул человек в армейской фуражке.

— Можно?

— Заходите! — пригласил начальник отдела кадров.

Высокий крепкий солдат поставил чемоданчик у входа, положил рядом вещевой мешочек, затем приложил руку к козырьку и гаркнул:

— Демобилизованный солдат Андрей Иванович Подгорец!

— Слушаю вас.

— Вот приехал к вам, хочу устроиться на работу.

— Вы местный?

— Никак нет! Но недавно к нам в часть прибыли молодые солдаты, рассказывают, что у вас тут большая стройка разворачивается. А где же бывшему солдату свои силенки приложить, как не на большой стройке?! — и солдат подал документы.

Начальник отдела кадров внимательно просмотрел их и взглянул на Подгорца. Тот стоял, держа фуражку в руках. Русые, слегка вьющиеся волосы зачесаны назад, весело смотрят ясные улыбчивые глаза, приятное продолговатое лицо с немного длинноватым носом.

«Хорош!» — невольно подумал начальник отдела кадров.

— Что ж, становитесь на учет в военкомате, получайте паспорт. Примем. А какая у вас специальность?

— Ну, армейская моя специальность на стройке вряд ли пригодится, о ней говорить не будем. До службы я работал каменщиком, четвертый разряд имею…

…Андрей Подгорец оказался отличным работником. Уж на что бригадир Артем Семенович придирчив, а об Андрее отзывается одобрительно…

— Такой чести бригады не уронит! Видна армейская выучка!.. — и, разгладив усы, добавлял: — Хоро-о-шим строителем будет!

На стройке пока неважно обстояло дело с жильем, и тут Андрей оказался непривередливым. Предложили ему поселиться на квартире у одной женщины в селе Мергуево, рядом со строительством, и он охотно согласился.

— Стройте скорее общежитие, будете в нем жить, — сказал начальник жилищно-коммунального отдела.

— Почему в общежитии? Думаю трехкомнатную квартиру получить, — сказал Андрей.

— Это за какие же такие заслуги? — поинтересовался начальник ЖКО.

— Кончим строить комбинат — останусь работать здесь, женюсь, вот и будут заслуги, — отшутился Андрей.

Здания на строительстве росли, как грибы после дождя. Почти на самом берегу моря возводились корпуса цехов комбината. Здесь же строилась шахта, а поодаль поднимались остовы жилых зданий. Бригада Семенисова работала на кладке стен одного из цехов. Работа подвигалась быстро. Стены возводились не из кирпича, а из камня-ракушечника, что в несколько раз ускоряло работу. Да и сырье находилось под боком: неподалеку от стройки был открыт каменный карьер, там день и ночь работали камнерезные машины.

Кладка стен цеха подходила к концу.

— Потом куда? — спросил Андрей у бригадира.

— Не бойся, без дела не останемся, — засмеялся Артем Семенович и добавил: — Около ствола шахты будем здание возводить.

— Тоже из камня-ракушечника или из кирпича? — поинтересовался Андрей.

— Из камня, наверное. Ведь это же золото, а не стройматериал — легкий, прочный, дешевый!

Высокий, ладно сложенный молодой человек с темными сросшимися у переносицы бровями, черными глазами и прямым с горбинкой носом вместе с толпой пассажиров направился в буфет. Он поставил маленький чемоданчик у ножки стола, повесил чесучовый пиджак на спинку стула, затем подошел к стойке.

Народу в буфете было немного. Большинство людей, выпив наспех прямо у стойки кружку пива или стакан воды, тут же уходили, иные же подсаживались к столикам. В углу расположился пожилой человек с небольшой седоватой бородкой в соломенной шляпе и не спеша тянул пиво. Около него стояло старенькое двухствольное шомпольное ружье.

«Охотник», — подумал молодой человек с восточными чертами лица и, взяв пиво, вернулся к своему столику.

В буфет быстро вошел Андрей Подгорец. Армейская фуражка без звездочки сдвинута на затылок, ворот гимнастерки расстегнут, парусиновые брюки и ботинки запылены, в руке брезентовые рукавицы. Он подошел к буфету, взял кружку пива, оглядел небольшой зал и, хотя были пустые столики, направился к охотнику.

— Не помешаю? — спросил он.

— И мне, и вам на земле места хватит, — ответил охотник.

— Пиво хорошее?

— Самое время пить.

Андрей отхлебнул немного и дружелюбно спросил, кивнув на ружье.

— Охотитесь?

— Убиваю время.

— А я на стройке работаю каменщиком. Недавно демобилизовался, — словоохотливо начал рассказывать Подгорец. — Решил горло промочить. Прямо с работы… — и бросил рукавицы на стол. Что-то стукнуло.

Андрей взял рукавицы, ощупал их.

— Ребята созоровали, — широко улыбнулся он, вытаскивая из рукавицы белый кусок камня. — Ракушечник или, как говорят ученые, осадочная порода юрского периода. Вот из такого камня мы и строим…

Охотник, казалось, не слушал болтовни Подгорца. Он допил пиво, вскинул на плечо свою шомполку и направился к выходу. Подгорец тоже допил пиво, с сожалением посмотрел на пустую кружку и подошел к буфету за второй.

…Когда молодой человек с восточными чертами лица вышел из здания станции, охотник уже успел пройти довольно большое расстояние по направлению к Каменке.

Обычно невозмутимый, сдержанный, на этот раз полковник с нетерпением ждал прихода Гридасова. Да, теперь уже сомнения не оставалось: на участке побережья, которое охраняют части его отряда, враги что-то замышляют.

Полковник снова взглянул на часы — было без четверти девять, а Гридасов должен прийти в половине девятого. Что с ним, где он задержался?

В кабинете стояла тишина, только из динамика, стоящего в углу, на сейфе, чуть слышно лилась немного грустная мелодия: неизвестный скрипач исполнял «Элегию» Лысенко.

Легкий ветерок, залетая в открытое окно, слегка колышет шелк занавесей, сноп солнечного света падает на ковер, ярко освещенные солнцем медленно, словно в каком-то замысловатом танце, плавают пылинки.

— Крейслер, вальс «Радость любви», — объявил диктор.

Полковник снова посмотрел на часы — уже без тринадцати минут девять, а Гридасова все нет. Он встал, подошел к сейфу — золотые пылинки в солнечном луче от движения воздуха затанцевали быстрее — вынул оттуда папку, опять сел за стол. Все документы в ней уже были хорошо знакомы ему, но он еще раз пересмотрел их. Вот донесение с пограничного катера ноль шестнадцатого об обнаружении подводной лодки, о выпуске ею шумовой торпеды, донесение с заставы о том, что на побережье в эту ночь ничего подозрительного не обнаружено. На эти документы полковник посмотрел мельком и сразу же их отложил. А вот сообщение о появлении через два дня в прибрежном селе Каменке Ивана Петровича Капустина.