Николай Прокудин - Потеряшкино счастье [СИ]

Далеко позади остались жаркие пляжи Бразилии, затем скрылись за горизонтом и неуютные, скалистые Фолклендские острова. Яхта стремительно летела к неизвестным для наших путешественников землям: она огибала материк вблизи малообжитых территорий южной Аргентины, а впереди моряков ждала Огненная земля. Капитан Сева Рябоконь, немного поразмыслив, принял решение плыть не по узкому и опасному Магелланову проливу (был такой великий путешественник Магеллан), а направить яхту гораздо южнее, через пролив Дрейка, названный так в честь первооткрывателя Дрейка — известного английского пирата. И вот справа по борту, показался мыс Горн.

Экипаж яхты мужественно преодолевал этот опасный путь, ведущий из Атлантики в Тихий океан. Вокруг безжизненные скалистые берега и холодные волны. Но всех на судне объединяла одна мысль — надо помочь ребенку найти своих родителей, ради этого стоит преодолеть все трудности и препятствия.

Моряки и животные страдали от жуткого холода. Пронзительный ледяной ветер проникал повсюду, не спасала даже теплая одежда. Холодные брызги, едва попадая на паруса и палубу, тотчас замерзали, образуя наледь. Со всех снастей свисали длинные сосульки.

— Сейчас бы нам коньки! — мечтательно произнёс, поднимаясь с палубы, Булыга. Он только что в очередной раз поскользнулся и с грохотом упал на обледеневшую палубу.

— Бедняга, — посочувствовал ему кот. — Жаль, что у людей нет таких когтей, как у нас котов.

Матрос тщательно потёр ушибленное место:

— Черт побери! Надоело ходить по трапам и палубе, как корова по льду.

— А каково мне? — грустно пробурчал кот. — Я уже все когти стер об этот лёд. И лапы мерзнут и нос. И усы мои покрылись инеем, и тяжёлый мокрый хвост не поднять… Чувствую себя промерзшей и облезлой крысой…

— Но-но! Киса! Попрошу без перехода на личности! — возмутился Амадеус. — Можно крыс не поминать всуе?

— Можно, — отмахнулся Василиск. — Надеюсь, на мокрую курицу никто не станет обижаться?

Произнеся эту фразу, он ехидно и нахально взглянул на Гогеля. Реакция какаду была мгновенной.

— Конечно же, возражения есть! Хотя люди и говорят, что курица не птица, но я с этим в корне не согласен. Курица — птица, да ещё какая! А если птица, то значит моя дальняя-предальняя родственница. А раз так, то попрошу птичку не обижать своими вульгарными высказываниями.

— Подумаешь, куриный родственничек! Вот в нашем семействе кошачьих и львы, и тигры, и гепарды, и пумы, и рыси… Ты лучше вспомни, Гогель, как тебя недавно дальний родственник пытался заклевать? Забыл? То-то же, куриный заступник. А вообще-то, если ты куриный родственник, то не сварить ли нам, в крайнем, конечно, случае, из тебя наваристый супчик. Ты теперь наш неприкосновенный запас на случай голода. Как говорят в армии — «НЗ»! — И Василиск, взглянув на попугая, непроизвольно облизнулся.

— Забудь! Даже и не думай! — накинулась на него Юля. — Мы же все друзья! А друзья друг друга не едят! Мы ведь не людоеды какие-нибудь…

— Зато мы очень даже куроеды… Я чувствую, что мне нужно опять что-нибудь мясное, организм требует, не всё же «Вискасом» или «Кити-кетом» питаться…

— Живо прекратить разговорчики! — пресекла Потеряшка опасную тему. — Быстро пожали друг другу руки в знак примирения!

— У нас нет рук, — высокомерно ответил попугай, который не желал первым мириться, потому как считал себя оскорбленным.

— Тогда пожмите крылья!

— У некоторых крылья не выросли, — ухмыльнулся кот.

Юля взяла обоих за шкирку и велела:

— Тогда пожмите то, что у каждого есть! Быстро!

Спорщики протянули друг другу один лапу, а другой — крыло. Затем они разошлись в разные стороны.

Однажды моряки заметили дрейфующую в океане белую льдину с чёрным пятном на краю. Когда наши путешественники подплыли к льдине поближе, то увидели что черное пятно — это стая пингвинов. Группами и поодиночке пингвины то и дело прыгали в воду, а затем выпрыгивали обратно на этот плавучий ледяной остров.

— Б-р-р! Какой ужас! — воскликнул кот. — Самоубийцы! Как можно купаться в такой холодной воде?

— Они не купаются, а кормятся, — пояснил Мерцалкин. — Пингвины питаются рыбой, а как говорит народная мудрость: без труда не выловишь рыбку из пруда! Вот они и трудятся — рыбачат. Кстати, Гогель, пингвины, как и ты — птицы, но только они не летающие, а водоплавающие!

— Вот это да! — не поверил какаду. — Не врешь? Они больше похожи на больших полевых сусликов, только голова птичья.

— А меня в такую погоду ни за какие коврижки в воду не загонишь! — поёжился Василиск. — Пусть даже целый косяк рыбы плещется возле борта.

— Просто ты не приспособлен к холодным водным процедурам, ты же не морж…У тебя нет такого подкожного жирового слоя…

— Точно! Я давно говорю, что меня не докармливают. Пойду я лучше что-нибудь съем. Что я водоплавающих птиц не видел? Пусть попугай со своими дальними родственниками общается.

Кот демонстративно ушел на камбуз, а оставшиеся на палубе путешественники продолжали глазеть на случайных попутчиков.

— Прикольненько! Интересно, откуда их сюда занесло и куда они приплывут? — спросила Потеряшка.

— Известное дело, откуда — они из Антарктиды. Антарктида — родина всех пингвинов! — пояснил Мерцалкин. — А плывут они в какую-нибудь Новую Зеландию. Но возможно, течением их отнесет обратно домой.

— Новая Зеландия? Это же далеко отсюда! — усомнился боцман. — И там для них слишком жарко!

— Ну, это не совсем так. Новая Зеландия состоит из двух больших островов. На Северном острове жарко — тропики, а на Южном — климат умеренный. И пингвины там частенько появляются.

Большая льдина, омываемая свинцово-серыми волнами, плыла гораздо медленнее яхты и вскоре скрылась за кормой.

— Бедняги. Жалко если птички не доберутся до земли, — сказал попугай. — Были бы у них нормальные крылья, они давно бы улетели, а на льдине неизвестно когда приплывут. Надо было их взять к нам на борт…

— Но как пингвинов выловить из воды? Как поднять на яхту? Мы будем их тащить на палубу, а они начнут прыгать обратно за борт, — возразил Булыга.

Матроса поддержал Якорев:

— А кто будет за этими птицами убирать? Ты что ли, Гогель? Эти пингвины нам всю палубу загадят! Тебе-то что, ты пешком не ходишь — только летаешь. Это будет не яхта — а какой-то плавучий курятник! Передвижной пингвинарий!

— Верно! Мне и без того работы много, — подержала Юля доводы боцмана. — Я и так целыми днями палубу драю. И ещё: скажи, Гогель, где мы столько рыбы возьмем? Ты, что ли, будешь для них рыбу ловить? Вроде бы ты не баклан, а попугай?

— Эгоисты, — обиделся на них упрямый попугай, не пожелавший слушать разумные доводы. — А ну вас всех…