Николай Прокудин - Потеряшкино счастье [СИ]

— Грустная история! Как мне всех их жалко, — вздохнула Юля. — Капитан Сева! Давайте обойдем этот несчастный остров стороной!

Корабельный задумчиво посмотрел на девочку и ответил:

— Я полностью с тобой согласен! Не станем мы к нему причаливать! Нечего нам там делать. Я чувствую, что там всё еще бродят привидения мятежников, а мне с ними встречаться ни к чему…

Неожиданно яхта попала в полосу безветрия, практически в штиль. Делать было нечего, и судно легло в дрейф. Капитан Рябоконь объявил аврал. Настало время провести небольшой ремонт и привести судно в порядок. Экипаж взялся за работу.

Боцман и Булыга латали борта и палубу, восстанавливали трапы и поручни, меняли снасти, штопали паруса.

Василиск, как обычно принялся — рыбную ловлю. Он привязал леску к поручню в полглаза смотрел на воду. Кот наслаждался тишиной. Рядом стояли Юля и Амадеус и с нетерпением ждали, когда же начнется клев.

Внезапно водная поверхность, которая мгновение назад была абсолютно спокойной, сильно забурлила и вспенилась, вверх ударил фонтан воды, и на поверхности появился настоящий остров. Вернее сказать, со дна поднялось нечто похожее на остров, только абсолютно гладкий.

— Чудеса! — закричал крыс. — Подводный вулкан заработал?!

Кот и Потеряшка, ничего не понимая, переглянулись, и пожали плечами. Вдруг остров шевельнулся, колыхнулся, и из него на путешественников уставился огромный глаз. Этот взгляд был такой внимательный и осмысленный, что всем стало не по себе. Юля ойкнула, а кот и крыс поёжились.

— Бросай леску! — зашипел Амадеус. — Нам такую громадину не вытянуть на палубу.

— А я тут причем? Оно само приплыло, это чудище! — в растерянности развел лапами Василиск. — Никто не клевал!

— Ну вот, синий кит приплыл, — раздался рядом в пустоте голос корабельного. — Странно, что мы раньше китов не встречали.

— Ой! Сева! Фу ты, черт! И ты пугаешь нас! — замахала девочка руками на корабельного. — Опять ты подкрадываешься и подслушиваешь! Это крайне неприлично так поступать — подкрадываться!

— И никакой я не черт, а приличный корабельный. Мы даже не родня с чертями. Ничего я не подслушивал, а немножко утомился быть видимым. Просто энергия для видимости у меня закончилась.

Василиск почесал лапой дрожащее ухо и зашипел, как настоящий разъяренный котяра.

— Кит, говоришь? — произнес кот, задумчиво разглядывая огромную тушу, лежащую на поверхности океана.

Поначалу он тоже очень испугался, но теперь пришел в себя и начал храбриться.

— Чего уставился, балбес океанический? Наверное, всю рыбу распугал! Эх, ты плавучий фонтан! Такую рыбалку мне испортил. Сейчас как дам в глаз!

Сева легонько шлепнул кота по затылку.

— А ну не петушись! Ишь ты какой, котяка-забияка! Я тебе самому как дам в глаз, так что искры полетят. Этот кит, если рассердится и на нашу яхту навалится, то сразу ее перевернет. А уж если хвостом ударит — не людям, ни зверям спасения не будет. Да и мне, корабельному, тоже не поздоровится…

— Между прочим, Василиск, вы с ним почти родственники, — усмехнулся Булыга.

— Чего-чего? — возмутился кот. — Какие ещё родственники? Я ведь не водоплавающий, даже не морской котик.

— Знаешь ли ты, как звучит по-украински кот?

— Ну и как? — упер лапы в бока Василиск и уставился на матроса.

— Кит!

— Вот те раз! А как на украинском кит?

— Тоже кит, и выходит вы по-украински близнецы…

— Ого! Какой у меня огромный родственничек, — рассмеялся Василиск. — Эй, ты кит, или кот, как тебя там? Рыбки хочешь?

Естественно, кит промолчал, а кот продолжал разглагольствовать:

— Развелось, вас гигантов, в океане, всю рыбу съели, никакого клева.

— Успокойся, Василиск, киты рыбу не едят, — поправил его Булыга, — они едят морской планктон.

— Что-что едят? Переведи на русский.

— Планктон — это моллюски и рачки.

Кит продолжал коситься огромным глазом в сторону небольшой яхты и дрейфовал рядом. Затем он, видимо, отдохнув, шлепнул хвостом о воду и поднял в воздух высокий фонтан брызг.

На палубу обрушился настоящий водопад, и все моментально промокли до нитки. Кит еще раз выпрыгнул из воды, ударил хвостом и ушел на глубину.

— Уф! Пронесло! — тяжело выдохнул боцман, вытирая пот со лба. — Осталось нам столкнуться с гигантским спрутом и в кино ходить не надо.

А Василиск под впечатлением встречи с морским гигантом быстро смотал леску и убежал в трюм — прийти в себя после такого потрясения.

Однажды, когда закончился обед, Шницелев потребовал, чтобы все задержались. Он строго посмотрел на присутствующих и задал вопрос:

— Скажите-ка мне, товарищи моряки, почему никто за собой не убирает со стола и не моет посуду?

Члены экипажа растерянно переглянулись и опустили глаза от смущения.

— Я — кок! И должен готовить еду, но мыть посуду я не обязан. Мне нужна посудомойка.

Теперь все дружно посмотрели на Потеряшку.

— Офигеть! Почему я? Протестую! — замахала руками девочка. — Я палубный матрос или «матроска»! И потом почему на судне обязательно должна быть посудомойка? Рабочим по камбузу может быть и посудомойщик.

— Мне всё равно кто. Любой может мыть посуду за исключением крыса! Кто хочет быть кухонным рабочим?

Амадеус обиженно фыркнул и демонстративно вышел из кают-компании, пробурчав:

— Подумаешь… Не очень то и хотелось. Но я возмущен, до чего дожили! Позор: дискриминация крыс! Пусть сами посуду моют… лишь бы сытно кормили.

Мыть посуду пожелал Василиск. Он сам вызвался, потому что давно мечтал освободиться от должность марсового матроса. Сколько можно бегать по мачте и ставить паруса в любую погоду?

— А я не возражаю, — мурлыкнул он. — Лишняя миска молока и посуда будет вымыта до блеска!

— Только, чур, не языком! — предупредил кота боцман. — Нам не к чему на судне разводить антисанитарию. Врача у нас нет!

— Подумаешь, чистюли! Да мой язык почище, чем ваши руки… — Василиск сделал вид, что обиделся, а на самом деле с радостью отправился мыть тарелки.

…Крыс стоял на корме и смотрел вдаль. Рядом в двух шагах молчаливый Булыга уверенно держал курс, чуть вращая штурвал то вправо, то влево. Внезапно крысу стало страшно. Чем было вызвано это чувство, сколько он не пытался, но понять так и не смог. Просто на него нахлынул необъяснимый панический страх — и все тут. Часто такой инстинктивный страх бывает у животных перед землетрясением, тогда они внезапно начинают кричать, паниковать и метаться.

Тщетно Амадеус вглядывался в кромешную тьму. Как назло густые тучи закрывали луну и звезды, и не было видно ни зги. Вдруг грызуну захотелось убежать прочь с кормы, промчаться по палубе и броситься с яхты в темные, пенящиеся волны. Крыс задрожал от носа до кончика хвоста и, наверное, в следующее мгновение, действительно, сорвался бы с места. Но в этот момент тучи на небе рассеялись, показалась луна, которая осветила океан своим тусклым прозрачным светом. Амадеус разглядел, что позади яхты мчался неизвестный объект, по очертаниям очень похожий на корабль, и от него веяло крещенским морозом. Это нечто надвигалось на суденышко бесшумно и стремительно. Но почему становилось всё холоднее по мере приближения этого неопознанного объекта? Ведь вроде бы их догонял не айсберг, а судно?