Николай Прокудин - Потеряшкино счастье [СИ]

Оставшиеся на яхте моряки не в лучшем настроении заступили на вахту: Мерцалкин ушёл на камбуз, а шулер-матрос лениво дремал, дежуря у трапа.

Первым на яхту вернулся какаду. Запыхавшийся Гогель, едва перевел дыхание, как сразу стал излагать последние новости: — Вот досада! На этом острове и поговорить не с кем! Попугаев мало, а бестолковых птиц, наоборот, много. Житья нет от вездесущих туристов: народ толпами везде бродит, яблоку негде упасть. Не понимаю, как можно на этом Таити потеряться. Мне кажется, Потеряшка явно что-то напутала в названии острова! Остров должен быть необитаем, а тут тьма народу!

Мерцалкин внимательно выслушал доклад разведчика и задумался: «А и верно! Что-то не похож этот остров на тот, о котором речь идет в письме, найденном в бутылке. Где тут скалы? Где тишина и безлюдье?»

Вскоре вернулись и другие разведчики — Сева и Амадеус. Боцман высадил их на яхту и поплыл обратно, забрать Юляшку. Разведчики крыс и Сева были задумчивы и невеселы. Никто из корабельных ни про какие катастрофы поблизости Таити не слышал, да и Амадеус спасшихся с утонувшего корабля крыс нигде не встретил. Девочка загрустила: следов пребывания родителей она так и не нашла, да и средства на продолжение экспедиции опять закончились. Проблема с деньгами стояла как никогда остро! В судовой казне ни копейки, а кормить надо семь душ и одного бездушного и бестелесного.

Девочка, огорченная отсутствием сведений о родителях, никак не могла успокоиться, и поэтому решила побродить по острову еще раз: вдруг повезет. Кот вызвался ее сопровождать. Она долго шла по городку и расклеивала объявления о пропаже родителей, а Василиск бежал рядом и терся о ноги, как самый обыкновенный кот. Лишь когда рядом появлялись собаки, он быстро запрыгивал к Юле на руки, опасаясь нападения, и сердито шипел на них сверху. Объявления были написаны сразу на четырех языках: русском, английском, французском и испанском. Текст этот составил Гогель. Содержание было таким: «Люди добрые! Пишет вам девочка Юля. Сами мы не местные, прибыли из далекой России. Мои родители пропали во время кораблекрушения. На мои хрупкие плечи легла забота о младших братьях: Мерцалкине, Гогеле, Амадеусе и Василиске. Средства на поиски закончились. Кушать нечего, помогите, кто чем сможет! Мы находимся на яхте «Потеряшка». Сбор гуманитарной помощи проводим утром у пирса. Заранее благодарю вас за помощь!»

Хитрюга Гоголь тактично умолчал, что братья меньшие — это животные и гениальный робот.

Юля наклеила последнее объявление, и пошла к берегу. Здесь боцман втыкал в песок большой плакат с текстом, написанным крупными буквами. Якорев взял девочку и кота на руки, донес их по воде до шлюпки, и они благополучно вернулись на яхту.

Рано утром все кроме Булыги, и даже Мерцалкин, который обещал сидеть в лодке и не высовываться, поплыли к месту сбора пожертвований. Путешественники рассчитывали, что хоть кто-то из туристов или сердобольных местных жителей, возможно, появится к полудню. Но к своему удивлению, увидели на берегу огромную толпу, вернее сказать длинную очередь, растянувшуюся до самого городка. Люди дисциплинированно стояли друг за другом, негромко переговариваясь. Это были и туристы в купальных костюмах и местные жители.

Едва шлюпка пристала к берегу и все, кроме Мерцалкина, покинули её, как очередь пришла в движение. В шляпу, лежащую на песке, полетели деньги: купюры разного достоинства и монеты. А в большую картонную коробку туземцы складывали фрукты, овощи, булочки, коробки с пиццами, йогурты, конфеты и прочие сладости. Люди несли в мешках крупы и муку, банки консервов. Каждый жал руку морякам, гладил девочку по голове, гладил крыса, кота и попугая. Сначала кот фыркал, а крыс пугался, но пришлось, чтобы не обидеть добровольных помощников, сдерживаться. Вскоре корзина и шляпа переполнились. Жители принесли большой ящик, но и он быстро наполнился добровольными пожертвованиями.

Животные устали от знаков внимания в виде поглаживания и почёсывания за ухом, а матросы — от рукопожатий. Люди на разных языках что-то громко говорили, улыбались, одобрительно кивали нашим путешественникам, фотографировались рядом с русскими моряками и зверюшками. Туристы брали у Потеряшки автографы. Все они обращались к морякам как к старым знакомым и знали такие подробности из их жизни, как будто обитатели яхты были героями телесериала. Это казалось странным. Мерцалкин почему-то суетился и бегал по шлюпке, словно переживал за приятелей, подавая толпе какие-то знаки.

Боцман предложил немедленно закончить сбор пожертвований и возвращаться. Но людской поток не прекращался, народ всё шел и шел. Те, кто уже успел поздороваться с Юляшкой и друзьями отходили в сторону моря, подпрыгивали, махали руками, свистели сидевшему в шлюпке Мерцалкину.

— Странно, что они привязались к нашему роботу? Эти туристы старый телевизионный ящик никогда не видели, что ли? — удивлялся боцман бурной реакции зевак. — Может, все же заподозрили что-то? Зачем они ему все время руками машут?

Путешественники обернулись, посмотрели на робота, но тот сразу же прекратил приветствовать людей на берегу. Мерцалкин быстро погасил экран, словно все происходящее его не касалось, и отвернулся.

— Странно себя ведет Мерцалкин! Чудит! — задумчиво произнес боцман. — Только вот, в чем дело — не пойму. А, может быть, он иностранный разведчик? Промышленный шпионаж!

— Петрович! Ты что городишь? Подумай сам хорошенько своей головой! — рассмеялся Шницелев, — Зачем за тобой кому-то шпионить? Ты разве секретный ученый?

— Я — нет! Зато у нас кот ученый, и попугай ученый, и крыс умный!

— Ну, если только за ними наблюдать с целью похитить и на опыты продать…

— Глупости говорите! А еще взрослые дяденьки! — рассердилась Юля. — Кто нас первым бросился от пиратов спасать? Мерцалкин! Забыли!

Боцману надоело ломать голову над таинственным поведением «агрегата», и он распорядился:

— Хватит болтать! Собираем вещички и отчаливаем! Господа-товарищи, всем, как говорится, спасибо, актеры устали, представление окончено! Сейчас я сбегаю и на эти деньги оплачу стоянку яхты в порту. И сразу в путь.

Путешественники тепло попрощались с толпой пожертвователей, они загрузили ящики и коробки в лодку, раздали последние автографы и отчалили. Туристы ещё долго махали руками и платочками вслед удаляющейся шлюпке.

Продуктов было теперь в избытке, а значит, можно плыть дальше.

— Мерцалкин! Что за шоу было на пляже? Объясни! — обратился боцман к роботу, когда они вернулись на яхту. — Чего на нас все туристы таращились? Почему у меня автографы брали!

— А я тут причем? — уклонился от ответа робот.