Николай Прокудин - Потеряшкино счастье [СИ]

— Они ведь тебе махали и ты им в ответ «клешнями» размахивал!

— А ты вернись и спроси, у этих туристов, а мне надо бежать в радиорубку. — Робот быстро покинул палубу, явно не желая продолжать этот неприятный для него разговор.

Экипаж потянулся в кают-компанию обедать.

— Какие есть идеи? Куда плыть-то? В какую сторону? На север? На запад? — недоумевал боцман.

— Никаких идей нет, — ответил за всех кот, дожевывая сосиску. — А зачем куда-то плыть? Тут так классно! Кормят, гладят, за ушами чешут! Посмотрите сколько пиццы, сосисок, котлеток!

— Противный обжора! Ты уже и так округлился, стал похож на апельсин, — набросился на кота Амадеус. — Оглоед ты, тебе бы только пузо набить.

— Какой же я обжора? Тебя ведь до сих пор еще не съел! — усмехнулся кот, и нахально, не мигая, посмотрел в добрые глаза крыса. — И болтливый попугай все еще тоже цел…

Едва кот успел произнести последнюю фразу, как получил затрещину от боцмана.

— Прекратить разговорчики! — Якорев взял шкодливого кота за шкирку и тоже посмотрел ему в глаза. Василиск ответил таким же пронзительным взглядом, но в душе он явно струхнул. — Отставить! Никаких скандалов во время похода!

— Есть, никаких скандалов, — с готовностью образцового матроса ответил кот.

— Разрешите высказать некоторые соображения? — спросил у присутствующих Мерцалкин, который незаметно появился в кают-компании. Все оглянулись на него и замолчали. — Спасибо за внимание! Мой вывод сводится к следующему: Потеряшке в первом письме запомнилось только окончание «…аити». Родители могли упомянуть в письме, что побывали на Таити, а корабль пропал несколько северо-западнее острова, примерно на тысячу миль. Нам необходимо плыть в направлении Фиджи, затем мимо островов Вануату. Целью нашего путешествия теперь будет государство Соломоновы острова. Посмотрите на карту внимательно: видите тут есть остров Малаита. Потеряшка ошиблась или забыла: название острова оканчивается не на «…аити», а на «…аита»! Я проанализировал рассказ Севы. Он пересек два океана, сначала проплыл мимо Австралии, потом обогнул Африку! А мы плывем с противоположной стороны. Верно, корабельный?

— Верно, — ответил бородатый призрак. — Логично рассуждает железяка. И как я сам не догадался?

— Ну, «железяку» я пропущу мимо ушей. Всё дело в ограниченной возможности ваших умственных способностей.

— Мозгов, что ли, у нас не хватает? — переспросил попугай.

— Это просто разница возможностей мозга человеческого и искусственного. С этим ничего не поделаешь! Плюс мои технические возможности! Я установил связь с навигационным спутником, и он проанализировал все варианты передвижения Севы. Учитывались океанические течения, направления ветра, время пропажи корабля и дата появления корабельного…

— Не томи, не тяни кота за хвост! — прервал скучные рассуждения простодушный Булыга.

— Я попрошу без перехода на личности, — мяукнул Василиск.

— Извини, это я к слову, — сказал матрос и погладил кота.

— И не нужно меня гладить, когда вас об этом не просят, я вам не какой-нибудь домашний Мурзик.

— Тихо! Прекратить перепалку, соблюдайте дисциплину! — повысил голос Мерцалкин. — Вот смотрите, куда нам следует плыть!

Робот ткнул рукой-манипулятором в развернутую на столе морскую карту.

— Все посмотрели туда, куда указал Мерцалкин, и поняли, что им плыть не меньше двух месяцев. — Повторяю еще раз: цель плавания — остров Малаита, — подытожил своё выступление умный Мерцалкин.

Робот пояснил, что во время стоянки на Таити он связался с навигационным спутником и теперь будет уточнять курс яхты. Корабельный протестовал: ведь он как капитан русского экипажа не может доверять какому-то иностранному спутнику. Но возражения Севы были отклонены другими моряками.

Теперь Рябоконь прокладывал курс, Мерцалкин каждый час его уточнял, а рулевой Булыга, которому споры двух навигаторов надоели, ни кого не слушал и вел яхту по-своему. Каждый день робот и Сева спорили, кто из них прав. В результате яхта двигалась не прямо по курсу, а какими-то зигзагами. И так как на такое передвижение уходило много времени, то путешествие к острову Малаита несколько затянулось. Коку пришлось урезать порции.

Однажды вечером Юля сдавала вахту и внесла в бортовой журнал следующую запись: «Матрос Потеряшка вахту здола…»

— Эй, Потеряшка! Ты что в журнале такое написала? В одном слове из пяти букв две ошибки! Правильно будет написать «сдала»!

— Откуда мне знать, как надо, я ведь в школе не училась! Я всегда так писала это слово, вы просто не замечали…

Моряки растерялись. И как это они упустили, что девочке-то надо учиться, а не по морям скитаться?

Боцман в задумчивости потеребил ухо и подозвал попугая:

— Гогель, ты почему с ребенком не занимаешься?

— Я? Да она сама, кого хочешь, воспитает!

— Не прикидывайся дураком, говорун! Я имел в виду учебу!

Теперь настала очередь удивляться какаду. Он уставился немигающим взглядом на боцмана:

— Петрович, ты чего? С дуба рухнул или с пальмы? А может, с мачты упал? Я разве учитель? Или я, по-твоему, похож на доцента или профессора? — Гогель демонстративно заглянул в зеркало и воскликнул: — Не вижу я никакого ученого! Обычный белый какаду! Вы что, задумали нового «маугли» воспитать? Прикинь, Петрович, что это будет за учеба и воспитание, если этим займутся животные — кот, крыс и попугай! А? Кот покажет, как ловить мышей, крыс — как в норы прятаться, а я — как вить гнезда?

— Гогель, прекрати прикидываться, ведь ты же прирожденный педагог! Сумел же кота и крыса обучить!

— Ну и что из этого следует?

— А то! Ставлю тебе задачу — научить ребенка считать, писать, читать и можешь еще несколько иностранных языков взять на себя.

Попугай воинственно растопырил крылья в бока и заявил с вызовом:

— А чем тогда займутся люди? Вот Булыга, например!

— Конечно, и Булыга чему-нибудь да научит. — Петрович выразительно посмотрел на матроса. Тот сначала пожал плечами, а затем согласился.

В тот момент Якорев, к сожалению, не уточнил, чему именно следует учить девочку, и это была его роковая ошибка. Не прошло и недели, а Юлечка уже азартно резалась с Булыгой в карты, шашки, шахматы, домино и нарды. На остальные занятия времени у неё катастрофически не хватало. Гогель пожаловался капитану Рябоконю на Булыгу и тот вызвал матроса на ковер. Корабельный, боцман и кок — все трое набросились на матроса, как только он появился в каюте капитана.

— Ты чему учишь маленькую девочку? Шулер!

— Так вы сами велели, Петрович, обучить чему-нибудь, что умею, — оправдывался красный как рак Булыга. — А я, кроме азартных игр ничего больше не знаю! Могу еще научить Юлю в бильярд играть, но на яхте его, к сожалению, нет. — Приказываю прекратить игры! — велел корабельный.