Евгений Скворцов - Мои авианосцы

Далее дело техники. За бросательным концом следовал проводник, за проводником уже буксир.

Завести буксир в обычном-то море довольно сложно, а в штормовом связано с риском для личного состава швартовых команд. Наше приспособление значительно облегчало эту задачу. Оно было распространено на все флоты, которые с благодарностью взяли его на вооружение. Кстати, пользовались мы им еще во время моей первой боевой службы. Таких средств малой механизации у нас было очень много.

Особенно тяжело воспринимается штормовая погода, когда корабль не свободен в своем маневрировании при выполнении поставленной задачи. Такие моменты часто бывают в жизни военных моряков.

В1975 году большой противолодочный корабль «Адмирал Исаченков» совершал межфлотский

переход из Крондштадта в Североморск. Новейший корабль, после приемки государственной

комиссией на Балтике, должен был перейти к месту своего постоянного базирования на Северный флот, в мою родную бригаду. Приказом командующего флотом я был назначен старшим на переход. Был конец года, вершина полярной ночи, самый штормовой период.

В назначенный день вышли в море. В Северной Атлантике в это время флот НАТО, проводил ежегодные учения под названием «Оушен сафари» («Океанская охота»). На них были сосредоточены крупные подводные, надводные и воздушные силы. Кроме постоянной эскадры НАТО, в районе учений под флагом командующего Атлантическим флотом были развернуты две смешанные авианосно-ударные группы с авианосцами «Форрестол» и «Эссекс» и мощная эскадра десантных сил с участием вертолетоносцев и десантных кораблей-доков.

БПК «Исаченков», с входом в зону управления Северного флота, был задействован в этих учениях. За нами «закрепили» американскую авианосно-ударную группу. Мы должны были докладывать на командный пункт флота каждый ее шаг, каждый маневр. По возможности нужно было понять «физический смысл» целей и задач авианосца в общем контексте учений, связь со взаимодействующими силами, особенно с эскадрой НАТО, состоящей из кораблей ВМС стран-участниц блока. Все силы разведки Северного флота и специально выделенные для этого надводные корабли и подводные лодки выполняли такую же задачу. Как бы ни были велики возможности разведки сил флота и космической разведки, присутствие наших кораблей непосредственно в контакте с реальным вероятным противником в значительной мере помогало командованию флота в оценке и анализе обстановки и принятии решений.

С корабля в море виднее.

А задачи были очень серьезными. По результатам учений НАТО в Москве у Главкома ВМФ и в Генеральном штабе Министерства обороны принимались «адекватные» меры противодействия. Командование флота не могло оставаться равнодушным к тому, что в его опе-рационной зоне проводятся такие широкомасштабные учения «вероятного противника». Поэтому очень внимательно следило за нашими донесениями, которые составляли, конечно, только часть общей картины.

Видимо, мы хорошо наблюдали и докладывали, так, что помогли уловить повышенный интерес американского авианосца и противолодочной авиации НАТО к одному из удаленных районов Норвежского моря. Вопреки логике авианосец, будучи флагманом, вдруг начал уходить в сторону от главных ударных сил, бросив их на произвол судьбы в преддверии главного удара.

Что это – отвлечение от главного удара? Какой-то другой непонятный маневр? Мы немедленно доложили об этом на командный пункт флота, предполагая резкое изменение своих задач. Каковы наши дальнейшие действия? Оставаться в роли наблюдателя или «бежать» вместе с авианосной группой разгадывать маневр?

Ответ пришел незамедлительно. Ни то, ни другое.

– Следовать в точку: широта, долгота. Быть там в …часов …минут. Провести поиск подводной лодки, идущей предположительно в западном направлении. При ее обнаружении проверить, нет ли за ней слежения. Если есть – дать серию подводных взрывов с использованием ручных гранат.

Вот теперь все ясно. Точка где-то в зоне айсбергов выше острова Ян-Майен, до нее больше 500 миль, сутки хода. На пути циклон в 600 миль, обойти нельзя. Вперед.

Через два часа вступаем в штормовую зону. Корабль бьет волной, включаем успокоители качки. Стало немного легче. Шторм усиливается, режим хода не меняем, в назначенное время можем успеть только в обрез. Очень трудно идти. Корабль заливает от киля до клотика. Жалко его, новенький, с иголочки. Волной помяло переборку носовой надстройки, хорошо, что удар пришелся не по оружию, – переборку потом отремонтируем. За сутки прошли штормовую зону прибыли в контрольную точку за 20 минут. Волнение еще не улеглось. Начинаем поиск.

Обнаруживаем подводную лодку. Ведем поиск дальше, обследуем особенно тщательно с кормовых курсовых углов и вдоль кильватерной струи. Других подводных целей не находим, гранат не бросаем. Некоторое время до получения новой задачи следуем в свободном плавании. Погода улучшилась.

Поднимаем вертолет с лихим майором Мироновым на поиск авианосца. Куда он спешил – не к этой ли подводной лодке? В радиусе сотни миль его нет, зато обнаруживается огромное поле авиационных гидроакустических буев для обнаружения подводных лодок. Кто их контролирует? Когда поле выставлено: до шторма или после? Каково время действия буев? В любом случае для нашей или других подводных лодок, о которых мы не знаем, существует серьезная угроза обнаружения.

Принимаем решение устроить «свистопляску» на этом поле. В течение нескольких часов утюжим его вдоль и поперек, заставляя буи работать на своего контролера. От подводной лодки и надводного корабля они одинаково срабатывают. Когда работает все поле, попробуй определи, где подводная лодка, против которой оно выставлено. Считай, что поле погибло, нужно ставить новое, а это штука очень дорогая. Хулиганство, конечно, но что делать, если действуешь в интересах своих подводных собратьев. «Супостаты» тоже так делают в районе наших учений.

Наши действия признаны правильными, а решения грамотными. Как я и предполагал, все задачи «Исаченкову» ставил лично командующий флотом адмирал флота Г. М. Егоров, и связаны они были с выходом на боевую службу новейшего подводного крейсера стратегического назначения, а может, даже группы крейсеров. Видимо, он был засечен подводной системой обнаружения и передан для классификации на командный пункт НАТО как объект, не зарегистрированный ранее в компьютерах по «шумовому портрету» подводной цели. Каждая подводная лодка, неоднократно имевшая контакт с иностранными «коллегами» и глобальной системой противолодочного наблюдения НАТО, имеет такой портрет – запись подводных шумов, характерных именно для этого корабля. Иногда командиры подводных ракетоносцев именно по ним узнают друг друга под водой.