Евгений Скворцов - Мои авианосцы

И вот момент выхода настал. Наконец-то экипаж увидел свое оружие и боевую технику живыми, готовыми к действию. Прошли пролив Босфор, Мраморное море, Дарданеллы. Начали не предвещавшее осложнений плавание по маршруту перехода. Но не прошло и двух дней, как мы оказались в зоне боевых действий. В зоне войны, объявленной Израилем соседнему арабскому государству.

Резкое изменение маршрута. Новые задачи.

Впервые за свою флотскую службу я получил приказ вскрыть пакеты, лежавшие до этого за семью печатями в личном командирском сейфе. Эти пакеты вскрываются только по специальной шифрограмме в начале военных действий.

Строю экипаж по большому сбору. Произношу короткую речь:

– крейсер приступает к ведению боевых действий по приказанию, которое может прийти

в любое время, или при нападении противника. На меня можете положиться, в каждом из вас уверен.

Строй как монолит, многие побледнели, впервые с ними говорят железным языком приказа. Другой тон в такой обстановке недопустим, все это понимают.

– Боевая тревога!

– Боезапас окончательно снарядить, крейсер к бою изготовить!

В то время основной боезапас для главного и универсального калибров на крейсер не подавался в окончательно снаряженном виде. Надо было в каждый снаряд ввернуть тот или иной взрыватель (бронебойный, фугасный или зенитный). На эту работу боевыми нормативами отводилось пять часов. Наш экипаж выполнил ее за три часа сорок минут. Я получил доклад от всех боевых частей и служб. Доложил о готовности на командующий пункт Средиземноморской эскадры, откуда мы теперь получали боевые распоряжения.

Новая задача – из зоны боевых действий:

– произвести эвакуацию советских туристов, застигнутых войной в Александрии и Порт-Саиде.

Привезли их к нам на каком-то захудалом транспорте. Мы приняли их на борт, вывели из опасной зоны и передали более четырехсот перепуганных граждан СССР нашим гражданским судам, идущим в Союз. Они, правда, никак не хотели уходить из-под зашиты таких надежных орудийных стволов.

Новый этап – обеспечить безопасность гражданского судоходства.

Берем под защиту корабли, идущие под советским флагом по обычным, до сих пор мирным маршрутам. Сопровождаем. Где-то в соседнем районе падают бомбы, тонут суда, учащаются облеты авиации, иногда видим взрывы. Мы начеку.

Все корабли в безопасности. Встречаемся и расстаемся, как братья.

Смотрю на своих матросов, молодых офицеров. Еще вчера они не знали с чего начать, терялись в элементарной ситуации. Сейчас посуровели, мужают с каждым днем. Сплотились, работу свою делают уверенно, перенимают опыт наставников- «стариков».

Если надо будет выполнить приказ, не дрогнут.

Американцы стянули в район весь свой Шестой средиземноморский флот и продолжали наращивать его. Наше командование ответило тем же.

Соображаем, что военно-морские силы США с кораблями НАТО защищают интересы своих

государств, но находятся на стороне Израиля, так как дух и содержание его политики им близки. На нашей стороне были группировки сил, состоящие из надводных ракетных и артиллерийских кораблей, атомных и дизельных подводных лодок, вооруженных крылатыми и баллистическими ракетами, ракетоносная и противолодочная авиация, базирующаяся в портах и на аэродромах Сирии и Болгарии. Со стороны противника были примерно те же группировки сил с дополнительным формированием четырех авианосных ударных групп с флагманом – многоцелевым атомным авианосцем. Если учесть, что каждый авианосец несет около 150 ядерных зарядов различной мощности, то можно представить себе тот фейерверк, который мог вспыхнуть с началом боевых действий. Тем более, что мы от них по этой части не отставали.

Представим себе хотя бы на миг картину; две мощнейшие группировки сил американского и

Советского флотов общей численностью более 100 надводных и подводных боевых кораблей, держа под прицелом друг-друга, ходят по границе зоны боевых действий в ожидании развязки затянувшегося конфликта, в ожидании, приказа о немедленном применении оружия.

В такой обстановке наш корабль начал выполнение очередной и, пожалуй, самой сложной боевой задачи: слежение за американским авианосцем «Индепенденс».

В тот момент это означало взять под контроль каждый его шаг, каждый маневр, предугадывать его намерения, систематически докладывать на командный пункт эскадры об обстановке в воздухе; бомбовую загрузку самолетов, их маршругы, периодичность взлетов.

Самым сложным делом было (с началом боевых действий, или при нападении на корабль, или по приказу командования) подготовить упреждающий удар всеми наличными огневыми средствами так, чтобы вывести из строя полетную палубу до подъема авиации противника.

22 дня крейсер «висел» на корме своего объекта, не стесняя его маневров, не нарушая установленной международным правом дистанции, но в то же время не отпуская дальше границ залпа орудий главного калибра.

О каждом групповом взлете самолетов мы немедленно докладывали командованию Средиземноморской эскадры и на центральный командный пункт ВМФ.

Сигнальщики и наблюдатели крейсера очень быстро освоили типы, бортовые номера и маркировку самолетов. Они до того поднаторели в своем деле, что научились по почерку взлетов определять пилотов. Дали им свои прозвища. Один из «фантомов» (истребитель-бомбардировщик) именовался «недотепой»: он все время проскакивал палубу и садился только со второго захода. «Хокай» (самолет радиолокационного дозора) окрестили неповоротливым «кукурузником» – что-то из него всегда сыпалось. «Корсары» (штурмовики) «поперек батьки в небо лезли», а «Виджиленты» (тяжелые бомбардировщики) назывались «лодырями».

Нудная эта работа – длительное слежение. Благо, что времени было навалом и мы до совершенства отработали все артиллерийские расчеты, боевые посты, командные пункты боевых частей и служб корабля. Самолеты тоже были под рукой в, большом количестве.

Причем отработка шла не по принуждению, а по осознанной, жизненной необходимости, поскольку каждый член экипажа знал; случись боевое столкновение – судьба корабля будет решаться в этом бою и зависеть от того, кто первым нанесет первый удар или сумеет его выдержать и – ответить.

Задачу длительного слежения крейсер выполнил.

Обстановка стала в конце концов стабилизироваться.

До боевого противостояния, слава Богу, не дошло. Победителя там бы не было. Мне кажется,

Американцы даже зауважали нас, как равную силу, способную на такой ответный удар, после которого ничего живого не осталось бы. Именно потому не произошло крупного военного конфликта. Говорю это уверенно.

Наконец мы получили приказание продолжить переход на Север. Экипаж устал, а до берегов, хоть и родных, еще ой как не близко. Расслабиться нельзя –не у тещи на блинах.