Евгений Скворцов - Мои авианосцы

(С ними я потом проплавал, командуя соединением, пять лет.)

Итак, соединение старое, а командование и штаб на сто процентов новые. Перед вновь набранным штабом и мной стали серьезные проблемы. Говорят, новая метла метет по-новому. Но ведь мести-то надо было внутри лучшего соединения флота с богатейшими традициями и замечательной историей.

Себя бы не вымести, не сломать голову. Собрались мы и призадумались…

Главная задача любого штаба определена руководящими документами – это управление силами в бою не размениваясь на мелочи и решение второстепенных задач, как правило, связанных с повседневной службой, штаб должен видеть главное направление деятельности. Для нас оно определялось постоянной готовностью кораблей соединения к действию по боевому предназначению. Из этого мы исходили. Не все сначала получалось. Но по ходу плавания, по мере усложнения боевых задач из года в год росло наше управленческое мастерство, и вместе с ним – авторитет штаба.

Даже мичмана штаба, выполняющие не оперативную работу, стремились быть на высоте, внося свой вклад в укрепление организации службы и порядка на кораблях. Это были мастера своего дела и прекрасные товарищи. Не могу не назвать их имен. Это Владимир Федорович Коваленко, Владимир

Иванович Наконечный, Леонид Флорианович Кубицкий, Иван Федорович Стебло и Владимир Иванович Бакланов, (В. Ф. Коваленко больше других прослужил под моим руководством. Он преданный флоту человек. Двое его сыновей по примеру отца стали моряками, добросовестными офицерами, продолжателями славных традиций Северного флота. Я до сих пор поддерживаюдобрые отношения со всеми мичманами.)

«Крутые» командиры кораблей, капитаны 1 ранга Владимир Пыков («Киев»), Валентин Саможенов («Маршал Тимошенко»), Борис Черных («Адмирал Исаченков»), капитаны 2 ранга Георгий Дубина («Адмирал Нахимов»), Алексей Стефанов («Адмирал Юмашев»), Павел Глагола («Севастополь») признали наш молодой штаб: у нас они находили ответ на любой вопрос и практическую помощь в совершенствовании приемов и способов боевого использования сил и применения оружия.

Воспоминания о «крутых» командирах особо приятны. Командир "Киева» капитан 1 ранга Владимир Николаевич Пыков – строгий, добросовестный служака. Начальники и подчиненные или безумно любили его (таких было большинство), или (особенно политработники) люто ненавидели. Но что поражало, – после его ухода на другой корабль даже заклятые враги вспоминали о нем с гордостью, прощая и строптивость, и чрезмерную жесткость. Кстати, это один из немногих, а может быть, даже единственный из военных моряков, который командовал всеми классами надводных кораблей, с малого противолодочного до авианосца включительно. Под его командованием они были на флоте передовыми и даже отличными (была такая высшая оценочная категория). В 1994 году на выводе из боевого состава и спуске военно-морского флага первого советского авианосца «Киев» Владимир Николаевич получил самые горячие аплодисменты от бывших сослуживцев. И это было очень приятно и для самого Пыкова, и для начальников, которые

полагались на него, как на самих себя.

Прекрасно зарекомендовал себя капитан 1 ранга Вениамин Павлович Саможенов, командир

«Маршала Тимошенко». Он умел делать все и знал все, что должны были знать и уметь его

подчиненные. Это и отличает талантливого командира от «серенького», назначенного по случаю. Он был строг, даже суров. Но за этим скрывались большая душа и забота о людях.

Не помню случая, чтобы, отправляя матросов, старшин, офицеров в отпуск, он не побеседовал бы с каждым из них. Мелочь вроде бы, – мол, не командирское это дело, – но на «Тимошенко» не было ни одного проступка (не говоря уже о преступлении), связанного с вольным поведением матросов в отпусках. При выходах на боевую службу, откуда В. П. Саможенов «не вылезал», он не списал ни одного моряка по указанию особых отделов, боролся за каждого. (У меня были командиры, которые избавлялись таким способом от неудобных или недисциплинированных). Почти пять лет служил Вениамин Павлович под моим началом. За это время я на его корабле плавал только несколько раз и только на сложную стрельбу где начальник просто обязан быть, или по случаю его отпуска. Это высшая степень доверия к командиру. Ему не надо было говорить: на переходе морем соблюдать осторожность (любимая приставка к напутствию, даже больших начальников). Такой же порядок сохранялся и на авианосце «Минск», куда ушел Вениамин Павлович из «дубовой рощи» академических классов, Это был командир от Бога.

Не могу не сказать о своем любимом (условно, конечно, они у меня были все любимые и родные) командире. Это – капитан 1 ранга Борис Пантелеевич Черных, командир большого

противолодочного корабля .«Адмирал Исаченков». Замечательный моряк, большой души человек. Он прошел суровую школу на малых кораблях охраны водного района, затем на эскадренных миноносцах, затем в должности старпома перенимал мудрость службы под началом опытного командира Дмитрия Павловича Воинова на «Маршале Тимошенко». К командованию самыми большими кораблями советского ВМФ он пришел уже профессионалом, прекрасным и ответственным организатором. Именно эти качества позволили ему воспитать замечательные экипажи. Многие подчиненные офицеры, спустя годы, приходят к нему за советом со словами – товарищ командир.

Большие противолодочные корабли «Адмирал Исаченков» и «Маршал Тимошенко» были лучшими кораблями Северного флота, а авианосцы «Минск» и «Новороссийск» под началом своих командиров – лучшими кораблями Тихоокеанского флота.

Самым новым в составе бригады был большой противолодочный корабль «Адмирал Юмашев». Им командовал капитан 3 ранга Алексей Георгиевич Стефанов, оптимист, неунывающий бодрячок. Его трудно было вывести из себя, даже в серьезном деле. На инспекции Министерства обороны СССР под руководством маршала К. С. Москаленко мало было желающих стрелять ракетами комплекса «Шторм». Он был недостаточно доработан. Но Стефанов твердо заявил маршалу, что его корабль собьет все воздушные цели с любых направлений, на любых высотах в пределах возможностей своего оружия. Окружение Москаленко и видавшие виды инспектора оценили нахальство молодого командира, только что вступившего в строй, еще «сырого» корабля. Мы за Стефанова переживали. Для моральной поддержки молодого командира на борту его корабля в море вышли я и флагманский ракетчик Георгий Брусиловский. Построили ордер, обнаружили две скоростные цели, идущие на сверхмалой высоте. Корабли ордера открывают ураганный огонь. Однако ракеты продолжали лететь – пока не вошли в зону огня «Юмашева». Который двумя ракетами в режиме низколетящая, цель на глазах у всех начальников, находящихся на крейсере «Мурманск», сбил обе мишени. Обычно маршал не доверял морякам (в том числе и своим инспекторам), но после того, как «Юмашев» у него на глазах разбил в прах мишени, убедился, что моряки слов на ветер не бросают. Таков был молодой командир Стефанов. Впоследствии он получил звание капитана 1 ранга, стал командиром этой же бригады. Был переведен в Москву ко мне заместителем, а с моим уходом в запас занял мою должность.