Изидор Винокуров - Подвиг адмирала Невельского

Кроме того, Невельской торопился также занять Императорскую гавань. Благодаря своему расположению она представляла как бы центральный пункт всей прибрежной полосы, от корейской границы до Амурского лимана. Учредив там пост, русские станут фактическими хозяевами всего побережья. Правда, на занятие гавани у Геннадия Ивановича не было «высочайших повелений», но это его не смущало.

Больше всего Невельского заботило отсутствие средств для занятия Сахалина и Императорской гавани. Но и это не остановило начальника Амурской экспедиции. Не мешкая, он погрузился на «Байкал» вместе с Орловым и командой в 15 человек.

Четырнадцатого июля 1853 года «Байкал» вышел в Татарский пролив и направился к Сахалину. Штили и встречные южные ветры замедлили плавание. Только 30 июля (11 августа) транспорт подошел к мысу Анива в южной части острова. Начались поиски удобной бухты. Из-за встречных ветров это было нелегко сделать, а времени до наступления холодов оставалось мало.

Тогда Невепьской, не теряя времени, вошел в Императорскую гавань, где б августа 1853 года учредил Кон-стантиновский пост. Поручив начальнику поста заявлять всем иностранным судам о принадлежности этого края России, Геннадий Иванович отправился в залив Нанг-мар (Де-Кастри). Там он высадился, а транспорт направил к западному берегу Сахалина. Оставшемуся на «Байкале» Орлову Геннадий Иванович приказал отыскать удобную бухту где-нибудь в районе 50° северной широты и основать там первый русский пост на Сахалине. Однако Невельской не отказывался от своей главной цели — поднять русский флаг на юге острова и заложить там пост.

Созданный Орловым на западном берегу Сахалина пост назвали Ильинским. «Байкал» остался в Татарском проливе нести крейсерскую службу. Сам же Геннадий

Иванович, ознакомившись с жизнью русских ггоселенцев в заливе Де-Кастри, пешком прошел до озера Кизн. Затем он па байдарке добрался к селению Котово, где организовал новый пост — Мариинский. Оттуда Невельской спустился по Амуру до Николаевска и возвратился к себе в Петровское.

Основная цель Невельского в навигацию 1853 года была достигнута: транспорт «Байкал» крейсировал в Татарском проливе, а в Императорской гавани и на западном берегу Сахалина были учреждены посты.

Но, чтобы не допустить какого-либо покушения иностранцев на побережье Татарского пролива, оставалось еще окончательно утвердиться на острове Сахалин, то есть занять главный пункт острова — Томари-Анива.

Через несколько дней после возвращения Геннадия Ивановича в Петровское туда пришло небольшое судно Российско-Ам ер ика некой ком пан ни «Ни кол а й».

На берег съехал гвардейский майор Н. В. Буссе, посланный из Петербурга для занятия Сахалина. Майор сообщил Невельскому, что он привез с собой все необходимые грузы и десант дня этой цели. Правда, офицеров для сахалинского десанта следовало выделить из числа участников Амурской экспедиции.

С первых же слов Буссе Геннадий Иванович насторожился. Он сразу почувствовал, что здесь что-то неладно. Так и оказалось в действительности.

Ознакомившись с ведомостью доставленных грузов, Невельской убедился, что недостает многих товаров, необходимых для обмена на свежие продукты. Кроме того, нет нужных медицинских средств и запас инструментов для строительных работ очень невелик. Указав на это Буссе, Геннадий Иванович заявил ему, что не считает десант обеспеченным и, следовательно, нет оснований полагать, что Буссе выполнил порученное ему задание.

Но самое главное заключалось не в этом. По распоряжению, которое доставил Буссе, Невельской должен был немедленно приступить к выгрузке всего имущества и десанта, а судно отпустить в Аян. Затем, дождавшись прибытия другого корабля, следовало вновь произвести погрузку и лишь тогда идти па Сахалин для организации там зимовки. При этом, по приказанию из Петербурга, пост надлежало основать на восточном или за-

падном берегу остроза, но отнюдь не в заливе Анива. Пока же Невельской будет дожидаться прихода нового корабля, Буссе отправится в Иркутск, чтобы лично доложить Муравьеву об исполнении поручения.

Нет, положительно петербургские чиновники не представляли себе фактического состояния дел! Подавляя в себе негодование, Геннадий Иванович сразу же решил действовать по-своему.

Он тут же категорически заявил Буссе:

— Всякие комбинации занятия пункта на восточной или западной стороне острова без утверждения нашего в главном пункте не только не уместны, но и вредны и не соответствуют достоинству России... А я ни того, ни другого не могу допустить...

— Но, позвольте, — начал возражать Буссе, — в предписании ясно указывается, что вы должны...

— Не позволю! — резко перебил его Невельской. — Начальник, поставленный в такой отдаленный край, должен действовать не по предписаниям и приказаниям, а в зависимости от обстоятельств, какие возникают на месте; он должен иметь в виду только лишь достижение главной цели, служащей интересам и благу отечества. Главный пункт на острове — Томари-Анива. Там-то прежде всего мы и должны утвердиться, несмотря на то что это противно данным мне предписаниям.

Нетрудно представить, какой эффект произвели слова Невельского на Буссе. Еще в Петербурге он слышал много нелестного о начальнике Амурской экспедиции, о его чрезмерной независимости. Но такого самовольства Буссе не ожидал. Ему, ограниченному, безынициативному гвардейскому офицеру, «шаркуну» из великосветских салонов, нарушение предписания из Петербурга казалось святотатством. Ведь слепое выполнение инструкции куда спокойнее и выгоднее для карьеры исполнителя.

Но этот образ мыслей был чужд Геннадию Ивановичу. Развивая свой план действий, он сообщил Буссе, что, во-первых, не может выделить из состава экспедиции офицеров для десанта и поэтому на Сахалин придется отправиться самому Буссе; а во-вторых, для пополнения запасов он вместе с Буссе выйдет на «Николае» в Аян, а оттуда — в залив Анива, где и будет организована зимовка.

И, хотя Буссе предполагал провести зиму в губерна-

торской резиденции в Иркутске и ему нисколько не улыбалась перспектива зимовать иа Сахалине, он был вынужден подчиниться.

Вместо того чтобы разгрузить и отпустить судно, Невельской отправился на нем в Аян. Там, со свойственной ему настойчивостью, он добился пополнения запасов и, взяв лично на себя ответственность за задержку судна, 3 сентября покинул порт Аян.

Прежде чем пойти на Сахалин, Геннадий Иванович остановился в Петровском, оставил там различные инструкции по подготовке постов к зиме и, захватив с собой Ьошняка, направился прямо к заливу Апива.

* * *

Двадцатого сентября 1853 года, когда уже темень спустилась иа море, «Николай» вошел в воды залива Анива. К одиннадцати часам вечера судно приблизилось к берегу. Там, очевидно, все было погружено в сон. Ни один огонек не мерцал в темноте, ни один звук не долетал до корабля.