Уильям Джейкобс - Под чужим флагом (сборник)

— Что же нам теперь делать? — спросил Сэм.

— Сунем его в канализацию и пойдем своей дорогой, — свирепо ответил Питер.

— Мне очень плохо, — жаловался Джинджер. — Точно я съел коробку спичек.

— Чепуха! Просто живот заболел, — ответил Сэм.

— И они хотят меня бросить! Ох! — заливался Дик.

— Перестань хныкать! Довольно! Довольно же! Можешь ты вежливо и без ругательств ответить на вопрос?

Но Дик не мог; он висел на Сэме и жаловался тонким голосом. Конечно, собралась толпа и стала советовать Сэму, что нужно делать с Джинджером. Один из толпы посоветовал дать ему хорошенько по башке, чтобы из него вылетела вся хворь.

Джинджер пришел в себя и стал доказывать, что не он нуждается в подзатыльнике, а кто-то другой. Сэм с трудом впихнул Джинджера в проезжавший кэб и спас его от полиции. Джинджер сидел на коленях у Сэма, обняв его одной рукой за шею и выставив напоказ подметку, и когда Сэм заметил ему, что они могли бы ехать с большими удобствами, если он сядет, как подобает сидеть человеку, а не обезьяне, Джинджер согласился, обвил его шею другой рукой и выставил напоказ вторую подметку.

Когда подъехали к дому, Джинджер так корчился, что ни Сэм, ни извозчик не смогли добраться до его карманов, чтобы заплатить за проезд, и Сэму пришлось заплатить из своих денег.

Питер вошел в то время, как Сэм пыхтел, стараясь изловчиться и поймать лежащего Джинджера за ногу так, чтобы не получить пинка. Вдвоем они его одолели, раздели и уложили, по их словам, как можно удобнее. Впрочем, Джинджер не был с этим согласен и всячески поносил их.

— Ты замечаешь, что он приобретает грязный цвет? — сказал Сэм Питеру.

— Совсем, как прошлогодняя замазка, — отозвался тот.

— Это всегда так бывает перед концом, — сказал Сэм шпотом, который был слышен за два квартала.

— К… концом? — Джинджер сел на постели, и его глаза ровно наполовину вылезли из орбит.

— Ты лучше лег бы, Дик, — сказал добродушно Сэм. — Ложись-ка и надейся, что все сойдет хорошо. Мы сделаем все, что можно, и если ты все-таки помрешь, то не по нашей вине.

— П… помру? — жалобно сказал Джинджер. — Я не хочу помирать!

— Нет, ну, конечно, нет, если только…

— Если что?..

— Я бы на твоем месте перестал трепать языком, Дик, и спокойно ждал бы конца, — ответил Сэм.

— Правильно! — поддержал Питер.

Джинджер пролежал смирно полчаса и потом, увидя, что еще жив, начал понемногу проявлять признаки жизни. Прежде всего он спросил Сэма, знакома ли ему жалость к ближнему, и если да, то какого дьявола он воняет своей трубкой в комнате умирающего. Потом он заметил Питеру, что тот мог бы сесть спиной к умирающему, который вовсе не желает перед смертью смотреть на обезьянью рожу Питера. Так он разговаривал, пока им не надоело слушать.

— Никогда не видел таких болтливых полупокойников, — сказал Питер. — Ты должен бы лежать тихо…

— С ангельской улыбкой всепрощения на бледных устах, — подхватил Сэм. — Постой, зачем ты вылезаешь из постели?

— Вы это сейчас увидите, — злобно прошипел Джинджер, засучивая рукава.

Сэм нежно обнял его поперек тела, а Питер дружелюбно прижал его кулаком, и Джинджер снова очутился в постели, где на него положили сверху все наличные теплые вещи.

Тогда он смирился и слабым, прерывающимся голосом попросил Сэма сходить за доктором.

— Почему не подождать до завтра, Джинджер?

— Потому что я хочу сейчас! — заорал тот.

Сэм и Питер переглянулись и стали говорить, что теперь уже девять часов, что они здорово устали, что все порядочные доктора уже спят, а непорядочному они не могут доверить его драгоценную жизнь.

Но Джинджер настаивал на своем.

Питер и Сэм долго шатались по улицам, понурив головы, точно надеясь увидеть доктора, сидящего на мостовой в ожидании больного; наконец Сэм спросил Питера, куда, собственно, они идут?

В это время они проходили мимо бара "Голова Турка", зашли и заказали по стакану виски.

Кроме них, в баре сидел только один посетитель — высокий молодой человек в черном пиджаке, котелке и галстуке бабочкой. У него был длинный нос и быстрые, бегающие глаза. Он сидел, развалившись у прилавка, крутил желтые усики и стукал палочкой по ноге. Питер и Сэм сразу поняли, что нигде, кроме самых шикарных баров, этот молодчик не бывает, и заговорили шепотом о своих неудачных поисках. Вдруг джентльмен опорожнил стакан и обратился к ним:

— Чего вы ищете? — спросил он. — Не доктора ли?

— Да, — сказал Сэм и наперебой с Питером принялся описывать все признаки джинджеровой болезни.

— Вы занятно рассказываете, — заметил молодой человек. — А ведь я и есть доктор. Доктор Браун.

— Отлично! — воскликнул Питер. — А мы уж думали, что никогда не найдем доктора.

Молодой человек покачал головою:

— Боюсь, что я не гожусь вам.

— Почему?

— Слишком дорог. Я, видите ли, живу в Вест-Энде и нам запрещено брать с больных дешевле, чем по фунту за визит. А сюда я зашел потому, что люблю корабли и моряков.

— Фунт за визит? — ужаснулся Питер. — Ты слышишь, Сэм?

Сэм смотрел на него выпучив глаза, потом кивнул.

— Это только сначала кажется дорого, — говорил доктор. — Хороший друг стоит дороже.

— Да, если он не помрет, — ответил Питер.

— Мои пациенты не умирают, — сказал доктор. — Только у дешевых докторов пациенты мрут, как мухи.

Молодой человек взял стакан, но, увидев, что он пуст, поставил обратно. Сэм кивнул и спросил, не доставит ли доктор ему удовольствие, выпив с ним?

— Нет, довольно, пожалуй, — ответил тот. — Хотя стаканчик портвейна я бы, пожалуй, выпил.

Питер тоже вызвался пить портвейн, прежде чем Сэм успел его остановить.

Доктор выпил за здоровье Сэма, а Питер похвалил его прекрасный цвет лица. Потом Сэм подробно рассказал доктору о болезни Джинджера и спросил, долго ли Джинджеру осталось мучиться.

— Я ничего не могу сказать, не видя его. Давать советы за глаза нам запрещено.

— А сколько будет стоить посмотреть его?

— Да на него не надо много смотреть, — поддержал Питер. — Он весь, как на ладошке.

Доктор улыбнулся и покачал головою:

— Ну, ладно, если вы будете все это держать в секрете и не скажете ни одной живой душе, что я доктор, я посмотрю его, так и быть, за шиллинг.

— Джинджер согласится, — сказал Питер.

— Ты думаешь? — усомнился Сэм. — По-моему, он не заплатит. Все равно, теперь твоя очередь, Питер, я заплатил за портвейн.

Буфетчик должен был трижды повторить цену, прежде чем Сэм понял, что портвейн стоит в шесть раз дороже пива. Сэм пробормотал что-то о Вест-Эндских кутилах и они вышли на улицу.

Дорогой Сэм и Питер гадали, что скажет Джинджер при виде доктора и что он скажет, узнав про плату. Они поднялись по лестнице как можно тише, — доктор не хотел, чтобы его видели, — и нашли Джинджера лежащим вниз лицом на постели, раскинувшим ноги и руки в стороны.