Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

Гул выстрела слился с криком Грауля. Что кричал гарпунер, Курилов не разобрал, он только понял, что это была грубая, циничная брань. Не отнимая рук от пушки, Курилов видел, как гарпун ушел в воду недалеко от кита. До его слуха донесся звук лебедки, пущенной Сливой.

Кит уходил. Грауль еще раз рванул Курилова от пушки. Лицо его было красно от гнева. Глаза налились кровью, а губы дрожали.

Леонтий повернулся к нему и по-немецки сказал:

Ведите себя спокойнее, господин Грауль, вы на советском судне.

Гарпунер хотел что-то сказать, но только с ненавистью взглянул на Курилова.

С мостика крикнул Можура:

Курилов, зайдите ко мне в каюту!

Леонтий неторопливо, чувствуя на себе одобряющие взгляды высыпавших на палубу матросов, шел следом за капитаном. Он был взволнован, но голову не опустил. Он думал о том, что если бы Грауль не рванул его за плечо в момент выстрела, то, возможно, — нет, наверняка бы — попал в кита. Ну, конечно, попал бы: прицелился он точно.

И это придало ему уверенности.

3

Все гарпунеры — Грауль, Трайдер и Лунден — направились к Северову с требованием наказать Курилова за его дерзость, а Можуру — за явно сочувственное отношение к выходке бочкаря.

Из-за двери каюты капитан-директора доносились голоса. Грауль негромко, но требовательно постучал. В каюте стихли. Послышалось приглашение. Гарпунеры вошли.

А, господа гарпунеры! — воскликнул Степанов. — Заходите, заходите!

Давно Грауль не видел помполита таким оживленным. Он со злорадством подумал: «Сейчас я испорчу вам настроение, господин комиссар».

В каюте были капитаны всех китобойцев и с ними Курилов, Турмин и Горева. Тут же сидел Пилипенко. Вид у него был сумрачный. Это доставило Граулю удовольствие. Китобои молчали и выжидающе смотрели на гарпунеров.

Грауль сейчас особенно остро почувствовал, что все эти русские не проявляют к нему никакого уважения как к специалисту. Злоба и ненависть охватили Грауля, но внешне он был спокоен. . По приглашению Северова гарпунеры сели на диван. Посредине разместился крепкий, хорошо сложенный Грауль, по левую руку от него по-петушиному задрал голову тощий Трайдер — весь в черном, наглухо застегнутый, с бледным лицом и маленьким подбородком. Руки он сложил ладонями вместе, словно приготовился молиться. Лунден устроился справа от Грауля. Он, выпятив губы, посматривал исподлобья.

Грауль с удивлением отметил про себя, что у всех находящихся в каюте китобоев почему-то веселые лица. Во всяком случае, эти люди были чем-то обрадованы или возбуждены. Они вполголоса переговаривались, изредка поглядывая на гарпунеров.

Степанов с Северовым обменялись несколькими фразами. Затем капитан-директор, постучав карандашом по столу, попросил тишины.

Но прежде чем он заговорил, встал Грауль. Неторопливо, отчеканивая слова и прислушиваясь к тому, как они звучат, Отто сказал:

Ми, иностранный специалист, заявляйт самый решительный протест. Матрос Курилофф груб нарушайТ договор, заключенный с нами Советский правительство. Ми требовайт суровый наказаний матрос Курилофф. Виновный ви должен увольняйт с флотилии...

Трайдер и Лунден закивали головами. Китобои неодобрительно шумели. Можура сидел, спрятав глаза под нависшими бровями. Граулю показалось, что капитан улыбнулся. «Нет, этого не может быть», — подумал он, но остался недоволен тем впечатлением, которое произвели на китобоев его слова. Моряки точно не чувствовали своей вины, и Курилов смотрел так, словно Грауль, а не он совершил возмутительный поступок.

У тебя, Михаил Михайлович, есть замечания? — посмотрел на помполита капитан-директор.

— Нет, все ясно, — сказал Степанов. Грауль насторожился еще больше.

Северов обратился к гарпунерам и обычным спокойным тоном, чуточку устало проговорил:

Мы с вами согласны в одном, а именно, что поступок товарища Курилова является нарушением дисциплины и даже договора, который, к слову говоря, вы заключили с представителем одной из хозяйственных организаций нашей страны.

Это значит с правительством! — выкрикнул Грауль, перейдя на немецкий язык.

Нет, это не одно и то же, — чуть громче сказал Северов. И дальше он ровным голосом продолжал: — Вы протестуете против поступка Курилова, но не подумали о том, что сами вынудили его к этому?

Мы? — удивленно приподнял брови Грауль и, вынув изо рта сигару, несколько секунд в недоумении смотрел на Северова.

Да, именно вы! — повторил Геннадий Алексеевич.— Вы, господин Грауль, и ваши коллеги. Вы плохо и мало бьете китов)

Мы задания выполним! — гордо вскинулся Грауль.

Судя по ходу дела, — едва ли. Да и шестьдесят китов на судно — это нас не устраивает. Китов много. Наши воды богаты. А вы, господа гарпунеры, стали почему-то слишком часто бить мимо цели!

Лунден, метнув на Грауля тревожный взгляд, откинулся на спинку дивана и вытер о колени вспотевшие ладони. Трайдер сидел, как изваяние, точно разговор его не касался.

У нас есть договор, и мы будем работать по договору, — сказал Грауль, чувствуя, что его позиция становится шаткой.

Вы будете работать по договору, оставляя китов в покое? — спросил Степанов и перевел свой вопрос китобоям. Те засмеялись.

Трайдер и Лунден выжидательно взглянули на Грауля.

Я отказываюсь обсуждать договор, который во всех странах не вызывал нареканий, и требую удовлетворения своих претензий! — резко ответил Грауль.

Ваше требование — прогнать Курилова?

Да, это так, — кивнул Грауль, чувствуя себя менее уверенно.

Поднимаясь из-за стола, Северов сказал:

Курилов останется на судне. Его проступок не настолько велик, чтобы вести речь об увольнении с флотилии. За нарушение дисциплины я ему сделал замечание. Считаю, что этого вполне достаточно.

Но, капитан... — начал было Грауль.

Северов словно не слышал его:

Я обращаюсь к вам с просьбой, господа гарпунеры... Трайдер и Лунден наклонили головы в знак того, что

готовы выполнить все его просьбы. Лунден даже улыбнулся. Грауль настороженно смотрел на капитан-директора.

Я вас прошу, господа, начать обучать стрельбе из гарпунных пушек наших моряков — Курилова, Турмина и капитана Орлова...

Ничто бы, пожалуй, не произвело на гарпунеров более сильного впечатления, чем эти слова. Лунден заморгал своими круглыми глазами, точно его только что разбудили, Трайдер от изумления даже рот открыл. А Грауль так стиснул зубы, что перекусил сигару, хруст ее был услышан всеми.

Это плохая шутка! — криво усмехнулся он.

Мне некогда и незачем с вами шутить, господия Грауль, — сухо проговорил Северов. — Як вам обращаюсь с деловым предложением: нам нужны свои гарпунеры, чтобы мы могли добывать не шестьдесят, а сто двадцать китов за сезон на одно судно. Возьметесь вы обучить наших товарищей?