Наталья Девятко - Карта и компас [litres]

— Я здесь одна не останусь. Несправедливо! — серо-зеленые глаза Роксаны сверкнули яростью и обидой.

— Несправедливо, что из-за тебя, дочка, и мы ничего не увидим, — поддержал Ольгу Виктор, обернувшись к детям. — И вам, друзья, я тоже советую остаться на корабле. Детям от таких сомнительных мест следует держаться подальше.

— Благодарим за совет. Но, простите, вы не наши родители, — почтительно напомнил Виктору и Ольге Юрий. — Мы с Ритой можем за себя постоять. И капитан Ярош нам не запретил.

Виктор криво усмехнулся: высокого же мнения эти дети о своем недолгом обучении.

— Делайте, что хотите, — бросил он детям, оставляя их. — Пойдем, Ольга.

Юрий, Рита, Полина и Ласточка сошли на берег, попрощавшись с подругой.

— Мы тебе расскажем обо всем, что увидим, — пообещала Полина.

Тимур, ростом намного ниже девочки, которой посчастливилось оказаться на пиратском корабле вместе с родителями, обнял ее.

— Не плач, Роксана, я с тобой останусь. Мы будем с Сириусом, феей и Ангелочком играть, — и тихонько добавил: — Покажешь мне, как на мачту залезать, хорошо?

Роксана улыбнулась: родители, берегитесь. Вы первые начали войну!

— Конечно, покажу, — заговорщицки пообещала девочка.

Юрий и Рита, как старшие, шли впереди. Но Полина и Ласточка от них не отставали.

— Жаль Роксану, — сказал Юрий, оглянувшись на бородатого пирата, прошедшего мимо них.

— Я видела, как она плакала, — грустно откликнулась Полина.

— И я видела, — подтвердила Рита. — Но она сказала, что это соленая вода в глаза плеснула.

— Роксана гордая, не сознается, — Юрий восхищался подругой. — Поэтому ее и жаль. Она здесь с родителями, как в тюрьме со стражниками.

— Но они же хорошие, — возразила Ласточка. — Они ей добра желают.

— Виктор и Ольга в том уверены. А Роксана? — Юрий остановился. — Глядите…

На ладони мальчика расцвело пламя.

Девочки посмотрели туда же, куда и он. На пороге дома сидел светло-русый мальчишка лет пяти, игрался огоньком, похожим на маленькое солнышко, горячим, оранжевым. Ласточка чуть не запищала от восторга, Рита и Полина грустно улыбались.

Юрий подсел к малышу, спрятав свой огонек за спиной.

— Ты кто?

— Димон, — мальчик настороженно спрятал оранжевый огонек в ладонях. — Моя игрушка! Моя!

Юрий заразительно рассмеялся, губы Димона непослушно растянулись в улыбке.

— У меня свой огонек есть.

На ладони Юрия танцевало пламя, но Димон не протягивал ему оранжевый огонь, чтобы языки пламени сплелись, создавая единый огонь, как при знакомстве с Ласточкой.

— Я тебе не верю!

Оранжевое пламя погасло, ушло с дымом.

— Слушай, Димон, а если мы тебя Дымом звать будем, а? — Рита присела рядом с ними. — У нас уже Тимур со звезд есть. А ты Дымом будешь. Так как? — девочка протянула ему руку, чтобы познакомиться.

— Со звезд? — недоверчиво переспросил Димон. — Не врешь?

— Крест на пузе! — поклялась Рита.

— Тогда буду, — огонь возвращался на ладони маленького мальчика, но теперь в нем было больше солнца, чем пламени.

— А меня Полиной зовут, — немного обиженно назвалась Полина, о которой забыли.

Ласточка незаметно взяла подругу за руку, кивком указывая на тень подле стены. На них смотрел парень, коротковолосый, русый, тонкий, как трость. Совсем не похожий на жителей пиратского города.

На ладони Ласточки тоже просыпался огонек, она советовалась с пламенем.

— Такой был и у меня, — тихо промолвил парень, и сразу его речь стала злой: — Больше нет…

Ласточка подошла к нему. Пламя приобрело зеленоватые оттенки.

— Ты заблудился? — спросила девочка.

— Нет. Я вышел из дома, а пустая улица привела меня на пристань, где я увидел корабль с черными парусами, — безрадостно пошутил парень. — А ты, верно, оттуда?

— Ага, — Ласточка протянула огонек парню, чьи глаза осветились зеленым сиянием в глубине, как морская вода. — Хочешь к нам?

— Убери это!

Парень ударил по рукам Ласточки, и огонь расплескался сверкающими каплями. Юрий подбежал к ним, пожалев, что им до сих пор не дали настоящего оружия. Но тощего парня уже на улице не было.

— Может, нам действительно лучше вернуться на корабль? — несмело предложил Юрий.

Феникс пришла на небольшую площадь, заполненную людьми.

На площади танцевала женщина, высокая, несимпатичная, но такая грациозная, что ее движения околдовывали, а посеребренная лунным светом сабля казалась продолжением руки. Серое платье и темные волосы до плеч сияли, будто вбирая неяркий свет луны. Танец был похож на полет и на бой одновременно, хотя у нее и не было партнера или противника. Мало кто осмеливался померяться с ней мастерством и в танцах, и в чарах, и в оружие.

— Анна-Лусия, — обрадовалась Феникс, узнавая женщину.

Танцовщица кланялась под бурные аплодисменты, пряча саблю в ножны. Чародейство часто превращается в пиратство. И пиратские капитаны, и чародеи одинаково выделяются в толпе. Чтобы спрятаться, им необходимо погасить огонь в глазах, а это невозможно. Такое сияние уходит лишь вместе с жизнью или если его принести в жертву ради покоя последних мирных лет.

Люди горстями бросали золотые монеты. Не все ценят золото даже в пиратском городе. Танцовщица ступала по монетам, как по звездам, не замечая щедрости зрителей. Ее танец был дороже любых человеческих драгоценностей.

Перед ней, как перед богиней, склонился мужчина.

— Выходи за меня, подруга, — попросил он тихо, чтобы только она услышала. — Я буду беречь тебя, как самое дорогое сокровище, только полюби меня.

Вместо благодарности Анна-Лусия толкнула его в грязь.

— Отстань от меня со своей любовью!

Пираты загоготали, а Феникс зааплодировала, чтобы обратить на себя внимание. Анна-Лусия глянула в ее сторону и сразу забыла о надоедливом ухажере.

Старые подруги обнялись.

— Феникс! — Анна-Лусия не верила своим глазам. — А Ярош? Он тоже здесь?

— А ты разве не видела «Диаманту»? — Феникс по-настоящему радовалась встрече.

— Я не верила, что вам удастся попасть сюда. Имперский флот топит наши корабли, — зло прошипела Анна-Лусия. — Даже те, что ходят под черными парусами.

Феникс отступила.

Имперский флот топит пиратские корабли? Но… Империя давно победила пиратов, только «Диаманту» и еще несколько шхун удалось сберечь. Не может быть! Неужели то, что рассказал Ярош о времени, превратившемся в водоворот, правда?..

Феникс оглянулась на пиратов и город, тонущий в густых сумерках, словно боялась, что сейчас он начнет медленно исчезать.

Путь окутал туман, превращая деревья в тени, спичками сгорающие в тумане. По обе стороны от дороги вспыхивали зловещие красные сполохи и мерцали, словно не человеческие глаза. Два голоса спорили о жизни и смерти, о том, что ты можешь изменить и что не можешь. И оба сходились на мысли, что история будет написана независимо от того, какой выбор ты сделаешь. А раз так, то выбор обесценивается, как обесценивается сама жизнь.