Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

— Чужестранец, — сказал Ральф, — расспрашивайте меня хоть до самого страшного суда, и получите только один единственный ответ. Я желал освободить ангелоподобную леди из когтей индейского вождя, и был уже совсем близок к ней, но убитые теперь злодеи пленили меня!

— Что, что? — изумился Роланд и вдруг преисполнился каким-то нежным чувством к конокраду, услышав, что тот так преданно следовал за Эдит. — Вы хотели помочь сестре? Вас не притащили сюда насильно? Она была здесь, так близко?

— Что хотите, делайте со мной… хоть застрелите, если я вру! — воскликнул Ральф. — Эти собаки поймали меня очень близко отсюда, когда я выстрелил в оленя. Они набросились на меня, прежде чем я снова успел зарядить ружье, и вот я попался в их лапы. Нет, лучше позвольте: я вам все расскажу по порядку. После того, как Том Бруце пришел в себя…

— Как, — прервал его Роланд, — разве молодой человек не убит?

— Нет, нет, только ранен. Он тогда внезапно ослабел от боли, как это и обыкновенно бывает, если пуля раздробит кость. Тогда я сказал Тому Бруце, что ухожу на помощь ангелоподобной леди. Но прежде я его самого устроил так, чтобы он был в безопасности, и Бруце поклялся мне, что тотчас же приедет с отцом и всеми людьми, которых он может привести, чтобы освободить пленных.

Далее Ральф рассказал, что он крался вслед за дикарями и все время шел за ними по пятам. Его надежды освободить Эдит были отнюдь не безосновательны: он знал индейские деревни, где он не раз крал лошадей. Так как у него было мало припасов и он не решался охотиться, чтобы стрельбой не привлечь дикарей, то он, конечно, вскоре съел все, что у него было. Три дня боролся он с голодом; наконец природа победила его волю, и когда подвернулся олень, он и пустил в него пулю. Что он попал в оленя, нельзя было сомневаться: от животного остался кровавый след, по которому Ральф долго и упорно шел, и притом так увлекся выслеживанием, что забыл зарядить ружье. Это была большая неосторожность: вскоре пятеро индейцев, вероятно, отставшие от отряда, который он преследовал, услышали его выстрел, внезапно напали на него и захватили. Дикари тотчас узнали прославленного конокрада и так озлобились на него, что вместо того, чтобы следовать за главным отрядом, расположились в долине, чтобы пытать пленного. Они непременно казнили бы его, не подоспей Роланд и Натан вовремя.

Из рассказа Ральфа можно было заключить, что главный отряд с пленницей находился еще в пути, хотя и далеко впереди, чтобы его можно было нагнать. Однако Роланд стал серьезно уговаривать Натана начать преследование индейцев тотчас же после обеда, за который они не мешкая принялись.

— Без сомнения, — говорил капитан, — и они остановились на привал где-нибудь, подобно этим пятерым, и мы можем таким же образом подкрасться к ним и из засады перестрелять всех, тем более, что нас теперь стало трое.

Натан спокойно слушал Роланда но, казалось, был не склонен согласиться с его словами.

— Наверное, друг, — сказал он наконец, — лучше будет для меня, для тебя и для твоей сестры, если мы попытаемся выкрасть ее ночью из деревни, чем отбивать ее у хорошо вооруженного отряда. Будь терпелив, и ты увидишь, что терпение принесет свои прекрасные плоды.

Роланд, признавая за Натаном больший опыт, должен был согласиться, хотя страстно желал как можно скорее прийти на помощь сестре.

Натан предложил бросить сперва тела дикарей в какую-нибудь промытую дождем яму, чтобы никто не мог их заметить. Предварительно Ральф и Натан обыскали краснокожих и завладели драгоценными вещами. Потом квакер снял с одного легкую индейскую охотничью рубашку; с другого полотняный плащ, женский платок, мешочек с какими-то травами; с третьего разные мелочи, иголки, погремушки, и мешочки с красками — главными косметическими принадлежностями индейцев. Все эти вещи он связал в узел, для какой-то цели, о которой он предпочел умолчать.

После этого он взял ружья убитых, отвинтил замки и спрятал их в расщелинах скал, где человеческий глаз мог бы с трудом заметить их; старательно стер потом следы борьбы с дикими и, наконец, к радости Ральфа Стакпола и Роланда, объявил, что пора в путь.

Уже смеркалось, когда наши друзья, пробираясь сквозь чащу по уединенным холмистым грядам и избегая протоптанных тропинок, увидели наконец с вершины одного холма долину, в которой была расположена деревня Черного Коршуна. Багряные облака, освещенные заходившим солнцем, обливали зеленые лужайки своим отблеском. Светлая речка плескалась в долине и, то скрывая свои воды под тенистыми группами деревьев, то струясь между лугов, придавала местности особенно привлекательный вид. Далее в долине виднелись поля с дозревающим маисом, а по другую их сторону, где долина изгибалась, скрываясь за холмами, указывали на существование там индейской деревни голубоватые, легкие облака дыма, струившиеся из вигвамов, сделанных из коры или шкур.

Путешественники, достигнув теперь своей цели, некоторое время в глубоком молчании осматривали места предстоявших им действий, и каждый думал об опасностях и трудностях, которые им еще предстояло преодолеть, чтобы достичь заветной цели. Наконец, они нашли глубокое скрытое ущелье, где и укрылись на время для совета. Натан вызвался пойти в деревню первым, чтобы хорошенько рассмотреть ее положение и, если возможно, разузнать, где содержат Эдит. Однако Ральф настаивал на том, что это дело следует поручить ему.

— И почему вы думаете, старый Натан, что я только для того и бежал по следам ангелоподобной леди, чтобы дать возможность кому-нибудь другому освободить ее? Я лучше знаю эту деревню, так как не раз угонял отсюда лошадей.

— Конечно, не спорю, — возражал Натан, — и ты мог бы помочь девушке. Но, друг, опасаюсь я одного: такой уж ты несчастливый: где ни появишься, непременно принесешь с собой несчастье другим. Право, боюсь… уверяю тебя…

— Бойтесь-ка лучше своего собственного носа, кровопролитный Натан! — рассмеялся Ральф. — Какое же это несчастье, что я освобожден из когтей пятерых индейцев? Пойдемте-ка лучше вместе, Натан. Выслеживайте вы ангелоподобную леди, а я тем временем уведу из деревни лошадь, на которой она могла бы ускакать.

— Об этом я уже думал, друг, — кивнул одобрительно Натан. — Так вот, если ты убежден, что можешь достать лошадь, не будучи замечен и схвачен, то я ничего не имею против того, чтобы ты отправился со мной.

— Вот! Что умно, так умно! — воскликнул Ральф. — Нет ли у вас веревок: надо сделать недоуздок, и вы увидите, что я такой конокрад, какого не сыскать на всем белом свете!

— А можно сделать недоуздок из кожи? — спросил Натан.