Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

— Мы пропали! — прошептал Сандерс.

— Надо бежать, — ответил Коттон. — Ты выходы знаешь?

— Нет… да еще собаки нападут, если выскочим во двор.

— Эй! — раздавался голос внизу. — Миссис Бредфорд, что там у вас?

Коттон замер от страха, но Сандерс схватил один из чепцов старухи, выпавший из комода, надел его и высунулся из окна.

— Что ты делаешь? — говорил ему Коттон в испуге, но Сандерс, не отвечая ему, крикнул вниз, выставив только голову из-за занавесок и подражая голосу старухи:

— Кто там? Что вы не даете покоя бедной одинокой женщине? Какой нахал позволяет себе стучать?

— Это я, миссис Бредфорд, ночной сторож. Мне послышался крик у вас в доме, и был виден свет.

— Крик у меня? Свет? Вы, верно, загуляли и вам чудится. Убирайтесь!

С этими словами Сандерс захлопнул окно, сторож пошел прочь от дома, посмеиваясь и ворча:

— Я загулял! Сама, должно быть, хватила сегодня вечерком более обыкновенного и не помнит, как крикнула, невесть отчего.

Он прошел до перекрестка и стукнул здесь о тротуар своей палкой с железным наконечником. Такой же стук повторился по всем городским кварталам, сторожа давали таким образом знак, что бодрствуют и могут подать помощь друг другу в случае надобности.

Шаги сторожа замолкли в отдалении, Сандерс сбросил чепец и обратился к товарищу.

— Что же, поищем еще, — сказал он. — Мы теперь в безопасности, сторож уже не заглянет на эту улицу до утра.

Он взял лампу и принялся снова шарить по всем уголкам, но и на сей раз поиски оказались напрасными. Между тем начинало светать, и разбойники, проклиная старуху, поняли, что им пора уносить ноги, хотя и ни с чем. Они выбрались осторожно из дома и направились к харчевне «Серый Медведь».

Утренний ветер разогнал туман, и солнце поднялось над городом во всем своем блеске.

Адель стояла у окна в гостиной миссис Дейтон и смотрела на небо.

— Люси, — сказала она, — солнце рассеяло мрак и как бы радуется своей победе. Я испытываю нечто подобное, когда освобождаюсь от городской суеты и могу насладиться на воле красотами природы. Да что с тобой, Люси? Ты плачешь? Со вчерашнего вечера ты так грустна. Или тебя тревожит состояние Марии?

— Я сама не знаю, что со мной, — отвечала миссис Дейтон, — но с самого нашего возвращения с фермы меня что-то томит. Я готова плакать без всякой причины.

— Тебя очень расстроило несчастье Марии, вот и все. Успокойся, моя милая.

— Нет, Адель, не одно это. Мне становится ненавистным сам этот город. Муж никогда не бывает дома. Он так переменился.

— Пожалуй, он бывал прежде такой веселый, шутил, а теперь стал угрюмый, задумчивый, вздрагивает при всяком движении на улице. Но он ночевал дома сегодня?

— Да, он вернулся около двух часов ночи и очень измученный. Эти вечные разъезды, в любое время, среди сырости, по болотам, окончательно расстроят его здоровье. И теперь надо пойти его разбудить, он хотел встать в восемь часов, чтобы опять ехать куда-то.

— Что это за новый негр у вас внизу? — спросила Адель. — Совершенный дикарь какой-то!

— Муж сказал мне мимоходом только, что купил его дешево у каких-то проезжих эмигрантов, — ответила Люси. Негр заболел дорогой, и Джордж хочет отправить его для поправки на свою плантацию. Как чувствует себя Мария?

— Ей лучше, по-видимому. Она спит совершенно спокойно. А где пропадает мистер Гэвс? Миссис Лейвли сказала нашему мулату, что он уехал с фермы еще вчера после полудня. Но кто это? Не он ли? Нет, это мистер Кук.

Молодой человек, которого Адель увидела из окна, соскочил с седла и бросился в дом, даже не привязав к крыльцу свою взмыленную лошадь. Он вбежал на лестницу, спрашивая у прислуги, дома ли мистер Дейтон.

Люси отворила дверь гостиной, приглашая его войти; он повиновался, но казался очень взволнованным.

— Простите меня, — сказал он, — но я должен переговорить тотчас же с господином судьей. Могу я видеть его?

— Он спит еще и не совсем здоров, — ответила миссис Дейтон, — но я разбужу его.

— Прошу вас. Мне не хотелось бы его беспокоить, но дело такое важное и спешное. Оно касается тысяч людей. И мистер Гэвс сообщил уже, вероятно, господину судье все, что нужно?

— Мистер Гэвс? Да он не был здесь! — удивилась миссис Дейтон.

— Не был? Это очень странно… — проговорил Уильям, задумываясь. — Он не был… но, в таком случае, мне еще необходимее видеть мистера Дейтона.

— Я вызову его тотчас, — сказала Люси. — Посидите пока с мисс Адель.

Но Уильям не сел, а принялся ходить по комнате, скрестив руки на груди и не говоря ни слова.

— Вы не находите поведение мистера Гэвса очень загадочным? — спросила Адель, прерывая молчание.

Он остановился, глядя ей прямо в лицо.

— Да, мисс Адель, оно не столько загадочно, сколько подозрительно… и мне давно так кажется.

— А поправляется ли мулат? Хорошо ли лечил его мистер Гэвс?

— Мистер Гэвс? Да разве он врач?

— Он сказал нам, что способен оказывать врачебную помощь, и что останется на ферме именно ради того, чтобы наблюдать за лечением мулата.

— Вот как! Да он, напротив того, уморил бы его с величайшей радостью. Он и готов был это сделать, если бы мы не помешали ему…

Дверь отворилась, и вошел Дейтон. Он был очень бледен, глаза его запали, волосы в беспорядке ниспадали на белый как мрамор лоб, но он приветливо поклонился посетителю и протянул ему руку, говоря:

— Добро пожаловать в наш город и ко мне в дом. Вы хотите сообщить мне что-то важное, по-видимому, если пожаловали так рано.

— Мистер Дейтон! — проговорил Кук, глядя на него с изумлением. — Но я имел уже честь вас видеть. Только, как же это… Вы не мистер Уартон из Фурш-Лафава? Не присутствовали вы на собрании регуляторов две недели назад?

— Я? В Фурш-Лафаве? — возразил Дейтон, смеясь. — Между мной, лицом административным, и трибуналом регуляторов не может быть абсолютно ничего общего. Что это вам взбрело в голову?

— Но вы как две капли похожи на того человека, который был с нами в Фурш-Лафаве и назывался Уартоном, — сказал Уильям, не сводя глаз с лица Дейтона. — Нельзя и представить себе подобного сходства…

— Уартон, говорите вы? — проговорил Дейтон задумчиво. — Позвольте… Уартон. Мне что-то уже говорили по этому поводу. Да, находят сходство. Бывает.

— Но это уже что-то совсем удивительное, — продолжал Кук. — Лицо того Уартона слишком врезалось мне в память, чтобы я мог ошибиться.

— Мистер Кук, — сказал Дейтон, улыбаясь, — имею честь представить вам миссис Дейтон. Надеюсь, что вы положитесь, по крайней мере, на ее свидетельство. Она скажет вам, что я не Уартон, а Джордж Дейтон, мировой судья.

Кук поклонился Люси в смущении, но не мог удержаться, чтобы не сказать' с прежним недоверием: