Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

Вследствие всего этого остров номер 61 сделался надежным убежищем для всех, не ладивших с правосудием. Преступник укрывался на острове, а новые товарищи его искусно распускали слух о том, что он бежал в Техас. Атаман определил награду тому, кто предотвратит предательство, заколов вздумавшего изменить. Такая благоразумная мера, сулившая тысячу долларов чистоганом лицу, сохранившему общую безопасность, представляла столько соблазнов, что каждый ревниво следил за другим, равно как и за самим собой, удерживаясь от малейшей неосторожности.

В первую субботу каждого месяца происходило общее собрание членов под председательством Келли.

Пираты грабили чаще штат Миссисипи, нежели Арканзас. Один из них, затаившись на вершине дерева, как вахтенный на мачте, наблюдал за обоими берегами, подавая осторожные сигналы. Для бегства атамана от опасности на юго-западной оконечности острова за песчаной отмелью стояла всегда готовой лодка с притаившимися близ нее четырьмя гребцами. Тропинка, которая вела к ней, была известна лишь посвященным. Эта лодка находилась на виду, но окружавшее ее мелководье не допускало к ней большие суда, и все считали ее просто брошенной.

В «Зале холостяков» царило веселье. В большом камине, несмотря на летний день, горел огонь, и двадцать рослых молодцов расположились возле него с трубками в руках.

Одеты, как обыкновенные судовые рабочие, они не носили при себе оружия, но стены зала были увешаны длинными американскими карабинами, французскими охотничьими ружьями, немецкими штуцерами, испанскими стилетами, всяческими ножами, топорами, аншпугами [22] Аншпуг — деревянный или металлический рычаг с заостренным концом, употребляемый обычно для подъема и кантовки тяжестей на суднах. и другим боевым снаряжением. Одни из присутствующих напевали вполголоса грубые застольные или любовные песни, другие поджаривали на вертелах ломти дичи. Некоторые отбивали ногами такт песенки, которую громадный негр довольно верно наигрывал на плохонькой скрипке.

Вдруг дверь отворилась, и в зал вошел высокий и статный человек в черной суконной шляпе, надвинутой на глаза, широких матросских шароварах и лоцманской куртке.

Это был капитан Ричард Келли, предводитель шайки пиратов.

Несмотря на грубость и дерзость, находившиеся в зале тотчас же поднялись и удовольствовались легким кивком, которым Келли ответил на их глубокие поклоны. Все молчали и почтительно смотрели на своего босса. Он подошел, так же молча, к камину, а некоторое время глядел на огонь и потом принялся быстро ходить взад и вперед по залу, заложив руки за спину.

— Вернулась лодка из Елены? — спросил он у человека, появившегося в дверях.

— Нет еще, ваша милость, но, стоя сейчас очередным на вахте, я слышал вдали плеск весел. Прикажете что-нибудь?

— Пусть барка будет наготове, — распорядился Келли, опускаясь на стул, поставленный для него у камина. — Лошади должны прибыть из Арканзаса нынче ночью. Джонс обещал это наверняка, и их нельзя оставить здесь. Трое из вас переправят их в Уиксбург. Дальнейшие мои распоряжения получите там от констебля Брума.

— Замечательно, как нам сочувствуют административные лица! — со смехом воскликнул один из пиратов, по имени Блэкфут. — Вряд ли найдется город, в котором у нас не было бы сообщника между констеблями, сторожами, даже адвокатами, судьями или почтмейстерами! Поэтому, когда сажают в тюрьму кого-нибудь из числа наших в Арканзасе или в Миссисипи, это равносильно его оправданию. Поверите ли, капитан, что граждане Пинквиля выбрали на прошлой неделе в прокуроры нашего Тоби Кривого! Будь я проклят, если не послушаю хотя бы одну из его речей!

Келли усмехнулся, но ничего не ответил и встал, говоря:

— Блэкфут, мне надо сообщить тебе кое-что.

Он вышел, не дожидаясь ответа, и Блэкфут последовал за ним на открытую площадку перед домом, ярко освещенную луной.

— Блэкфут, — сказал Келли своему подручному, — наши дела идут неплохо, но мы не вполне обеспечиваем свою безопасность. Наша тайна известна слишком многим, и если измена грозит смертью всякому, кто решился бы на нее, все же нельзя исключить невозможность предательства.

— Так что же? Допустим, что наше убежище будет открыто, какое свиное рыло возьмет нас здесь живьем?

— Но нам могут грозит опасности, которые трудно предвидеть. И если мы будем вынуждены бежать отсюда, где мы найдем другое, подобное этому, безопасное убежище?

— А маленький островок, заливаемый водой? А хижинки среди болот? Мало ли у нас нор!

— Да, но всего этого далеко недостаточно, — проговорил Келли, снимая шляпу и встряхивая волосами, мокрыми от росы.

Он был очень красив собой. Лоб его окружали волнистые пряди волос, в темных глазах читалась молодецкая удаль, рот оживлялся самонадеянной улыбкой. Глядя на него, Блэкфут спросил с недоумением:

— Чего же вы опасаетесь, капитан? Подозреваете кого-нибудь из наших? Назовите имя подлеца, и мы…

— Нет, — сказал Келли. — Была подобная опасность, но миновала. Тебе известно, что наш Роусон, будучи пойман, едва не выдал нас, стараясь спасти свою жизнь. Если он не успел этого сделать, то лишь потому, что регуляторы сами оплошали и дали возможность индейцу Ассовуму спалить его заживо. Но подобный случай может повториться, наш остров могут превратить в груду развалин, мы останемся без приюта, и потому нам надо заблаговременно принять меры против подобной беды.

— Но что же мы можем сделать?

— Очень многое, и все это в наших силах. Начиная с завтрашнего дня, всю добычу из Нового Орлеана мы станем отправлять уже не сюда, потому что было бы глупостью копить здесь богатства на пользу тех, кто рано или поздно разорит наше гнездо. У нас есть немало сообщников в Техасе, и мы начнем переправлять все к ним. Не посчастливится нам здесь, — что же! Там будут у нас капиталы, с которыми мы сможем начать новые операции. Сверх того, несмотря на всю надежность нашей позиции здесь, на все предусмотренные нами меры по общей эвакуации, нас все же могут захватить превосходящие силы.

— Совершенно верно, но что же мы можем поделать, спрошу я опять? И потом, рассудите сами, мы держимся здесь уже три года, и ни в штате Миссисипи, ни в Арканзасе, никто не подозревает о существовании нашего убежища!

— Именно эта трехлетняя безопасность обязывает нас не пренебрегать предосторожностями. Подумай, в течение последних десяти месяце сообщество наше так увеличилось, что сохранение тайны становится почти невозможной. Нас могут выдать, это почти неизбежно, и потому нам следует думать только о надежных средствах к обеспечению отступления отсюда в случае нужды.