Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

— Хорошо! — воскликнула она. — Я буду доверять тебе во всем, но не отчуждай же и ты меня совершенно от света, познакомь со своими друзьями.

— Исполнить твою просьбу гораздо труднее, нежели ты думаешь.

— Следовательно, ты мне отказываешь?

— Кто же говорит это? О, как ты стала недоверчива, Джорджина! Скажи, кстати, зачем был послан на берег твой метис? Присматривать за мной?

— Если бы и так? Что из того?

— Я так и подумал. Ты совершенно перестала доверять мне, бедняжка? Ну, хорошо, посылай своего соглядатая, я не буду его прогонять, пусть следит за мной повсюду и доносит тебе обо всем, что увидит. Довольна?

— Но как решишь ты насчет несчастной Марии?

— Пусть она остается пока при тебе, потому что я увожу с собой Сандерса. Но когда Блэкфут вернется сюда, ты не станешь противиться, я надеюсь, исполнению тех правил, которые установлены для безопасности не только прочих, но и для тебя лично? Ты все еще сердишься на меня?

— Могу ли я сердиться, когда ты такой добрый? — проговорила она, обнимая его.

— Так похороним же все наши споры и недоверия в этом поцелуе. У нас столько внешних опасностей, что не стоит создавать себе еще и внутренних бурь. Будем жить в мире, сохраняя силы наши на тот решительный шаг, который упрочит наше счастье.

Пока Келли говорил со своей женой, Блэкфут и негр тоже беседовали кое о чем.

— Что-то он затевает, — говорил Блэкфут. — Хотелось бы знать его настоящие намерения.

— О, он не высказывается никогда откровенно, только я умею угадывать! — отвечал негр. — Если он говорит, что пойдет вверх по реке, это значит, что по течению. Если скажет, что едет в Арканзас, то, поверь, Арканзас последнее место, о котором он думает.

Блэкфут, посмотрев на негра, принялся прохаживаться возле него, потом неожиданно спросил:

— Ты сопровождал его когда-нибудь в Елену?

Негр пристально взглянул на собеседника и только через минуту утвердительно кивнул головой.

— И тебе известно… — продолжал Блэкфут.

— Молчи! — шепнул Боливар, поглядывая с испугом на дом атамана. — Я не пророню ни слова о его делах, я поклялся молчать, да и хорошо помню, как он обошелся с тем испанцем: отрезал ему нос, уши, руки… и потом кинул издыхать в болото. О, белые свирепее черных!

С вершины соседнего дерева раздался свист.

— Вот и еще какая-нибудь работенка привалила! — проворчал негр. — Вроде у нас и так ее мало. Всех лошадей за раз перевезут?

— Нет, регуляторы настороже и сразу же заметят наши следы. Тех двух коней, которых мы ждем из-за реки, проведут через болото, это поручено Бойсу, а прочих доставят водой. Но пойдем-ка на пристань, надо помочь вывести лошадей.

Приведенные животные были вконец измучены, они даже отказывались есть превосходный корм, который им засыпали в ясли на конюшне. Джонс Бойс рассказывал, что загнал коней так, потому что за ним гнались по пятам регуляторы. Речь его была прервана появлением Келли, который, видимо, озабоченный чем то, не стал даже расспрашивать Бойса, а отвел Блэкфута в сторону и сказал:

— Джорджина настаивает на том, чтобы послать метиса на тот берег. В первый раз его пусть перевезет Боливар… но чтобы тот до берега не доехал. Ты меня понимаешь?

— Не доехал… то есть, вы имеете в виду метиса Олио?

Келли утвердительно кивнул и продолжал, подавая конверт:

— Приказания Сандерсу в этом конверте. Все остальное тебе известно.

— Когда вы ожидаете Сэвэджа?

— Очень скоро. Согласно его расчетам, он должен был прибыть со своими пассажирами в Елену еще вчера. Вы условились насчет сигнала?

— Как же, ваша милость. Он пройдет близехонько от острова, выстрелит у подводных камней и потом выбросит судно на берег немного пониже.

— Отлично. Лошадь моя отдохнула?

— Совершенно, ваша милость. А как же насчет молодой женщины?

— Ты передашь ее негру, которому я сам отдам приказания. А тебе надо присмотреть за этим молодцом.

— За кем еще? За Джонсоном?

— Да! Не выпускай его с острова, пока я не прикажу.

— Он кажется таким преданным.

— Тем лучше для него. Прощай. Ложись спать.

Солнце уже часа два стояло над горизонтом, когда на полузатопленной пойме, окаймляющей Миссисипи на протяжении нескольких миль, напротив таинственного острова показались два всадника на превосходных конях.

Среди этого громадного болота не было видно ни одной тропинки, не было никаких следов, указывающих на присутствие человеческого жилья. Всюду виднелись лишь камыши и стволы подмытых водой деревьев, над которыми носились тучи москитов.

Но всадники знали, по-видимому, дорогу. Они ехали уверенно, петляя среди грязных луж. Тот из двоих, который был постарше, внешностью полностью соответствовал дикой природе, среди которой находился, но младший уже решительно не гармонировал с ней. Он не походил на местного охотника или пионера, а казался щеголем, выехавшим прогуляться на чистокровном скакуне. На нем был светло-коричневый редингот [23] Редингот — удлиненный сюртук. , сшитый по последней французской моде, шелковый жилет и цветные панталоны, и только ноги его были в красных фланелевых гетрах, подобных тем, которые носят западные фермеры. Но эта обувь была надета, очевидно, лишь для предохранения ног от грязных болотных брызг. Он был красив собой и если бы на верхней губе не пробивались усы, то его миловидное лицо с голубыми глазами, выглядывавшими из-под черной шляпы самого изящного фасона, могло заставить кого угодно принять его за переодетую девушку. Но никогда красота не была столь обманчивым признаком душевной чистоты, как в данном случае.

Этот юноша явился на остров под именем Эдуарда Сандерса, и его испорченность и способность к лицемерию принесли большие выгоды пиратам. Никто не знал о его прошлом, но так как он сам о нем не рассказывал, а прочие разбойники тоже не могли сообщить о себе ничего похвального, то никто и не старался его расспрашивать. Сандерс говорил только, что он из Джорджии, сын плантатора, и все вынуждены были удовлетвориться этим объяснением.

Он появлялся, притом очень редко, на острове и не сходился близко ни с кем, кроме самого Келли и его жены. Такая сдержанность объяснялась тем, что он стоял, по воспитанию, несравненно выше своих товарищей. Единственный, с кем он еще беседовал временами, был Блэкфут, уверявший, что «грабеж такое же занятие, как и прочие», и пристрастившийся к этому занятию как индеец к охоте за бизонами.

Блэкфут был на этот раз в костюме фермера, но с карабином за плечами и ножом за поясом. В дороге он выдавал себя за колониста, снявшего недавно ферму на берегах Миссисипи и желающего поместить свой капитал в какое-нибудь выгодное предприятие. Оба они направлялись к Елене, где у Сандерса было тайное и ответственное поручение.