Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

— Ты меня не понял, если я закуплю у него товар тут, то лишь с условием доставить мне его на место, в Монтгомери-Пойнт.

— Вот это дело! Знаешь что? Устроим еще лучше: скажи, что ты из Виктории, это даст нам предлог идти, оставляя номер 61 справа, а не слева, как сказано в «Речном указателе». Ты будешь всячески поносить Монтгомери-Пойнт, это понравится старику, он подумает, что я его хотел надуть, и уж никак не догадается, что мы с тобой заодно. Он меня уже и так ненавидит, без всякой видимой причины, инстинктивно. Есть за что, это правда, а скоро и еще повод появится!

— Есть за что, говоришь?

— Есть, да что рассказывать? Подержать язык за зубами никогда не вредно, а болтовня часто выходит боком. Скажу только, что я благодарен теперь этому шраму, который меня не красит. Благодаря ему, мистер Том меня не узнает… Но вот и красавица наша! Вы все еще сердиты? Я был зол, когда пришел, но Блэкфут вернул мне хорошее расположение духа.

Миссис Бредфорд долго не сердилась на тех, кто мог быть ей полезен, она ответила очень приветливо:

— Чего сердиться попусту! Вы были невежливы, но это не от злости. А не мешало бы вам побриться, что за бородища у вас! В самом деле, Билл, ты и так-то не слишком красив, чтобы приходилось палкой девушек отгонять, а теперь на кого ты похож? Мой покойник всегда говорил: «Луиза, бывают такие лица…»

— Дорогая миссис Бредфорд, — прервал ее Блэкфут, — нельзя ли закончить наше дело. Я жду уже целый час, мне пора, Биллу тоже некогда. Давайте скорее.

— Какой торопливый! — проворчала она, выдвигая ящик комода и роясь под кучей белья. — Вот, получайте… Берите, кровопийца, ненасытный человек, забирайте последнее у бедной вдовы!

С этими словами она вытащила из тайного хранилища несколько банковских билетов и бросила их Блэкфуту.

— Неутомимый вы сборщик податей, не пропустите месяца, чтобы меня не обобрать!

— Знаю, — смеясь, ответил Блэкфут, — знаю, что вам было бы приятнее сбывать наши товары, не давая никакого отчета! Между тем все выгоды на вашей стороне, вы живете себе спокойно в городе, в полной безопасности, между тем как мы трудимся день и ночь, с риском для жизни.

— Спокойно и в безопасности! Тоже сказали! Не далее как на днях кто-то хотел забраться ко мне.

— Может быть, просто вор.

— Конечно вор. Но ваше выражение «просто» совсем неуместно! Зачем воры являются? Полагаю, чтобы обокрасть. Мой покойник говорил: «Луиза берегись. Ты слишком добра. Занимайся своими делами и не суйся в чужие. Так спокойнее».

— Нам пора, Блэкфут, — сказал Билл товарищу, который старательно пересчитывал деньги, не слушая излияний миссис Бредфорд. — Надо завершить дело со стариком сегодня же вечером. Только знаешь что? Не пуститься ли нам в путь завтра днем? Если поведем барку между островом и левым берегом, то нам ничто не помешает расправиться с ней и засветло, а то этот сигнальный выстрел среди ночи мне вовсе не нравится. Он способен привлечь к себе общее внимание, между тем как днем никто не удивится. Пойдем же уговаривать старика, пока он не нашел других охотников на свой товар.

— Иду, — сказал Блэкфут, вставая. — До свидания, миссис Бредфорд! Помните, у судна, о котором я вам говорил, будет на корме зеленый с красным флаг. Остальное вы знаете. Прощайте!

Эджворт и Том ходили между тем по городу, наводя справки о ценах, но не узнали ничего утешительного. Местные торговцы давали слишком низкие цены, видимо, не желая вступать в сделку и уверяя, что могут получать все дешевле через миссис Бредфорд. Они даже дали старику адрес этой особы, говоря, что он может сбыть ей весь свой груз.

— Нет, Том, — говорил Эджворт, — я вижу, что мне ничего не продать в Елене. Рулевой, Сэвэдж, все толкует о Монтгомери-Пойнт. Может быть, у него свой расчет, какие-нибудь родственники или знакомые, которым он хочет услужить. Но не лежит у меня сердце к этому человеку. Не замышляет ли он чего дурного?

Я попросил бы тебя взять шлюпку и поехать сейчас же вперед, вниз по течению реки много городов, и ты наведешь везде справки о ценах, а я выйду на барке завтра, и ты встретишь меня в Монтгомери-Пойнт. Так будет вернее. Возьми одного или двух из наших людей с собой.

— Никого мне не надо, пришлите только Боба, чтобы помочь снарядиться в дорогу. Да, кстати, когда прибудете к острову номер 61, не доезжая Монтгомери-Пойнт, подайте какой-нибудь сигнал, чтобы мне не ехать понапрасну далее, выстрелите из карабина или привяжите одну из ваших цветных рубах к шесту так, чтобы я увидел.

— Мне надо еще отдать в починку карабин, — сказал Эджворт. — Но здесь есть оружейники, успеют исправить до завтра.

— Что же с ним случилось?

— Не знаю, пружина испорчена. Странно…

Том простился со стариком, тот остался на берегу, глядя, как молодой человек отвязывал шлюпку от барки с помощью Боба, который принес ему все необходимое в дорогу, и, между прочими вещами, бочонок виски. Когда все было готово, Том взмахнул рукой в знак прощания и сел за весла.

Эджворт некоторое время смотрел ему вслед, потом обернулся и чуть не столкнулся с Сэвэджем.

— Это ваш родственник, мистер Том? — спросил рулевой, указывая на лодку. — Да, я не ошибся, это он!

— Он самый, — ответил старик.

— Зачем же он отправился без нас? И шлюпку забрал. А если она нам понадобится?

— Обойдемся без нее, — спокойно сказал старик. — Том отправился вперед, чтобы узнать рыночные цены на разный товар, а мы выступим завтра и догоним его.

Билл Сэвэдж едва скрыл удовольствие от такого решения насчет времени отъезда, и проговорил:

— А я встретился тут, в трактире, с одним из Виктории. Он прослышал о вашем грузе и спрашивал меня, где бы с вами повидаться. По-видимому, хочет приторговать ваш товар.

— Где это, Виктория?

— Она немного пониже устья Уайт-Ривер, по ту сторону Миссисипи. Из Монтгомери-Пойнт ее видно.

— А как зовут торговца?

— Не спросил я. Скажу только, что наружность у него как будто не купеческая. Да вы сами лучше обсудите, когда с ним увидитесь. Он остановился в гостинице «Юнион».

Эджворт пошел по указанному адресу, а Билл смотрел ему вслед со злобной усмешкой.

«Иди, старый глупец! — говорил он про себя. — Мы посмотрим, сохранятся ли так хорошо твои кости на дне Миссисипи, как кости твоего сынка на берегу Уабаша. Иди, заключай торговую сделку, она последняя в твоей жизни!»

Принадлежащая семье Лейвли ферма находилась в восьми милях от Елены, среди девственного леса, в котором было вырублено лишь пространство, нужное для расположения построек и для добычи бревен и досок, для возведения просторного, удобного и красивого жилища.

На стволе дерева, вырубленного в виде скамьи, возле дома сидел совершенно седой, но бодрый, пышущий здоровьем старик, щеки которого горели румянцем, а глаза блестели добродушием и отвагой. Голова его была непокрыта, и белые кудри падали волнами на загорелую шею. Одежда его состояла из серого суконного длинного сюртука, таких же панталон, синего жилета и рубашки ослепительной белизны, но одно казалось странным: он был бос. Поодаль от него сидел молодой человек, сдиравший шкуру с убитого молодого оленя. Большая ньюфаундленская собака следила за его работой.