Роберт Говард - Долг стрелка

— Эммет! — закричал Рейнольдс вне себя от ужаса. — Боже мой, ты не можешь так поступить! Подумай о женщинах и детях!

— А кто подумал обо мне? — всхлипнул Эммет. — Когда мы остались без крова и без денег, моя жена тоже хотела жить, ох, как хотела! Но она умерла. У меня не было денег на лечение. Уйди с дороги, Рейнольдс! Ты, мелюзга, убил одного человека, а я убью тысячи.

— Подожди! Я ведь тоже ненавижу Бисли, мы все его ненавидим — но, боже мой, причем тут женщины и дети? Ты этого не сделаешь… Ты не можешь…

У Рейнольдса кружилась голова, воображение рисовало ему жуткие картины. Бисли был построен глубоко в долине, прямо на пути потока. Многие дома стояли на берегах Саранчового Ручья. Если бы такая чудовищная масса черной воды вдруг обрушилась на долину, сотни людей не успели бы добраться до гор. Рейнольдс действительно принадлежал другой эпохе, но он вовсе не был маньяком-убийцей.

Теперь он действовал решительно. Бросив поводья, он схватил Эммета. Конь фыркнул и поскакал вверх по склону.

— Отпусти, Рейнольдс! — зарычал Эммет. — Я убью тебя!

— Ты не взорвешь свой паршивый динамит! — ответил Рейнольдс.

Эммет завопил, как дикий кот. Он вырвался, отскочил, в его поднятой руке что-то блеснуло. Рейнольдс полез за револьвером и выругался: курок зацепился за одежду. Эммет яростно бросился на своего противника, и Рейнольдс ощутил острую боль в левой руке. В следующую секунду лезвие скользнуло вдоль ребер, потом вонзилось в плечо. Эммет дико рычал, нанося противнику беспорядочные удары. Оба мужчины упали, и схватка продолжалась на земле у края дамбы. Рейнольдс почувствовал, что начинает сдавать. Несмотря на всю свою силу, он здорово вымотался за сегодняшнюю ночь, к тому же длинный плащ сковывал его движения. А Эммет дрался с неистовой силой безумца.

Несколько раз Рейнольдс пытался схватить за запястье руку Эммета, сжимавшую нож, но, наконец, оставил эти попытки и потянулся за своим оружием. Высвободить револьвер ему удалось в тот самый миг, когда сумасшедший с нечеловеческим воем всадил нож ему в грудь. Потом Эммет завопил снова, ощутив, как в него уперлось дуло кольта. Прогремел выстрел.

Противники тесно прижимались друг к другу, поэтому на обоих опалило одежду.

Эммета отбросило в сторону. Тяжелая пуля пробила ему позвоночник. Мертвец лежал на краю дамбы, его голова и руки свесились вниз. Черная вспененная вода словно пыталась коснуться его пальцев.

Рейнольдс попытался подняться и не смог — у него сразу закружилась голова. В небесах по-прежнему грохотало и сверкали молнии. Внизу рокотала буйная вода. Было еще темно, лишь где-то вдали занималось бледное сияние. Светлело медленно, почти незаметно.

— Проклятье! — прохрипел Рейнольдс, хватая пальцами жидкую грязь. Он сожалел не о том, что умирал — просто смерть пришла не вовремя. — Почему я не смог подохнуть, как хотел? Я должен был драться с врагами, а дрался с сумасшедшим. Вот дерьмовая судьба! И эти проклятые свиньи из Бисли… Хотя…

Его неровный голос начал слабеть.

— Умереть в сапогах… как подобает мужчине… к черту их…

Окровавленные руки перестали хватать грязь, и человек в длинном изорванном плаще замер. Пробиваясь сквозь пелену дождя, над лесистыми горами поднимался серый измученный рассвет.

Бросив взгляд через вестибюль отеля, Хелен Трэнтон с радостью узнала двух своих стародавних знакомых.

— Стив Эллисон и Билли Бакнер! — воскликнула она. — Интересно, какими судьбами они оказались в Берлине?

— Это что, твои друзья? — спросил сопровождавший ее молодой блондин с закрученными вверх усами.

— Разумеется!

И она быстро пошла по вестибюлю в сопровождении своего спутника, приподнявшего светлые брови.

— Стив! Билли!

Оба молодых человека молниеносно обернулись, но, узнав девушку, облегченно вздохнули.

— Мисс Хелен Трэнтон! — воскликнул Эллисон.

— Мы очень рады вас видеть, — произнес Бакнер, покраснев до корней волос.

— Я тоже очень рада встрече, — ответила Хелен и представила своего спутника, капитана Людвига фон Шлидера.

Капитан, вставив в глаз монокль, окинул двух американцев снисходительным взглядом.

— Что вы делаете в Германии? — поинтересовалась Хелен. — Я думала, вы отправились в Мексику!

— А мы и собирались в Мексику, — ответил Эллисон, — но там для нас слишком жарко! Поэтому мы решили посетить Страну Бронированного Кулака. Мы ведь коллекционеры!

— Коллекционеры? — удивилась Хелен. — И что же вы коллекционируете?

— В основном драгоценности, — пояснил Эллисон. — Мы работаем на корпорацию, которая оплачивает нам дорогу и выделяет наш пай драгоценностями.

— Чудесно! — восхитилась Хелен. — Я бы хотела еще с вами повидаться! Вы остановились в этом отеле?

Эллисон кивнул и спросил:

— А вы, полагаю, здесь на отдыхе?

— Да! — весело рассмеялась девушка. — Я все время отдыхаю! Порхаю, как бабочка, с места на место и живу в свое удовольствие. Вот вскоре отправлюсь на один прием, и мне бы очень хотелось, чтобы вы оказались в числе приглашенных.

Тут в непринужденный разговор вмешался капитан:

— От имени моего друга, Эриха Штайндорфа, возьму на себя смелость пригласить на этот прием и вас, господа.

— О, как мило с вашей стороны, капитан! — воскликнула Хелен.

— Мы всегда рады видеть у себя друзей фройляйн Трэнтон, — любезно осклабился капитан.

— Вы обязательно должны пойти! — настаивала девушка. — Прием состоится в старом замке Шварцвальд. Только представьте себе, как это увлекательно и романтично!

— Разумеется, — согласился Эллисон. — Мы будем просто в восторге!

Позже, оказавшись в номере вдвоем с другом, Бакнер неодобрительно взглянул на Эллисона.

— Что с тобой, Стив? Ты имеешь наглость болтать о драгоценностях и принимаешь приглашение на какой-то дурацкий прием. Подумаешь, замок Шварцвальд! Мы еще, между прочим, ничего не разведали в Берлине!

Стив Эллисон сел и засмеялся:

— Не мог же я лгать о том, зачем мы в Германии. Мы ведь коллекционируем драгоценности, правда?

— Только совершенно необязательно сообщать об этом первому встречному! — вспылил Бакнер. — От такой откровенности мне становится не по себе. Когда мисс Хелен так восторженно нас встретила, у меня возникло чувство, будто сам Мориарти схватил нас за шиворот. Как думаешь, почему этот пивной бочонок с моноклем так охотно пригласил нас на прием?

— Наверное, потому, что коллекционирующие драгоценности чудаки обычно имеют при себе кругленькие суммы наличными. Когда какой-нибудь промотавшийся герцог продает свои фамильные побрякушки, он предпочитает сразу получить наличные. Ты заметил, какие пальцы у этого фитиля? Длинные, тонкие и ловкие. Держу пари, они умеют лишь тасовать карты! Если я что-нибудь смыслю в профессиональных игроках, он явно из их числа.