Висенте Паласио - Пираты мексиканского залива

— Бросьте расточать любезности в день вашей свадьбы и выслушайте меня.

— Говорите.

— Я была здесь вчера, но мне не удалось с вами увидеться.

— К моему большому огорчению.

— Я хотела сообщить вам, что дон Энрике Руис де Мендилуэта в Мехико.

Дон Хусто даже подскочил от ужаса, словно на него неожиданно упал скорпион.

— Дон Энрике?! — воскликнул он. — Вам пригрезилось. Он умер.

— Ошибаетесь. Дон Энрике жив, я сама его видела.

— Вы видели его?

— Да.

— Вы хотите сказать, он прибыл сюда вместе с вами?

— Нет. Но я хочу вас предупредить, будьте настороже, ибо дон Энрике намерен потребовать свой титул и отцовское наследство.

— Тогда я пропал, — прошептал в полном унынии дон Хусто.

— А может, и не пропал.

— Что вы говорите?

— Имеется средство предотвратить вашу гибель, незачем падать духом.

— Так что же вы молчите? Скажите, какое средство?

— Прежде всего нам надлежит заключить с вами договор. В этом мире все имеет свою цену, все зиждется на определенных условиях.

— Сообщите же ваши условия. Чего вы хотите? Золота? Вы его получите…

— Я пришла не за тем, чтобы торговать моей тайной.

— В таком случае?..

— Я жажду отомстить и дону Энрике и дону Диего де Альваресу.

— Каким образом?

— Об этом надобно подумать вам, вы должны помочь мне в моих намерениях. Ничего другого я не требую.

— Однако такие вещи не приходят сразу в голову.

— Поразмыслите. Придумайте, как вернее отомстить, хотя и с опозданием.

— Обещаю помочь вам.

— Поклянитесь.

— Клянусь богом, его пречистой матерью и всеми святыми, — торжественно произнес дон Хусто и, осенив себя крестом, поднес руку к губам.

— Хорошо. А теперь выслушайте мой план, как вам освободиться от дона Энрике. Этот план, пожалуй, хорош и для моей мести.

— Я вас слушаю.

— Мне известна роковая тайна в жизни дона Энрике, она не только помешает ему потребовать назад отцовское наследство, но даже может привести его на виселицу.

— Что это за тайна?

— Известно ли вам, чем занимался дон Энрике вдали от Новой Испании?

— Нет.

— Он был пиратом.

— Пресвятая дева! — в ужасе воскликнул дон Хусто.

— Да, пиратом, пиратом. Я сама видела, как он участвовал в осаде и разграблении Портобело. Он был любимцем этого богоотступника Моргана. Заодно с его злодеями грабил города и селения испанского короля, жег дома и храмы, бесчестил женщин и девушек из знатных семейств. Так неужто такой человек достоин стать графом де Торре-Леаль? И не спасаю ли я вас, разоблачая перед вами истинную сущность этого человека?

— Конечно, еще бы. Но готовы ли вы подтвердить это перед судом?

— И даже перед самим королем, если потребуется.

— В таком случае я пошлю за вами, когда понадобиться…

— Нет, вы должны сегодня же взять меня под свое покровительство. Поймите, ко мне подошлют убийц, и, мертвая, я навсегда умолкну. Дон Энрике знает, где я живу, знает, что мне известно его прошлое, что я одинока и беззащитна, и, прежде чем я успею громогласно разоблачить его, он убьет меня, я в этом уверена.

— Пожалуй, вы правы.

— Я единственная помеха на его пути, и он не остановится перед тем, чтобы убрать меня.

— Мне пришла в голову превосходная мысль.

— Какая?

— Сегодня состоится моя свадьба в доме моей сестры и посаженой матери Гуадалупе, вдовы де Торре-Леаль. Мы пробудем там весь день, сюда вернемся только к ночи. Я провожу вас сейчас к сестре, а потом вы поселитесь здесь, у меня. Согласны?

— Да.

— Моя сестра знает вас?

— Не думаю.

— Тем лучше. Идемте же.

— А как, по-вашему, мне следует поступать дальше?

— Вы приедете вместе со мной к графине, и едва в ее доме появится дон Энрике, вы бросите ему в лицо все, что вы о нем знаете, и прибавите к этому, что он похитил вас.

— В моем похищении он не виновен.

— Пусть так, но кто может опровергнуть ваши обвинения?

— Никто.

— Вот ему и не удастся оправдаться.

— Понимаю.

— Следуйте за мной, время не терпит.

Об руку со своей гостьей дон Хусто сошел вниз, где у подъезда их ожидала карета, запряженная парой превосходных мулов. Заговорщики уселись в карету, которая легко и быстро покатила по улицам города, пока не остановилась у величавого обиталища графов де Торре-Леаль. Здесь также царило лихорадочное оживление, — все готовилось к предстоящему торжеству.

Ведя закутанную в непроницаемую вуаль даму, дон Хусто прошел мимо слуг, толпившихся в патио. Слуги и конюхи провожали жениха низкими поклонами, уверенные, что он ведет свою невесту.

Чета поднялась по лестнице и вошла в одну из комнат, где, кроме служанки, никого не было.

— Хулиана, — обратился к ней дон Хусто, — передай сеньоре графине, что мне надо поговорить с ней. Она у себя одна?

— Нет, у сеньоры гостья.

— Все равно, передай, что я жду ее.

Мгновенье спустя дверь отворилась, и в комнату вошла графиня де Торре-Леаль. Это была женщина средних лет, необычайно бледная; черты ее лица и вся манера держать себя говорили о природной доброте и мягкости ее характера.

На ней было платье черного бархата, отделанное черными кружевами, брильянтовая диадема сверкала на головном уборе из черных кружев и бархатных лент. Длинные подвески, широкое ожерелье и брильянтовая брошь на груди дополняли ее богатый наряд.

— Добрый день, Гуадалупе, моя посаженая мать, — сказал ей с горделивой улыбкой дон Хусто. — Как ты сегодня почивала?

— Несколько лучше, — ответила графиня, легким наклоном головы приветствуя донью Ану, поднявшуюся с кресла.

— Гуадалупе, прошу тебя, приюти у себя на сегодняшний день эту даму.

— С большим удовольствием, — ответила графиня.

— И ты и я, мы чрезвычайно многим обязаны сеньоре. Потом я расскажу тебе об этом подробнее.

— Ты говоришь, мы многим обязаны?

— Да, позднее ты все узнаешь. Снимите вуаль, сеньора, — продолжал дон Хусто, обращаясь к донье Ане, — здесь вы можете чувствовать себя как дома.

Донья Ана открыла лицо и рассыпалась перед графиней в благодарностях, на что та с мягкой улыбкой ответила:

— Сеньора, я рада предложить вам гостеприимство, мне достаточно того, что за вас просит мой брат.

— Благодарствуйте, сеньора графиня, — ответила донья Ана.

— Я желал бы поговорить с тобой наедине, сестра, — сказал дон Хусто,

— если ты не возражаешь, сеньора могла бы проследовать в другие покои.

— Прекрасно, она составит компанию моей гостье, которая сидит пока одна в ожидании венчания.

— Отлично.

— Хулиана, — сказала графиня, обращаясь к служанке, ожидавшей у дверей.

— Госпожа, — откликнулась служанка.

— Проводи сеньору в зал. Прощу вас, сеньора, чувствовать себя здесь, как в вашем собственном доме.

— Бесконечно тронута вашей добротой, сеньора графиня.