Висенте Паласио - Пираты мексиканского залива

Старик с проворством юноши бегом вернулся к дому и поспешил отворить дверь, которая вела прямо в покои дона Энрике.

Подойдя к своему прежнему жилищу, дон Энрике побледнел, сердце его забилось сильнее. Дон Диего молча следовал за ним. Пабло ожидал их в прихожей. Друзья вошли, никем не замеченные.

Все комнаты на половине дона Энрике сохранились в том виде, в каком он их оставил; на всем лежала печать самого тщательного ухода. Обстановка, оружие, платье — все содержалось в образцовом порядке.

Сердце дона Энрике сжалось, он с трудом преодолел волнение.

— Ну, вот мы и дома, — сказал он дону Диего. — А как, по-вашему, нам следует поступить дальше?

— Я думаю, не пойти ли мне сообщить обо всем вице-королю. С его стороны было бы так великодушно поддержать вас своим присутствием в этом трудном деле…

— Боюсь, что он откажет.

— Как знать? Во всяком случае, я попытаюсь. Бракосочетание состоится не раньше девяти утра, я успею пойти во дворец и поговорить с вице-королем. Согласны?

— С условием, что вы вернетесь не позже девяти.

— Разумеется.

— Тогда согласен.

— Послушайтесь моего совета и наденьте ваш парадный костюм.

— Зачем?

— У меня созрел один план. Прошу вас, сделайте это ради меня.

— Хорошо.

— Итак, я не задержусь. Велите открыть мне, когда я постучу в дверь.

— Будьте покойны, Пабло ни на шаг не отойдет от меня.

— Я никогда, никогда вас не покину, — с восторгом подтвердил старик.

Индиано ушел, а дон Энрике стал переодеваться.

Его старший друг направился во дворец; он был уверен, что маркиз де Мансера, верный своей привычке, уже поднялся. В прихожей сидела Паулита.

— Что ты здесь делаешь, Паулита? — удивился дон Диего.

— Я пришла просить его светлость помиловать моего мужа.

— Ты еще не говорила с ним?

— Нет.

— Обещаю помочь тебе. Если мое дело завершится успешно, можешь быть уверена, что я испрошу помилование для твоего мужа.

— Дай-то бог! — вздохнула молодая женщина.

Дон Диего вошел в покои вице-короля.

— Как дела? — весело спросил маркиз, приветствуя своего крестника.

— Сеньор, я осмелился снова беспокоить вашу светлость по поводу нашего дела…

— Касающегося дона Энрике?

— Да, сеньор.

— Что слышно нового?

— Сеньор, мы успешно действуем; противник осажден, наши силы, а под ними я подразумеваю дона Энрике, проникли в крепость, хотя пока еще тайно.

— Это просто замечательно! — рассмеялся вице-король. — Но не позже чем через два часа мы перейдем в наступление. Мне думается, дону Энрике следует появиться как раз в тот момент, когда начнется бракосочетание.

— Совершенно верно. Мы хотели просить вашу светлость о такой большой милости, что я почти не решаюсь надеяться… Сеньор, я задумал разыграть целое представление. Дон Энрике появится во время бракосочетания и заявит свои права на наследство и невесту. А так как ему нельзя отказать ни в том, ни в другом, то вместо дона Хусто под венец встанет дон Энрике. К свадьбе, как известно, все заранее подготовлено.

— Это было бы превосходно.

— Мы хотели просить вашу светлость быть посаженым отцом на свадьбе дона Энрике.

— Однако, если я вдруг появлюсь в доме графини без приглашения, дон Хусто всполошится, и никакой неожиданности уже не выйдет.

— Все предусмотрено, ваша светлость. Вы проследуете в покои молодого графа де Торре-Леаль никем не замеченным, и спектакль удастся на славу…

Быстро поднявшись, вице-король вышел в соседнюю комнату и предоставил дону Диего в одиночестве размышлять, что это означает.

Немного времени спустя маркиз де Мансера вновь появился. На нем был роскошный костюм для торжественных выходов, на груди сверкали регалии. В правой руке он держал черную шляпу, а в левой — длинный темный плащ.

— Я готов, крестник! — воскликнул он весело. — Помогите мне накинуть плащ.

Дон Диего накинул плащ на плечи вице-короля, тот взял шляпу и вместе со своим крестником вышел из покоев.

— Я думаю, — сказал вице-король, — что у нас получится великолепное представление; подготовь мы все заранее, и то не получилось бы лучше.

Они вышли в прихожую, где сидела Паулита.

— Сеньора, — сказал ей вице-король, — если вы желаете поговорить со мной, придите попозже, сейчас я занят важным делом.

Паулита почтительно поклонилась, а дон Диего, отстав немного от вице-короля, сказал молодой женщине:

— Ступай в дом графини де Торре-Леаль и жди там. Сохрани все в строгой тайне, и я тебе ручаюсь за успех.

— Благодарствуйте, — ответила Паулита.

— О чем вы говорили с этой женщиной? — спросил вице-король.

— Я взял на себя смелость пообещать, что через два часа ваша светлость окажет ей милость, о которой она пришла просить вас.

— А в чем дело?

— Об этом ваша светлость узнает самое позднее через два часа, когда ваша светлость уже дарует эту милость.

— Вы слишком уверены…

— В доброте вашей светлости, она мне и в самом деле хорошо известна.

Вице-король и дон Диего, закутанные в плащи до самых глаз, подошли, никем не замеченные, к покоям дона Энрике; услышав стук, старый Пабло поспешно отворил дверь.

Дон Диего провел вице-короля в комнату, где их ожидал дон Энрике.

Юноша уже успел облачиться в придворный костюм; при виде вице-короля он встал к нему навстречу и склонил голову, чтобы поцеловать ему руку. Но вице-король раскрыл объятья и дружелюбно произнес:

— Дон Энрике, я буду вашим посаженым отцом и хочу обнять вас, как сына.

С этими словами он ласково обнял юношу.

— Час близится, — продолжал вице-король, — я хочу дать указания, как вам надлежит поступать. Слушайте же меня внимательно, не пропустите ни единого слова.

— Будьте спокойны, ваша светлость, мы ничего не забудем.

Вице-король опустился в кресло и, усадив около себя дона Диего и дона Энрике, сообщил им свои распоряжения.

Знатные гости заполнили домашнюю часовню графини де Торре-Леаль. Жених и невеста вошли в ризницу, откуда им надлежало появиться для совершения обряда.

Среди этого блестящего общества вызывали некоторое недоумение три фигуры, стоявшие поблизости от алтаря. Странные незнакомцы, не потрудившиеся даже в церкви снять свои плащи, уже начали вызывать толки среди гостей, когда из ризницы вышли нареченные и завладели всеобщим вниманием.

Дон Хусто сиял счастьем, Хулия была бледна и печальна.

Начался обряд, священник обратился к невесте со словами:

— Хулия де Лафонт, согласны ли вы назвать своим мужем и спутником жизни сеньора дона Хусто Салинаса де Саламанка-и-Баус?

Невеста в нерешительности молчала.

— Нет, — раздался близ алтаря мужественный и сильный голос. Все обернулись, у Хулии вырвался крик. Один из трех незнакомцев, сбросив плащ, выступил вперед.