Аида Гюмреци - Алые маки на серых скалах

Было в этой девушке нечто очень цельное, очень чистое, что покоряло. И Туляков сдался:

— Ну и настырная! Оглушила совсем! Такие долго голову на плечах не носят… Давай говори толком, откуда, чем занимаешься… В общем все, как есть!

И Аня рассказала обо всем по порядку. А когда Туляков узнал, что, кроме всего прочего, она еще и умеет стрелять, совсем повеселел.

Пулемет Аня освоила очень быстро, и ее зачислили в пулеметную команду. Среди добровольцев Новикова оказалась не только самой молодой, но и самой боевой и смышленой.

Стояла уже поздняя осень. Под ногами на высохшей траве хрустел иней. Рассветало. Отряд Тулякова выбивал врагов из трех очень густо населенных сел, отстоявших друг от друга на три-пять километров.

В беспрерывно строчившем по белякам единственном пулемете докрасна накалился ствол, в кожухе кончилась вода. Но именно от пулемета зависела судьба бойцов, цепью пошедших в наступление. Что было делать?

И тут Аня схватила брезентовый мешок и во весь рост побежала под уклон к оврагу.

— Вернись, убьют! — отчаянно закричал пулеметчик, но девушка махнула рукой и под самым носом неприятеля пробралась в крайнюю избу. Там она опорожнила ведро воды в свой мешок и тем же путем вернулась назад. Вокруг нее густо ложились пули неприятеля, но, к счастью, ни одна не задела!

Благодаря мужеству Новиковой пулемет снова застрочил, и наши, освободив три деревни, помчались преследовать белоказаков.

— Ты, брат, не Аня, даже не Анна, а Иван Иванович. Любого парня за пояс заткнешь! — восхитился девушкой пулеметчик. — Отчаянная…

Так, с легкой руки этого парня, Аня стала для всех Ван Ванычем…

Камо слегка кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание глубоко задумавшейся девушки. Аня встрепенулась.

— Училась грамоте в сельской школе всего три года. С шестнадцати — пошла на фронт… Там вступила в партию… Теперь — кремлевский курсант. В Особый отряд вступить готова. Разрешите идти?

Спокойно, с достоинством завершила разговор Новикова, и задерживать ее дольше не имело смысла.

Вошедший вскоре Туляков застал Камо в раздумье.

— Ну как? Держу пари, она играла с вами в молчанку?

— Почти что, — признался Камо. — Девушка, что и говорить, обаятельная, очень положительная, однако есть и «но». А именно: прямолинейная. С ней надо очень много работать. Но время? Где взять время для этого?! А жаль, очень жаль будет расставаться с первой «ласточкой» Особого отряда.

— Ну уж это вы перегнули, товарищ Камо! Аня умная, где понадобится — и похитрее вас окажется. Я же рассказывал!

— Все, что вы рассказывали о ней, еще больше подтверждает мою правоту. И все же не откажусь от нее, — весело закончил Камо.

— Сегодня часикам к пяти зайди ко мне домой. Есть важное дело, — сказала Варя Каспарова Асе тоном, не допускающим возражения. Было ясно, что дело весьма необычного характера… Ася едва дождалась назначенного времени.

В гостинице «Националь» Варя занимала большую, но неуютную комнату. По всему было видно, что хозяйке не до своего жилья! Каспарова посадила Асю в потертое кожаное кресло и сказала, что сейчас придут два товарища, с которыми она хочет познакомить ее.

Ася почувствовала, что именно сегодня, здесь должен произойти важный поворот в ее судьбе.

— Один из них, Саак Тер-Габриелян, — старый большевик. Небось слыхала о нем? Известный революционер. А другой — Камо. Кстати, я хорошо знаю его еще с тифлисского подполья. Бесстрашный боевик партии, герой. В его личном деле значатся шесть арестов в России и в странах Европы. Сколько раз он дерзко бежал из тюрем, в которых провел в общей сложности около девяти лет! Он перенес четыре года жесточайших пыток в застенках Берлина и Тифлиса, бесконечное число избиений, пять ранений, смертный приговор, осуждение на двадцать лет каторги… Словом, путь Камо к революции овеян славой. Я уверена: когда-нибудь о нем будут писать книги, снимать картины. Ленин его лично знает! Я тебе как-нибудь расскажу на досуге о нем поподробней, и ты ахнешь. Сейчас просто нет времени…

И действительно, не успела Каспарова закончить последнюю фразу, как в дверь постучали. Вошли двое мужчин. Один из них был в кожаном черном пальто, среднего роста, лет под сорок. Молчаливый и сосредоточенный, он перекинулся с присутствующими лишь парой слов. Это был Тер-Габриелян. А другой — смуглый, превосходно сложенный, с живыми черными глазами на красивом энергичном лице — оказался Камо.

— Семен Аршакович Тер-Петросян! — представился Камо и быстрым взглядом окинул Асю. Это ее покоробило, и она смущенно расправила у пояса складки гимнастерки.

После общих фраз о том о сем Тер-Габриелян поднялся, дружески попрощался и потянул за собой Каспарову. Оставшись наедине с Камо, Ася вопросительно посмотрела на него.

Камо повел с Асей разговор совершенно иначе, чем с Новиковой. Он с восхищением говорил о революционерах прошлого, боровшихся против царизма. А затем вдруг задал вопрос:

— Вы Шаумяна знали? Кого еще из большевистского подполья Баку назовете?

— Почти ежедневно слушала речи Шаумяна, Джапаридзе, Азизбекова, Фиолетова. Знаю Микояна, Гамида Султанова, сыновей Шаумяна.

— Это хорошо! А как вы думаете, почему Бакинская коммуна пала? И еще: есть ли общее в поражении Парижской и Бакинской коммун?

Это уже становилось похожим на экзамен… Хорошо, что Ася за эти два года отлично усвоила азбуку коммунизма!

Камо, видимо, остался доволен ее ответами. Затем он повел разговор о создании Красной Армии.

— «Всякая революция тогда лишь чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться», — тихо процитировала ленинские слова Ася.

— Вот именно, — обрадовался Камо. — Не ради захвата чужих земель, не для порабощения других народов, а для защиты революции, во имя мира и справедливости создана наша Красная Армия!

Интересно, для чего этот разговор?

Наконец Камо встал, сделав Асе рукой знак остаться на месте, подошел к двери и поплотнее прикрыл ее. Вернувшись, придвинул свой стул к ее креслу.

— Есть у меня к вам один разговор. Только условие: никому ни слова. Даже родной матери! Договорились?

— Хорошо, обещаю, — прошептала девушка. У нее часто-часто забилось сердце: наконец-то!

— Есть указание товарища Ленина — сформировать отряд особого назначения. Он должен отправиться в глубокий тыл белогвардейцев: надо оттуда помочь нашей армии, фронту.

Ася встрепенулась. Так вот что значил оценивающий взгляд Камо!

— Интересно! Даже романтично! — улыбнулась Ася. И, сказав это, поняла, что ничего глупее не могла бы придумать. Поэтому поспешила спросить: — Что же этот отряд будет делать в тылу у белогвардейцев?

— Диверсионную работу! — Камо прямо взглянул в глаза Аси и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.