Анастасия Акулова - Из огня да в полымя

Эванджелина.

Долго находится на грани между сном и явью — очень странное ощущение. Какой-то частью сознания или тела я чувствовала, что меня куда-то несут, какую-то тряску, непонятные разговоры, отдалённые, приглушённые, словно слышу их сквозь плотную вату. Но что-то (или кто-то) не давало очнуться, и всякий раз, когда казалось, что вот-вот проснусь, меня вновь поглощала спасительная тьма.

Я не знаю, в какой момент всё закончилось. Приоткрыла будто налитые свинцом веки не потому, что сильно хотелось, а лишь повинуясь инстинкту. Некая комната, кажущаяся мне большим, расплывчатым белым пятном, кружилась в безумном вихре и опадала перед воспалёнными глазами. Хотела приподнять голову, но куда там — она стала тяжёлой, как наковальня, и якорем потянуло вниз, обратно на подушку. Тело будто высохло, меня словно выпили до дна, не оставив сил пошевелиться.

Когда перед глазами наконец немного прояснилось, с пугающим меня саму равнодушием осмотрела место, в котором оказалась. Довольно просторная, богато и со вкусом обставленная комната, выдержанная в приятных светлых тонах. Мебели не много: большой красивый шкаф со встроенным зеркалом в полный рост, трельяж с изящным табуретом, стол со стулом, тумба у кровати и сама кровать — огромная и мягкая. Ковры, занавески, постель — всё будто королевское.

Где это я, чёрт возьми?!

Минут через пять безуспешных попыток, мне всё же удалось встать. Ноги подкашивались, голова кружилось, но удержать равновесие и остаться в вертикальном положении всё же получилось. Прогресс…

Если это чей-то дом, следовательно, имеет смысл найти хозяев. С этой целью подошла к двери, дёрнула за ручку, но она не поддалась… Попробовала ещё несколько раз — результат тот же. И вот тут тревога превратилась в нарастающую панику. Лежать без сознания мне явно понравилось больше, чем осознавать, что я взаперти не понять где и не понять с какой целью. Впрочем, насчёт последнего были кое-какие смутные догадки, но ни одной радужной или хотя бы правдоподобной. Ведь я уснула в лесу, рядом со своим кланом, там со мной точно ничего не могло случиться.

Блин, почему мне так плохо?…

Ещё полчаса помучив крепко запертую дверь, как размазанное по стенке желе сползла на пол, пытаясь собрать себя в кучу и найти выход. Окно из небьющегося стекла тоже заперто, очень крепко. Если я попала в руки к инквизиторам, то лучше даже не думать, что из этого выйдет — костёр, иного не дано. Но пыточные мне представлялись всё же несколько иначе…

Попробовала применить силы — не вышло. Ну да, они не могли этого не предусмотреть. Воспоминания о произошедшем совсем недавно нахлынули на меня лавиной, мелькая в голове калейдоскопом картинок, слишком живых и ярких, чтобы быть просто кошмарным сном, как мне бы того хотелось…

Тонкая струйка крови из прокушенной губы потекла по подбородку, упав на ладонь, где остановился взгляд. Не дай Бог я попала в руки герцога или Вейса… ибо в таком случае меня ждёт что-то пострашнее костра.

И в тот момент, когда уже казалось благом расшибиться об стенку и дело с концом, послышался какой-то странный звук, заставив приподнять тяжёлую голову… и замереть: прямо в воздухе, мерцая, парила полупрозрачная фигурка маленькой девочки со взрослыми холодными глазами. Она смотрела на меня оценивающе и снисходительно, напоминая… Вейса?

Призрак… Мне уже приходилось иметь с ними дело, они безвредны, и видеть их могут только ведьмы. Несчастные неупокоенные души, которых что-то или кто-то держит на земле. Но здесь?… Впрочем, я даже не знаю, где это — «здесь».

— Кто ты? — Хриплым, надломленным голосом поинтересовалась я, силясь сфокусировать взгляд — перед глазами всё расплывалось.

— Та, кому теперь повезло больше, чем тебе, — какой мелодичный, потусторонний и умиротворяющий у неё голос, — Я уже много лет существую в виде бесплотного духа, и это хуже ада. Знаешь, я никому не пожелала бы такой участи, но если это — единственный способ самой выбраться, то я готова. Прости. Будь у меня выбор, я бы никогда не пошла на такое. Прости…

Ничего не понимая, я хмурилась, тщетно пытаясь собрать расползающиеся мысли в кучу, а потом меня вновь поглотила тьма.

Полная луна любопытно заглядывала в комнатку сквозь лёгкие шторы, но тут же скрывалась, словно испугавшись. Большую часть маленькой комнаты занимал огромный стол, заставленный различными стеклянными колбами, из которых струйками валил пар. Тут и там лежали аккуратно сложенные слитки металлов разных цветов, а свободная часть пола оказалась изрисована какой-то бурой субстанцией непонятными символами. Остальную часть комнатки занимали высоченные стеллажи, донельзя набитые различными книгами. Всего этого оказалось настолько много, что впору было удивляться, каким чудесным образом здесь нашлось место человеку, что вальяжно расположился в кресле около того огромного стола, быстро перелистывающему страницы одной из книг.

— Господин, вот она, — Вошедший слуга с каменным выражением лица нёс бессознательную девушку лет восемнадцати, чьи огненные волосы растрепались, а лицо было смертельно бледным и синеватым, как у покойницы.

«Господин» наконец соизволил оторваться от чтения и поднять голову. Этот мужчина в чёрном камзоле был так сосредоточен и зол, что от внимательного, цепкого взгляда пронзительных глаз, который выворачивал наизнанку, хотелось то ли провалиться сквозь землю, то ли превратиться в маленькую неприметную пылинку.

По знаку господина раб положил девушку на пол, прямо в центр странной пентаграммы.

— Пора. — Глядя на вновь выглянувшую луну, сказал призрак девочки.

Кивнув, Весаллас поставил рядом с телом девушки странного вида стеклянный сосуд, запер дверь, наложив какое-то заклинание, и опустился рядом на колени, взмахом руки зажигая тонкие чёрные свечи. С его губ срывались наизусть заученные слова древнего текста, и каждое, казалось, разрывало пространство… Буквально долю секунды ничего не происходило, а потом… девушка вдруг на миг открыла глаза, но они остекленели, как у мёртвой, из её груди жуткий хрип и… какое-то белое свечение — маленький бесформенный сгусток света, устремившийся прямо к сосуду. Но вдруг всё замерло, и сгусток света моментально вернулся в тело девушки.

— Что?… — Недоумевающе нахмурился принц, в ужасе глядя на происходящее, — Я ведь всё учёл, абсолютно всё…

— Кроме меня. — Из темноты вдруг выскользнула фигура девушки в плаще, её бледное лицо и сардоническая ухмылка, от которой у принца кровь застыла в жилах. Глаза незнакомки вспыхнули искрой в темноте, она, вскинув руку, резко сжала её в кулак.

Вейсаллас, вскрикнув от жуткой боли, сотней иголок вонзившихся в тело, упал, заливая хлынувшей изо рта кровью исписанный знаками пол. Теперь из его груди выскользнул синеватый сгусток, и, направляемый ведьмой, помчался к сосуду.