Холли Блэк - Малефисента. Сердце вересковых топей

И Аврора с радостью забралась в нее, под целую гору набитых пухом одуванчиков одеял – невероятно теплых и легких.

Но спустя несколько часов, когда Малефисента, по-птичьи плотно обхватив себя крыльями, дремала на диване, Аврора все еще не спала – лежала в темноте с открытыми глазами.

Она много раз пыталась заставить себя уснуть, отдохнуть, но стоило ей закрыть глаза, как они тут же открывались вновь, а все ее тело вздрагивало от какой-то необъяснимой тревоги. После нескольких попыток сердце Авроры бешено забилось, и она поняла, что уснуть ей сегодня уже не удастся. А если при этом не скрыть охватившую ее тревогу, то это заметит и Малефисента. Заметит – и будет ужасно себя чувствовать, а этого Авроре хотелось меньше всего.

Стараясь не шуметь, она соскользнула с кровати. Искать туфли Аврора не стала, накидывать на себя что-нибудь из верхней одежды тоже. Быстро спустившись по лестнице, она вышла из дворца. Мох под ее босыми ногами был мягким, прохладным и слегка влажным. Дул легкий теплый ветерок. Аврора не спеша пошла вперед. Под водой, отражая лунный свет, искрами сверкали, переливались камни. На берегу Аврора заметила уоллербогов, они мирно посапывали, зарывшись в груды листьев.

Незаметно для себя Аврора подошла к тому месту, где когда-то проходила граница между вересковыми топями и землями людей. Здесь она услышала звук – слишком громкий для опоссума, но слишком осторожный для медведя. Сначала Аврора подумала, что это олень пришел сюда пощипать молодых листочков. А к тому моменту, когда она поняла, что это не олень, а человек, уйти незамеченной было уже поздно.

Малефисента не поняла, что именно разбудило ее. Она повернулась набок на своем диване, чтобы машинально взглянуть, как там Аврора.

Девушки в кровати не было.

Вышитые одеяла откинуты в сторону, одно из них свисает до пола – похоже, что его нетерпеливо сбросили с себя ногой. Малефисента села и осмотрелась вокруг. За окном, роняя серебристые листья, качались на ветру деревья.

Малефисента покинула дворец и шла до тех пор, пока не наткнулась наконец на отпечатки босых ног на влажном мху. Судя по ним, Аврора шла спокойно, никуда не торопясь, а значит в любую минуту могла возвратиться.

Но прошла минута, и вторая, и третья, и Малефисента начала волноваться. Она двинулась по цепочке этих следов, и чем дальше шла, тем сильнее ее охватывала тревога.

Крылья Малефисенты непроизвольно задрожали и раскрылись, готовые подхватить свою хозяйку и поднять ее в воздух, чтобы поискать Аврору сверху. Однако вокруг росли закрывающие обзор густые деревья в цвету, и Малефисента опасалась, что просто потеряет след.

А затем она услышала голос – но не Авроры, нет. Низкий, бархатный, он явно принадлежал мужчине. Малефисента бросилась вперед, ловко лавируя среди деревьев, и остановилась, увидев Аврору и идущего рядом с нею, заложив руки за спину, Филиппа.

Филипп посмел появиться здесь после того, как Малефисента его предупредила! Посмел открыто бросить ей вызов!

Гнев охватил Малефисенту с такой силой, что она даже задохнулась, не успев испытать чувство облегчения оттого, что Аврора нашлась и была цела и невредима. Малефисента смотрела на Филиппа, но видела перед собой Стефана, а когда переводила взгляд на Аврору то представляла на ее месте себя. От этого тупая боль разрывала ей сердце.

– Вы действительно пришли сюда ради нашей прогулки? – спросила принца девушка.

Малефисента спряталась за стволом дерева, чтобы не попасться им на глаза.

– Я надеялся прийти намного раньше, но... – Филипп запнулся и горько хохотнул, – ...но опять заблудился. Ты ведь знаешь, здесь же водятся феи, которые заставляют людей кружить на месте. Я их увидел и вежливо – очень вежливо – попросил их, и они перестали меня дурачить и привели сюда.

Аврора улыбалась и смотрела на Филиппа такими глазами, словно восхищалась этим недотепой.

Малефисента пожалела, что заблаговременно не поговорила с теми добренькими феями, водившими Филиппа кругами, чтобы они не привели его на свидание, а загнали в болото, из которого и за пару недель не выберешься.

Филипп взял Аврору за руку и сказал:

– Я должен был вас увидеть...

– ...чтобы сказать, что вы уезжаете в Ульстед, милорд, – закончила за него Аврора, опуская взгляд на их сомкнутые руки.

Филипп удивленно поднял бровь.

– Леди Фиора рассказала мне, что к вам приезжал гонец из дома, – и Аврора зачастила так, словно старалась поскорее произнести заранее отрепетированный текст. – Я знаю, вы должны ехать, но... надеялась, что вы сможете остаться еще хотя бы на несколько дней. Видите ли, я устраиваю праздник, и было бы очень хорошо, если бы вы смогли прийти на него и потанцевать с феями – ведь вы же их не боитесь, в отличие от жителей Персифореста...

– А если я приглашу на танец вас? – спросил принц.

– Тогда я, скорее всего, наступлю вам на ногу, – рассмеялась Аврора.

– Тогда я надену на ваш праздник самые прочные башмаки, – сказал Филипп.

– Так, значит, вы согласны еще ненадолго задержаться у нас? – с надеждой спросила Аврора, глядя ему в лицо.

Малефисента начала надеяться, что ей удалось-таки убедить Филиппа убраться уже наконец восвояси. Возможно, он действительно собрался возвращаться домой и пришел просто для того, чтобы попрощаться с Авророй. Ну, а что касается праздника, то лишняя пара дней уже ничего не решает.

– Но я хочу сказать вам еще кое-что, – начал Филипп. – Прежде чем уехать, я хотел признаться вам...

«Э нет, так дело не пойдет» , – подумала Малефисента.

Такой поворот она просто обязана была предвидеть. Сейчас этот заморыш попытается завоевать сердце Авроры, а затем укатит в свой Ульстед, чтобы никогда больше сюда не вернуться. Разумеется, он захочет напеть Авроре, что любовь к ней сделает его выше, лучше и чище. Ложь, ложь! Эта любовь не избавит его от самолюбования и эгоизма. И от стремления к власти не избавит. И менее жестоким не сделает. Все принцы на свете одинаковы.

Малефисенте это хорошо известно, и она не позволит заезжему гастролеру разбить сердце своей крестнице!

Она вышла из тени и направилась к ним, волоча за собой по траве, как плащ, длинные крылья. Приблизившись, она направила на Филиппа указательный палец – ее ноготь сверкнул в лунном свете словно отточенный коготь, а руку окутало светящееся зеленое облачко магической энергии.

– Ты ослушался меня, маленький принц, – грозно сказала Малефисента.

– Крестная! – задохнулась от удивления Аврора. – Что ты здесь делаешь?

– Не даю ему совершить ужасную ошибку, – ответила Малефисента.

Аврора встала между ней и принцем и возмущенно воскликнула: