Холли Блэк - Малефисента. Сердце вересковых топей

Знала, что ей придется выслушать их, даже если ей совершенно не понравится то, что они скажут.

Но если этого не сделать, если не договориться как можно скорее о прочном мире между людьми Персифореста и волшебным народцем с вересковых топей, то пройдет совсем немного времени, и кто-то из тех или других обязательно допустит роковую ошибку, вслед за которой начнется война. И на этот раз эта война грозит стать вечной.

Аврора глубоко вдохнула, вошла в зал и села на свой трон. Старый трон со стоящими по бокам позолоченными львами давно успели убрать. Новый, на котором сидела Аврора, был намного скромнее и элегантнее. Увидев перед собой королеву, люди в зале зашептались, перестали жевать и притихли. Многие из них во все глаза разглядывали сверкающую на голове Авроры золотую корону.

– Граждане Персифореста, – начала она. – Вы, конечно, знаете, что я дочь королевы Лейлы и короля Стефана, но мало кому из вас известно, что меня вырастили мои тетушки и моя крестная, и все они – феи.

О, как вытянулись у них лица, как широко раскрылись от удивления глаза. Хорошее начало .

– Теперь же я стала не только вашей, но и их королевой тоже. Да-да, я королева Персифореста и вересковых топей. И я хочу, чтобы все мои подданные жили в мире и согласии друг с другом. На протяжении десятилетий не утихает вражда между людьми и феями. Почему, как вы считаете?

На какое-то время тронный зал погрузился в тишину, затем поднялся один из фермеров.

– Мы стараемся держаться в стороне от вересковых топей, – сказал он. – Почему? Да потому, что феи похищают наших детей, это всем известно.

Аврора видела, что многие в толпе закивали в знак согласия, по залу пронеслись глухие возгласы, в которых повторялось имя пропавшего мальчика-конюха. Авроре хотелось поделиться с ними всем, что ей рассказал о нем Джон-весельчак, но делать этого не стоило. До тех пор, пока Саймон не будет найден, они все равно ей не поверят.

Теперь поднялась смуглая горожанка с яркими, пронзительными зелеными глазами. Аврора узнала ее – она работала на маслобойне.

– Они водят людей кругами, – сказала она- – Ходишь-ходишь прямо рядом с городом, а дорогу до него найти никак не можешь.

– Или даже проклятие на тебя могут наложить, – вступила в разговор краснощекая молодая девушка с буйными кудрявыми волосами. Она сказала об этом очень веско и посмотрела на Аврору так, словно желала убедиться, прочувствовала ли королева, как опасно жить по соседству с феями.

– Они совсем не такие, – сказала Аврора, думая о том, что то же – или почти то же – самое она уже говорила Малефисенте и, вероятно, вновь будет должна сказать этим вечером.

Но все горожане и все фермеры, конечно же, слышали о наложенном на Аврору проклятии. Все знали, что она действительно уколола себе палец веретеном. Знали, что спас ее тогда только поцелуй истинной любви. Возможно, некоторые из тех, кто был сейчас в зале, воевали еще вместе с королем Генри.

– Феи жадные, – сказал какой-то молодой парень. – У них там на вересковых топях несметные сокровища, а они не желают поделиться с нами.

Аврора пристально взглянула на него, прикидывая, не был ли этот парень среди тех, кто воровал драгоценные камни из прудов на вересковых топях, и не его ли приятеля феи наградили лисьим хвостом и ушами.

– А я расскажу вам историю о том, что произошло в доме моего соседа, – сказал фермер с неопрятной клочковатой бородой. – Там жила девушка, которая, вместо того чтобы заниматься домашними делами, предпочитала болтать со своими сестрами. Она, видите ли, выяснила, что если оставить на пороге дома немного хлеба и меда, то одна из фей и коров за это подоит, и яйца из-под кур соберет, и поросят накормит. Но однажды брат той девушки нашел этот хлеб и мед. Он не знал, что это угощение для феи, и съел его. Так вы знаете, что потом сделала эта крылатая тварь? Прокляла того парня, хотя он и не был ни в чем виноват! А теперь у них молоко скисает сразу же, едва его успевают надоить. Правда, мой сосед наловчился из него делать сыр, но все равно это непорядок.

– Эти феи всех нас пугают, – сказала женщина в испачканном фартуке, кладя руку на плечо бородатого фермера.

– Но так было не всегда, – сказала пожилая женщина, один глаз ее был закрыт черной повязкой. Ее седые волосы были стянуты в узел на затылке, одежда была грубой, домотканой. Как только она поднялась со своего места, в зале сразу стало тихо-тихо.

– Нянюшка Стоут, – чуть слышно прошептал кто-то.

– Когда я была маленькой девочкой – король Генри тогда еще на трон не сел, – многие наши женщины, у которых родился ребенок, просили фей благословить малыша. Практически все мы оставляли тогда угощение на пороге своего дома, и ни одному дурню в голову бы не пришло его съесть. Делали мы это потому, что жители вересковых топей – великие труженики и дружба с ними приносит людям огромную пользу. Мы привыкли, что никто не смеет отказать в помощи чужеземцу из страха нанести тем самым оскорбление «блестящим» – так мы называли волшебный народец в те незапамятные и простые времена.

Аврора поднялась со своего резного деревянного трона и подошла к Нянюшке Стоут.

– Что изменилось? – спросила она.

– Король Генри втянул нас в войну с феями, – ответила Нянюшка Стоут, – и мы все начали забывать. Война была долгой, и молодые, кто успел вырасти за это время, знали теперь только то, что феи наши враги. Хотя мы всегда хотели одного и того же – достаточно еды, чтобы поддерживать силы, достаточно дров, чтобы не замерзнуть зимой, и достаточно свободного времени для отдыха и забав, – жизнь изменилась. Те, кто правит, стали отбирать у нас почти весь урожай – и при этом повышать налоги. Объясняли, что это нужно для того, чтобы защищать нас от вересковых топей.

– Позвольте мне попытаться напомнить вам о тех днях, – сказала Аврора, у которой возникла одна идея. – Я хочу, чтобы люди и феи могли мирно встречаться и лучше узнавать друг друга. Я готовлю переговоры, чтобы принять на них общие для всех законы, по которым мы должны будем жить дальше. Поймите, люди не должны бояться фей, а феи не должны бояться людей...

В другом конце зала Аврора заметила принца Филиппа, он спускался по лестнице с книгой под мышкой. Он посмотрел в сторону Авроры, но постарался не встретиться с ней взглядом. Его лицо... Нет, понять выражение лица принца она не смогла. Ясно было только, что Филипп чувствует себя не в своей тарелке.

И тут Аврора впервые увидела собравшуюся в ее тронном зале пеструю компанию людей словно со стороны, глазами постороннего. Обветренные, обожженные солнцем лица. Грубая, в заплатах, одежда. Быть может, принц Филипп считает, что королеве не к лицу общаться с простыми людьми? Что они не заслуживают того, чтобы их выслушали?