Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

— Хорошо, мы остаемся до темноты, — согласился он.

Вилли не стал возражать.

На значительном расстоянии от просеки антифашисты забрались в кусты. Эрнст разорвал индивидуальный пакет и перевязал Фрицу руку, затем перевязал Вилли рваную рану на голове.

Патриоты расположились друг от друга на некотором расстоянии и, хорошо замаскировавшись, начали внимательно следить за солдатами.

Вскоре на дороге показались грузовики. Они остановились, и из их кузовов на землю выпрыгнули солдаты. Рассыпавшись цепью, они направились прочесывать лес. Фриц хорошо видел их. Он лежал на плащ-палатке, зажав в левой руке пистолет. Всего лишь единственный куст отделял его от двух гитлеровских солдат.

— Нордман, смотри, как бы нам не потерять связи с нашими, — сказал один гитлеровец другому.

Один из них обошел куст, под которым лежал затаив дыхание Фриц, справа, другой — слева.

Неожиданно Фрица охватил страх: «А вдруг гитлеровец заметил меня и сейчас воткнет мне штык в спину? Я подохну тут как собака!»

Но солдаты, обогнув куст, пошли дальше и оказались на дороге. Потом грузовики уехали. А вечером, часов в семь, на том же месте появились новые преследователи. Правда, этих было не так много. Патриоты в сумерках с трудом различали фигуры, но зато хорошо слышали голоса. Из разговора гитлеровцев стало ясно, что утром сюда пришлют солдат с собаками-ищейками. Затем один из них сказал, что партизаны ранены и далеко уйти не смогут, а их спрятанные вещи гитлеровцы уже нашли.

Ночью патриотам удалось пересечь еще одно железнодорожное полотно, а затем с большим трудом преодолеть полосу фашистских заграждений: противопехотных и противотанковых. Жажда так мучила их, что они даже позабыли о том, что голодны. Особенно страдал от жажды Фриц, а в лесу, по которому они шли, как нарочно, не было ни одного ручья.

Фриц плелся следом за Эрнстом. Боли от раны он почти не чувствовал, но зато страшно болели ноги, стертые до крови, а тут еще морально убивала потеря рации. Вскоре он упал, товарищи подняли его. Вилли отыскал ямку, в которой чудом сохранилось немного дождевой воды, ложкой собрал воду и влил ее в рот Фрицу. После этого они поплелись дальше. Вскоре увидели стог сена и решили передохнуть в нем, но неподалеку в поле ретивый унтер дрессировал фольксштурмовцев, то и дело командуя: «Ложись! Встать! Бегом — марш!»

Фриц настолько ослабел, что не мог даже переставлять ноги. Эрнст тоже плелся еле-еле, хотя самому ему казалось, что он бежит. А кругом, куда ни посмотри, — ни деревца, ни кустика.

Фриц чувствовал, что силы окончательно оставляют его, и потому все чаще и чаще вспоминал старое правило подпольщика: если двое других могут спастись, а ты мешаешь им в этом, то не будь эгоистом. Дойдя до вала из камней, он остановился, так как перелезть через них уже не мог. Вытащив свой пистолет, он протянул его Эрнсту со словами:

— Возьми его себе. Если гитлеровцы найдут меня тут, то примут за военнопленного, сбежавшего из концлагеря. Всего доброго, друзья! Не погибать же вам из-за меня. Идите, счастливо!

— Спрячь пистолет! Сядь! — Эрнст устало опустился рядом с Фрицем. — Мы сейчас немного отдохнем, а потом все вместе пойдем дальше и будем почаще отдыхать. В конце концов должна же эта проклятая равнина когда-нибудь кончиться.

Вилли присел перед ними и сказал:

— Неужели ты мог подумать, что мы оставим тебя здесь одного? Очень жаль, если это так.

Они уговаривали Фрица, даже ругали его, пока он наконец не встал и они не поплелись дальше, так как сидеть на камнях под раскаленными лучами солнца было нисколько не лучше, чем идти.

Двигаясь по разбитой полевой дороге, они приблизились к какому-то населенному пункту, а затем вышли на твердую дорогу. На околице они увидели дорожный указатель с надписью: «До Радомско — 25 км».

Много разных людей на своем пути на восток повстречали трое антифашистов. В первом же доме, в который они зашли, их напоили и накормили. Дочка хозяина перевязала Фрицу руку, удобно подвесила ее на груди раненого. Во втором дворе жили более зажиточные люди. Хозяйка как раз сварила какао, однако отказалась налить кружку раненому. И только когда Эрнст навел на нее дуло автомата, она испугалась и налила Фрицу какао. В третьем месте, когда они постучались в дом, надеясь расположиться в нем на ночлег, дверь им открыла совсем еще молодая крестьянка в одной ночной сорочке. Женщина так задрожала от страха, что свеча, которую она держала в руке, заходила ходуном. Друзья решили не пугать молодку еще больше и легли спать в стог соломы. Ночь была холодной, дул пронизывающий ветер, и они основательно промерзли. Среди ночи проснулись от шума и крика. Оказалось, что хозяин из ревности устроил молодой жене скандал. Странно было наблюдать в такое время подобную картину, как будто у людей не было более серьезных забот.

Позднее они встретили на дороге старого мужчину, который отдал им все съестное, что у него было.

Однажды ночью патриоты вышли к берегу Варты. Это обрадовало их. Они решили, что снова находятся на партизанской территории, контролируемой Армией Людовой. Но тут выяснилось, что они заблуждаются. Идя вдоль реки, они спустя некоторое время приблизились к мосту, у которого стоял домик пограничников. Поначалу патриоты перепугались, но, присмотревшись, увидели, что границу, собственно, никто не охраняет. Пограничники и таможенники сидели в домике и азартно дулись в карты.

Через несколько минут они вышли на хорошо знакомое им шоссе Ченстохова — Радомско, но тут на нем показалась машина, и им пришлось быстро спрятаться в кустах. Вскоре они снова подошли к реке, где прямо перед ними виднелся мост. Эрнст внимательно просмотрел подходы к мосту и не увидел ни на этой, ни на той стороне ни одного часового, хотя по обе стороны стояли бункера для охраны.

Эрнст очень сомневался, что им удастся перебраться на другую сторону реки по мосту. Однако он должен был вдохнуть уверенность в Вилли и Фрица. Эрнст понимал, что переплыть реку ни один из них не сможет, так как течение в этом месте очень сильное, а сил у них нет. Фриц со своей раненой рукой вообще вряд ли продержится на воде.

«А что, если построить нечто похожее на плот?» — мелькнула у Эрнста мысль, когда он увидел лежащие на берегу бревна. Но эти бревна были слишком тяжелы для них. К тому же нечем было скрепить плот.

— Здесь нам вряд ли пройти, ребята, — проговорил Эрнст.

— В таком случае пойдем вверх по течению, — заметил Фриц, — там мы наверняка встретим людей, которые дадут нам совет. — И, не сказав больше ни слова, он первым пошел вдоль берега.

Шли долго, пока наконец не увидели домик, в окнах которого горел свет. На их стук дверь открыла молодая женщина. Увидев в руках небритых мужчин с мрачными взглядами автоматы, она ничуть не испугалась, а жестом пригласила их войти в дом. В комнате было тепло и уютно. На кровати лежал укутанный по самый подбородок молодой человек с пылающим от жара лицом. Взглянув на вошедших, он отвернулся к стене.