Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

Но не это было главной причиной, почему Цезарь приказалъ Барбо замолчать; чуткое ухо его уловило внезапный вздохъ и какое-то движеніе съ правой стороны отъ него. Онъ взглянулъ туда и увидѣлъ, что принцесса Синибальди сидитъ, откинувшись на спинку кресла; лицо у нея было смертельно блѣдное, а голубые глаза съ выраженіемъ неподдѣльнаго ужаса устремились впередъ.

Съ быстротою молніи промелькнули въ головѣ его факты за фактами, и онъ сразу нашелъ разгадку того, что его такъ удивляло, — разгадку причины отсутствія Синибальди. Онъ зналъ теперь, гдѣ былъ сегодня вечеромъ Синибальди, не зналъ только какого рода измѣна была задумана принцемъ.

Онъ всталъ, и вмѣстѣ съ нимъ встало все общество, за исключеніемъ принцессы Синибальди, которая сдѣлала усиліе, чтобы встать, но не могла, какъ это замѣтилъ Цезарь. Онъ махнулъ рукой и сказалъ, улыбаясь:

— Синьоры и мадонны, прошу искренно не безпокоится изъ-за меня. — И, обращаясь къ Президенту Совѣта, продолжалъ. — Прошу, мессиръ, разрѣшенія удалиться на минуту.

— Пожалуйста, синьоръ, пожалуйста! — воскликнулъ президентъ, сконфуженный такимъ обращеніемъ Цезаря. — Сюда, прошу васъ, въ эту комнату… Никто вамъ не помѣшаетъ.

И онъ поспѣшно подошелъ къ указанной имъ двери, чтобы отворить ее. Отступивъ затѣмъ въ сторону, ойь рукой пригласилъ герцога войти.

Цезарь вошелъ туда въ сопровожденіи Барбо. Дверь закрылась за ними, и въ столовой тотчасъ же поднялся шумъ взволнованныхъ голосовъ, которые наперерывъ другъ передъ другомъ спорили о томъ, что все это значитъ.

А Барбо тѣмъ временемъ передавалъ о происшествіи въ домѣ Раньери, куда онъ явился послѣ условленнаго заранѣе сигнала Граціани, и закончилъ сообщеніемъ, что онъ захватилъ одного изъ заговорщиковъ, а именно принца Синибальди.

— Надѣюсь, что въ этомъ случаѣ я ничего не сдѣлалъ такого, за что могъ бы получить неодобреніе вашего величества, — сказалъ Барбо съ нѣкоторымъ смущеніемъ. — Принцъ сказалъ мнѣ, будто онъ посолъ.

Цезарь поспѣшилъ разсѣять его сомнѣнія.

— Вы поступили хорошо, — сказалъ онъ и, отойдя отъ него, зашагалъ медленно взадъ и впередъ по комнатѣ. Брови его нахмурились, и онъ съ задумчивымъ видомъ поглаживалъ свою бородку. — Имѣете вы какое нибудь понятіе о томъ, какова цѣль этого заговора? Что собственно предполагалось совершить въ эту ночь? — спросилъ онъ.

— Увы, синьоръ! Не знаю.

— Не знаете-ли, кто были бѣжавшіе заговорщики?

— Нѣтъ, синьоръ, за исключеніемъ одного… котораго зовутъ синьоръ Раньери.

— Да… но кто же другіе? Неужели вы не можете сказать даже сколько ихъ было.

Цезарь вдругъ замолчалъ. Онъ вспомнилъ принцессу Синибальди. Она знаетъ… она своимъ поведеніемъ выдала себя. На лицѣ его мелькнула злобная улыбка.

— Попросите сюда принцессу Синибальди.

Барбо поклонился и вышелъ. Спустя нѣсколько минутъ дверь снова открылась. Барбо ввелъ принцессу и, по знаку Цезаря, немедленно удалился.

— Я просилъ васъ къ себѣ, — сказалъ онъ съ изысканной вѣжливостью, — желая дать вамъ возможность спасти мужа отъ петли палача.

Венеціанка остановилась противъ Цезаря; она была смертельно блѣдна; грудь ея высоко поднималась. Цезарь Борджіа любезно предложилъ ей кресло. Принцесса безсильно опустилась въ него, и глаза ея устремились на герцога.

Онъ положилъ пальцы на край стола и склонился къ ней.

— О, Боже мой! — воскликнула принцесса, прижимая руки къ груди. — Я знала это! Сердце вѣщало мнѣ…

— Вы напрасно такъ волнуетесь, — сказалъ Борджіа, стараясь успокоить ее. — Принцъ Синибальди арестованъ и ждетъ моего рѣшенія. А мое рѣшеніе, мадонна, зависитъ отъ васъ. Жизнь его въ вашихъ рукахъ.

Она взглянула на него, взглянула на его прекрасное, улыбающееся молодое лицо, на его глаза, какъ у газели, которые такъ ласково смотрѣли на нее и… испугалась. Но въ слѣдующую минуту пришла въ себя. Выраженіе лица сдѣлалось непреклоннымъ и, хотя голосъ ея слегка дрожалъ, глаза съ вызовомъ устремились на него.

— Мой мужъ явился сюда, какъ акредитированный посолъ Свѣтлѣйшей Республики, — сказала она. — Особа его неприкосновенна. Оскорбляя его, вы оскорбляете Республику, ибо онъ ея представитель, и Республика не замедлитъ отомстить за себя. Вы не смѣете прикоснуться къ нему! Не смѣете! Не смѣете! — Голосъ ея сдѣлался пронзительнымъ.

Онъ поклонился ей, слегка улыбаясь.

— Оставайтесь при вашемъ убѣжденіи и будьте счастливы, — сказалъ онъ. Въ голосѣ его звучала до того зловѣщая насмѣшка, что напущенная ею на себя непреклонность сразу разсѣялась.

Прижавъ руку къ сердцу и съ широко открытыми глазами, вскочила она съ мѣста.

— Синьоръ!.. Синьоръ! Одну минуту! Сжальтесь!

Онъ собирался уже открыть двери, но услыша ея слова, остановился.

— Мадонна, я сказалъ уже, что все зависитъ отъ васъ. Вашъ мужъ обвиняется въ измѣнѣ. Если вы его любите и не желаете, чтобы его повѣсили сегодня же ночью, вы должны спасти его.

Она съ ужасомъ взглянула на него, стараясь прочесть на лицѣ его, что онъ хочетъ сказать.

— Чего… чего вы требуете отъ меня? — спросила она съ сильно бьющимся оть волненія сердцемъ.

Онъ медленно, не спѣша подошелъ къ ней.

— Вы должны сообщить мнѣ все, что вамъ извѣстно о существующемъ заговорѣ.

Она закрыла лицо руками и тихо простонала. Она ко ебалась. Борджіа ласково взялъ ея за руки и усадилъ въ кресло.

— Говоря по правдѣ, — сказалъ онъ, — я не желаю ссориться съ Свѣтлѣйшей Республикой, а потому хочу добиться своего болѣе мирнымъ способомъ. Но, клянусь Богомъ, если мнѣ это не удастся, принцъ Синибальди сегодня же будетъ подвергнутъ пыткѣ, а то, что останется отъ него, отправятъ на висѣлицу… да, хотя-бы онъ былъ посломъ самой Имперіи. Меня зовутъ, — продолжалъ онъ, — Цезаремъ Борджіа. Вы вѣроятно слышали обо мнѣ.

Слова эти не оставляли ни малѣйшаго сомнѣнія относительно его намѣреній, ибо она много чего слышала о его правосудіи. Она снова взглянула ему въ глаза.

— Такъ вы даруете мнѣ его жизнь за это сообщеніе? — воскликнула она.

— Скажите мнѣ все, что вамъ извѣстно о заговорѣ, планъ котораго былъ составленъ сегодня вечеромъ въ домѣ Раньери, и я клянуся вамъ своею честью и спасеніемъ души своей, что ни я и никто изъ моихъ людей не вырветъ и волоса изъ бороды Синибальди!

— Онъ будетъ гнѣваться на меня, — начала она.

Глаза Цезаря сверкнули.

— Ему нѣтъ надобности знать этого, — сказалъ онъ съ лукавой улыбкой.

Нельзя сказать, чтобы онъ охотно шелъ на такой компромиссъ. Онъ былъ вынужденъ на него. Дѣло было спѣшное. Ударъ, каковъ бы онъ ни былъ, задуманъ былъ на эту ночь, время не терпѣло отсрочекъ. Необходимо было узнать все сейчасъ и во что бы то ни стало, дабы знать, какъ избѣжать и отпарировать его.