Чарльз Диккенс - Приключения Оливера Твиста [адаптированный пересказ]

– Его назвали Оливером. Он вырос и так походил на свою мать, так походил… А золотая вещь, которую я сняла с шеи умершей…

– Да, да, говори!.. – поторопила надзирательница.

Но вместо слов в ответ раздалось невнятное бормотание, старуха дернулась и замерла.

– Умерла! – воскликнули старухи в голос, едва надзирательница открыла дверь.

– Верно. И ничего не сказала, – спокойно отозвалась надзирательница и вышла.

Старухи закопошились вокруг тела бывшей подруги, готовя его в последний путь.

А в это время за много миль от работного дома, в своей «берлоге» на окраине Лондона сидел и о чем-то размышлял старый еврей. За его спиной вокруг стола сидели Плут, Чарльз Бейтс и мистер Читлинг – молодой человек, только что отсидевший шесть недель в тюрьме. Все трое увлеченно играли в вист, причем Бейтс и Читлинг – против Плута. Игра эта – достаточно серьезна, но не такой был характер у Бейтса, чтобы сохранять невозмутимость. То и дело он оглушительно хохотал – даже тогда, когда проигрывал (а проигрывала их пара почему-то почти постоянно) и, в конце концов, очередной взрыв хохота вывел из задумчивости старого еврея.

– О чем вы смеетесь? – спросил Феджин.

– Да вот, Томи Читлинг проигрывает раз за разом, хотя мы с ним играем против одного Плута.

– Вот как? – казалось, старый еврей ничуть не удивила такая везучесть. – А вы, Томи попробуйте-ка еще разок, может, отыграетесь?

– Хватит! – решительно сказал Читлинг, отодвигая карты.

– Да, в картах, как и в любви, должно быть везение! – с превосходством сказал Плут, хитро поглядывая на пригорюнившегося Читлинга. – А я слышал, что ты, Томи, без ума от Бетси. Верно?

Ответа и не нужно было дожидаться: простоватая физиономия Читлинга мгновенно покраснела. Увидев это, Чарли Бейтс попытался удержаться от смеха, но так энергично откинулся на спинку стула, что полетел вверх тормашками – и, конечно же, расхохотался во всю глотку.

– Не обращайте на него внимания, мистер Читлинг, – сказал Феджин. – Бетси – хорошая девушка. Держитесь за нее.

– Я и так всегда держусь, – простодушно ответил Читлинг. – Меня бы не зацапали, если бы я не послушался ее совета. Вам-то это оказалось на руку, да? Ну да ладно, шесть недель ничего не стоят. Все равно рано или поздно я бы попался – так лучше зимой, когда неохота шататься по улицам. Правда, Феджин?

– Правда, милый, – охотно согласился старый еврей.

– А ты бы согласился посидеть еще разок, если бы это нужно было Бет?

– Не отказался бы! – с вызовом сказал Читлинг. – Знаете ли вы, что меня могли выпустить – если бы я ее выдал? Но я ничего не сказал, верно, Феджин?

– Разумеется, ничего. Ведь вы мужественный человек, мой милый.

– Тогда почему Бейтс все время смеется?

Еврей, видя, что Читлинг раздражен не на шутку, попытался успокоить его, но на беду Бейтс не смог удержаться от очередного взрыва хохота. Читлинг вскочил и кинулся на него. Он замахнулся, но Бейтс ловко увернулся и крепкий удар до стался старому еврею. Тот отлетел к стене. Читлинг замер от ужаса.

– Тише! – крикнул в этот миг Плут. – Я слышу шум!

Все замерли и, действительно, стал слышен звук дверного колокольчика. Плут взял свечу и выскользнул за дверь. Вскоре он вернулся и с таинственным видом что-то шепнул Феджину.

– Что? – вскричал еврей. – Один?

Плут кивнул. Старик несколько секунд лихорадочно грыз грязные ногти, а лицо его подергивалось, словно от тика. Наконец, он поднял голову:

– Где он? – спросил еврей. – Приведи его сюда!

Плут кивнул и вновь исчез. Спустя несколько минут он появился в сопровождении человека в грубой рабочей блузе. Окинув комнату быстрым внимательным взглядом, он снял широкий шарф, скрывавший нижнюю часть лица, и оказалось, что под ним скрывалась небритая, немытая и усталая физиономия Тоби Крекита.

– Как поживаете, Феджин? – спросил он и, пройдя через комнату, устроился возле камина. – И не смотрите на меня так! Я не буду говорить о делах, пока не попью и не поем. Тащите сюда что найдется – я не ел уже три дня!

Еврей велел Плуту накрыть на стол, а сам сел напротив гостя и принялся ждать. Это не произвело на Крекита никакого эффекта. Тогда еврей вскочил и, не скрывая волнения заметался по комнате – но и это не принесло пользы: Тоби жевал до тех пор, пока не наелся до отвала. После этого утер рот, велел Плуту выйти вон и налил себе стакан виски.

– Прежде всего, – сказал он, отхлебывая из стакана, – хочу спросить, как поживает Билл?

Этот невинный вопрос заставил еврея побледнеть:

– Что?! – завопил он, вскакивая.

– Как – «что»? Не хотите же вы сказать, что Билл…

– Да, вот именно! – вопил еврей. – Вот именно! Где Сайкс и мальчишка, скажите мне, где они? Почему не пришли сюда?

– Кража со взломом провалилась, – тихо сказал Тоби Крекит.

– Да знаю я это, знаю, – орал еврей, выхватив из кармана газету. – А дальше-то что?

– Они стреляли и попали в мальчика. Мы бросились наутек и бежали так быстро, как только могли. За нами гнались все окрестные жители да еще спустили собак!

– А мальчик?

– Билл тащил его на спине, но мальчишка был плох. Тут уж не до сантиментов: мы положили мальчишку в канаву и разбежались в разные стороны.

Еврей больше не слушал. Завопив и вцепившись себе в волосы, он бросился вон из комнаты.

Старый еврей добежал до конца улицы, прежде чем пришел в себя. Время было не позднее, вокруг сновали пешеходы и проезжали экипажи, а Феджин мчался одному ему ведомым путем, и только окрики прохожих заставили его сойти с дороги на тротуар. Минуя улицу за улицей, он достиг, наконец, какого-то переулка и только здесь, словно почувствовав себя в родной стихии, зашагал как обычно – не торопясь, едва волоча ноги.

Места, действительно, были хорошо знакомыми. В лавках, мимо которых шел Феджин, были выставлены на продажу огромные связки подержанных носовых платков. Именно здесь находили своих новых хозяев сотни ворованных платков. Здесь торговали ворованными платьями, сапогами, кошельками, сюда тащили вещи со всего Лондона и потому то там, то тут Феджину кивали, как старому знакомому.

Пройдя переулок почти до конца, Феджин нашел нужного ему торговца. Это был джентльмен неопределенного возраста и очень маленького роста. Втиснувшись в детское креслице, он курил трубку у дверей своей лавки.

– Не навещал ли кто из наших знакомых «Калек»? – спросил Феджин.

– Человек пять-шесть, – охотно ответил торговец, стреляя по сторонам мышиными глазками.