Луи Буссенар - Капитан Сорви-голова. Гамбусино

– Нет, ступайте, я жду вас здесь. Во время вашего отсутствия мы побеседуем с падре.

Алькальд торопливо ушел – ему хотелось поскорей вернуться.

– Сейчас мы одни, – сказал молодой человек, пристально глядя на священника. – Вы ведь знаете, что, кроме интересов родины, которые привели меня сюда, есть еще одна причина, заставившая меня пробраться в эту крепость.

125 Мескаль, рефиньо – мексиканские хмельные напитки.

– Я понимаю, о чем вы говорите, дон Энкарнасион.

Свое обещание я честно выполнил.

– Значит, донья Линда и ее отец…

– Находятся в безопасности. С момента появления испанцев я и дон Рамон укрыли их в верном месте. Оно было приготовлено заранее и о нем знаем только мы.

– Можете ли вы поклясться, что они не рискуют быть обнаруженными в этом месте?

– Клянусь вам моим вечным спасением, сеньор! – ответил священник твердым голосом.

– Я вам верю, так как знаю, что вы преданы им. Вам известно, что этот капитан Бальбоа и его шайка – вовсе не испанские солдаты, а просто бандиты последнего сорта?

– Я так и думал, видя, что они творят в нашей несчастной деревне! Но что делать?

– Терпение. Я знаю, что привело сюда этого Бальбоа.

– Страсть к грабежу?

– Да, но и страсть к донье Линде!

– Он небо! Возможно ли это? – с ужасом вскричал священник.

– Успокойтесь. Если бог привел меня сюда, значит, он не хочет, чтобы замыслы этого бандита осуществились.

Могу я увидеть дона Хосе Морено и его очаровательную дочь?

– Это было бы неосторожно, сеньор дон Энкарнасион.

Поймите, этот негодяй Бальбоа будет неустанно следить за вами. Если случай откроет ему ваше имя, все будет кончено и для них и для вас.

– Что мне смерть! – с горечью воскликнул молодой человек.

– Да, сеньор дон Энкарнасион Ортис, – ответил священник с такой торжественностью, которая подействовала отрезвляюще на пылкого молодого человека, – да, смерть –

ничто, когда она приходит в свой час, когда дело, которому человек посвятил свою жизнь, выполнено и он может без страха предстать перед судом господним!

– Вы правы, я подожду, раз это нужно, – ответил молодой человек, внезапно успокоенный суровой отповедью.

– Но тотчас же, как только наше дело будет закончено, клянусь богом!..

– Тогда вы поступите так, как вам будет угодно. Я даю вам слово, что не буду удерживать вас, а, наоборот, буду помогать вам во всех ваших делах по мере возможности.

– Я рассчитываю на ваше слово, сеньор падре.

– Я всегда буду готов выполнить его.

– Спасибо! Теперь будем думать только о нашем святом деле.

– Увы… – печально сказал священник. Дверь открылась, вошел алькальд.

– Уже вернулись! – радостно вскричал молодой человек.

– Вы видите, я не терял времени, дон Энкарнасион.

– Нет, напротив, вы проявили удивительную быстроту.

Но скажите мне: достойные тамариндос получили достаточное количество вина?

– Я велел отправить на Главную площадь столько водки, что можно допьяна напоить целый полк тамариндос!

– Отлично, дон Рамон! Чем больше они выпьют, тем лучше.

– Я не совсем вас понимаю, сеньор Ортис.

– Пусть это вас не беспокоит. Вскоре вы меня поймете, я вам это обещаю. А что, солдаты очень пьяны?

– О да! Они были достаточно пьяны уже до моего прихода, как вы сами убедились в этом. Думаю, что водка, посланная мною сейчас, окончательно свалит их с ног.

– Прекрасно! Теперь выслушайте меня оба и запомните мои слова, так как время идет и я не успею их повторить. Я

решил этой же ночью уничтожить эскадрон капитана

Бальбоа. Слишком уж долго этот проклятый гачупин126 разоряет и грабит провинцию! Пора положить этому конец! Я получил приказ конгресса покончить с ним немедля.

Отступление невозможно, нужно действовать любым способом.

– Это очень трудно.

– Не так трудно, как вы полагаете. Мною приняты все меры, но для выполнения моего плана я нуждаюсь в вашей помощи.

– Она вам обеспечена безоговорочно, но что нужно делать? – ответил с некоторым сомнением алькальд.

– Почти ничего. Сегодня вечером все тамариндос, очевидно, будут пьяны. Что может быть легче, чем захватить их лошадей и оружие?

– Я не согласен с вами. Да, многие будут пьяны, это верно, но найдутся среди них и другие солдаты – вооруженные и хорошо дисциплинированные, и они, под командой офицеров, легко возьмут верх над нашими бедными индейцами.

126 Гачупин – презрительное прозвище, которое индейцы дали мексиканцам.

– Вот об этом я и хотел поговорить, дон Рамон. Скажите, все ли заставы в деревне закрыты?

– Все. Более того, они охраняются сильными отрядами испанцев.

– Однако мне помнится, что существует ров, через который можно проникнуть в деревню, не будучи замеченным.

– Это верно.

– И он не охраняется?

– Конечно! Испанцы не знают о нем.

– В таком случае поставьте в этом месте верного человека, и ровно в десять часов вечера отряд из ста пятидесяти всадников, во главе которого будем я и дон Педро Морено, проникнет через этот ров и окажет вам помощь.

– Значит, ваша квадрилья действительно находится в окрестностях деревни?

– Конечно. Лучшая дипломатия – это правда. Поэтому я сказал капитану Бальбоа именно правду. Только не он захватит врасплох нас, а мы его!

– Ах! Хвала богу! – вскричал алькальд. – Это будет великолепно!

– Не правда ли? И хорошо придумано!

– Безусловно, но я вижу серьезное препятствие к выполнению этого замысла.

– Какое?

– Ведь именно вы должны служить проводником тамариндос в их экспедиции.

– О! Не беспокойтесь! Это я беру на себя. А теперь, когда мы обо всем договорились, до свиданья, сеньоры!

– Как? Разве вы с нами не пообедаете?

– Может быть, и пообедаю, – смеясь, ответил дон Энкарнасион, – но я предпочитаю, чтобы меня пригласил испанский начальник.

И он стремительно вышел, приведя в ужас своих соучастников смелостью, веселостью и непоколебимой уверенностью в успехе такого рискованного дела.

Едва студент сделал несколько шагов от дома, как совершенно неожиданно очутился лицом к лицу с командиром отряда, шедшим в сопровождении своих офицеров.

– А-а! Сеньор студент! – сказал капитан, останавливая его. – Куда вы направляетесь?

– Если говорить правду, сеньор командир, – ответил

Энкарнасион Ортис, лукаво смеясь, – я в поисках обеда.

– Обеда? А ваш дядя, этот достойный алькальд, разве он…

– Мой дядя, – прервал его, улыбаясь, молодой человек,

– выставил меня за дверь, предложив мне попросить обед у моих добрых друзей испанцев, – я вам повторяю его собственные слова, не изменяя в них ничего.

– А-а! – Командир нахмурил брови. – Он так сказал, этот почтенный алькальд? Хорошо, пусть так и будет –

ваши добрые друзья испанцы приглашают вас пообедать.