Владимир Маягин - Хранители Старого Солнца

Красное солнце над головой вспыхнуло, и все вокруг озарилось кроваво-алым светом. Жар был невыносим. Алед уже не видел темного воинства, он видел лишь вокруг себя бушующее пламя до небес — оно заполняло собой все пространство.

Стрелок открыл глаза. И ничего не увидел. Узнику Замка Магов потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и вспомнить, где он находится. Его окружала кромешная тьма. Где-то неподалеку сопел Валейгар, а за стенкой, в соседней темнице, покашливал колдун Двимгрин.

Спать Алед больше не хотел. Он чувствовал, что выспался в этом месте, казалось, на несколько дней вперед. И подобного рода сны, которые он видел теперь все чаще, вовсе отбивали всякое желание вздремнуть. Что ж, начинался новый день в полном мраке. Или ночь? Да кто теперь разберет!

Маангар пришел не скоро. Двимгрин все это время по большей части молчал и не отвечал на оклики двух других узников тригорских подземелий. Санамгелец временами задавался вопросом, не скончался ли темный маг, однако он каждый раз утешал себя мыслью, что Двимгрин не из тех… — не из смертных. Он не боялся за него, нет. Бывший разбойник лишь опасался, что никогда не выберется из сложившейся передряги без помощи колдуна.

Лишь изредка Двимгрин подавал признаки жизни: со стороны его темницы доносилось невнятное бормотание — странный, срывающийся на короткие вопли полушепот, исполненный ярости. Были ли то беседы Двимгрина с самим собой, или же с кем-то еще, Алед не знал. Там, за стенкой вполне могли твориться самые невообразимые вещи, каких даже представить не может здравый человеческий разум.

Маангар появился неожиданно. Алед не услышал ни шагов, ни других звуков, которые возвестили бы о его прибытии. Он лишь ощутил чье-то присутствие в темноте за решетчатой дверью.

— Маангар? — позвал Стрелок.

Тьма по ту сторону решетки разорвалась ярким голубоватым светом магического шара, внезапно возникшего под низким потолком подземелья. Прямо под ним, ссутулив плечи и опираясь на посох обеими руками, стоял старый тригорский маг. Алед поймал себя на мысли, что эта неказистая фигура в мешковатой мантии ненавистна ему. Что-то необычное было в его облике на сей раз. Санамгелец силился понять, в чем именно заключается эта необычность, но пока ему это не удавалось.

— Ну как вы здесь? — непринужденно произнес Маангар.

Алед ничего не ответил. Валейгар же подошел к выходу. Он, по всей видимости, ожидал, что вот-вот в замке повернется ключ, и Маангар отопрет решетку. Однако вскоре стало ясно, что старый тригорец не торопится никого выпускать: судя по всему, он и вовсе пришел без ключей.

Валейгар молчал, глядя прямо в глаза магу, который находился по другую сторону решетки. Казалось, что он задал Маангару некий немой вопрос, на который старый смотритель Тригорья тут же ответил:

— Что ж, благодарю за выполненную просьбу. Ты блестяще справился.

— Ты все слышал? — удивился Валейгар.

— Разумеется, — ответил Маангар, с некоторой опаской поглядывая в сторону решетки, за которой томился темный маг Двимгрин. — Все до единого слова. И теперь, Валейгар, — увы! — я не вижу причин освобождать тебя, потому как все, что мне было нужно, я уже узнал. Я присутствовал при ваших беседах, хоть вы меня и не видели, и нашел их весьма интересными. Мои подозрения насчет тебя подтвердились…

— Так вот зачем ты на самом деле посадил меня сюда, — проговорил Валейгар

— Именно.

— Что ж, умный ход.

— А как иначе я мог заключить тебя в темнице? — развел руками Маангар. — Силой? Нет, я не был до конца уверен, что сумею одолеть тебя.

— И что же со мной не так? Почему ты считаешь, что должен сидеть здесь?

Маангар покачал головой, выражая искреннее сожаление.

— Ты пустил тьму в сердце…

— Что за вздор!

— К сожалению, это так, Валейгар.

— Я вольный чародей. У тебя нет права держать меня здесь.

— Нет, тебя нельзя выпускать. Ты опасен. Тригорье уже совершало ошибки, за которые по сей день расплачивается, но на этот раз, мы предотвратим появление на свет еще одного Вирридона или… Двимгрина, — старый маг кивнул в сторону соседней темницы.

Он явно опасался подходить к решетке, за которой томился колдун.

— Как бы то ни было, Верховный Маг Ноккагар лично будет принимать решение, — заключил Маангар.

Бросив еще один опасливый взгляд во мрак, в глубине которого затаился Двимгрин, Маангар, сопровождаемый магическим световым шаром, двинулся по коридору в сторону выхода из подземелья. Сделав несколько шагов, он остановился.

— Чуть не забыл! — произнес он. — Хотелось бы обратиться к почетному гостю из Санамгела. Слух у тебя отменный… Да будет тебе известно, что крыс в Тригорье нет и никогда не было.

Алед смолчал. Он не придал значения последним произнесенным словам. Мысли Стрелка были заняты другим. Он неожиданно понял, что именно не так в облике тригорского мага. Ястреб! Ястреба нет на его плече! Эта птица всегда была с ним, а тут он вдруг объявился без своего Ветерка.

Вокруг вновь воцарилась темнота, которая уже стала для узников вполне привычной. Едва шаги мага стихли, как воздух сотряс приглушенный хохот. Смеялся Двимгрин.

— Что теперь, Валейгар? Он и тебя умудрился провести. Это каким же ослом надо быть, чтобы сесть в тюрьму добровольно! И ты еще смел насмехаться над тем, что я попал в ловушку Улгерта.

Валейгар промолчал. Алед ровным счетом ничего не видел, но отчетливо слышал, как обманутый чародей беспокойно бродит по помещению из угла в угол. А сам Стрелок где-то в глубине душе уже почти смирился с заключением в Замке Магов, и эти мысли несколько устрашали его. Та часть Аледа, которая не хотела сдаваться, слабела с каждым часом. Насколько благосклонна будет к нему судьба на сей раз? Сообщников темных магов не жалуют ни в Межгорье, ни во всем Гэмдровсе, ни в остальном мире. И уж тем более не снискать таким преступникам милости у Верховного Мага Тригорья.

Время потекло дальше. Надежда на освобождение угасала в сердце Стрелка, и все больше сменялась страхом приговора, который вынесет Верховный Маг. Мысль об Оссимуре постепенно отходила на второй план, и уже не так пугала.

Алед в очередной раз размышлял над злой шуткой, которую сыграла с ним судьба. Зачем ему все это? Какое ему, разбойнику с тракта, дело до всего этого? До магии, колдунов, каких-то ключей, шкатулок? Уж не лучше ли быть казненным за кражи и грабежи, нежели за причастие к делам темных магов? Алед вовсе не считал себя сообщником Двимгрина. Однако кому теперь это докажешь? Зачем проклятый колдун втянул его во все это? А еще эти ужасные сны? Если так будет продолжаться, недолго и повредиться рассудком.