Леонид Беленицкий - Йога обратной спирали

Я отмалчивался.

Прежде, чем с тестем говорить, надо узнать какое у него настроение.

— В Нефтепродукте все мои сотрудники йогой интересуются. Может, придешь ко мне на работу лекции почитать? — шутил тесть, или нет — было не ясно.

Тесть у меня веселый и находчивый. Как вся команды КВН в полном составе… Но при его должности… с ответами лучше не спешить. Наконец, он докурил свою сигарету и вошел в комнату.

Мы тогда жили все вместе в 2-х комнатной квартире. Как и многие в Советском Союзе. Не хватало на всех тогда квартир. Сигарет и водки на всех хватало. Одежды на всех не хватало. Да, одежды и квартир. А еще в Советском Союзе секса не было. То есть технически он был. Но когда живешь со своими родителями и со своими детьми в одной маленькой квартире, то секса практически нет. И он такой тихий, незаметный, боязливый. Секс. Это все о нем любимом.

Покуривший и отдохнувший тесть взялся разливать чай. Теща и супруга накрывали на стол. Время ужинать. Я сидел за столом, как в гостях. Мне явно не хотелось включаться в хлопоты с ужином и терять медитативное состояние. Но тесть разливал чай и улыбался. Его улыбка предвещала веселую историю «из жизни Харьковского Нефтесбыта» для семейного прослушивания. Дети уже спали сладким сном. Когда супруга и теща заняли места в партере, тесть отхлебнул чая и начал.

— Заходит сегодня ко мне начальник отдела Автозаправочных Станций и говорит: Рафаилович, ты можешь сделать бензин из паспорта?

— Ну я ему: из Норвежского паспорта? Или из Венесуэльского? А он мне:

— Нет. Из нашего паспорта, Рафаилович, из Советского.

Ну начальнику Харьковского отдела АЗС Управления Нефтепродукт лучше знать, какими путями можно сотворить бензин. Может из паспорта можно. Паспорта, они такие. Могущественные. Весь вопрос в цвете конечно. Я завариваю ему чай, ставлю пепельницу на стол и ожидаю детективную историю о «Советском паспорте и Бензине». А раз история передается в рабочее время, значит она (история) имеет отношение и к самой нашей организации, и к моей должности, и естественно к бензину. К бензину всей Харьковской области и еще двух областей: Сумской и Полтавской.

Начальник отдела АЗС глубоко затянулся и говорит:

— Звонят мне сегодня с государственной заправки на Плехановской и говорят, что у них бензин кончился. Бензовоз должен был приехать с бензином три часа назад. Сотня машин стоит вокруг заправки. Все сигналят. Бензина нет. Водители кулаками стучат к нам в вагончик. Все интересуются, когда бензин привезут? И тут один пацан, лет 25 на вид, не кулаком в стекло стучит, а паспортом. Показывает паспорт с фамилией Рафаиловича на странице «Семейное положение» и говорит, что вручную накачает бензин со дна резервуара под заправкой. Пацана мы впустили в вагончик. Вот звоним тебе. Дать ему насос, пусть вручную со дна резервуара остатки неликвидные качает? Или пусть, как все, в очереди постоит? Начальник отдела АЗС сделал короткую паузу. Вот так люди из паспорта могут бензин добывать, — закончил свою историю начальник отдела АЗС.

Тесть сделал паузу. Мой тесть вообще король пауз. В народе говорят «Большой артист — большая пауза». Только сказать легко, а выдержать большую паузу — более чем сложно.

Но тестя мы любим. Поэтому у него учимся всему. Не всему, конечно, а учимся чему можем научиться. Вот сейчас, именно в данный момент, учимся у тестя держать паузу. Он, конечно, выиграет, но для меня главное — сам процесс.

Как ни странно, тесть прервал паузу первый:

— Ты что, машину из гаража рискнул выкатить? А как же твое любимое метро? Ты же медитируешь всегда в метро. Неужели ты сегодя изменил Метро с каком-то Автомобилем? Метро такой измены не потерпит!

— Изменить Метро очень трудно папа. У нас с Метро любовь на все времена. Там же можно медитировать, как ты верно заметил. А то, что я по паспорту бензин доставал, так это была проверка гипотезы начальника отдела АЗС: «Можно ли добыть бензин из Паспорта»? — отпираться было бесполезно. — Вот я и проверил (шутил я). Начальнику отдела АЗС огромное спасибо, плюс с меня массаж. Но я тогда реально застрял. Мне надо было попасть на лекцию Учителя. На метро я бы явно не успел.

Тесть налил мне и себе чаю. Теща сказала: «То ли еще будет» и ушла читать очередную книгу на французском языке.

— Молодец, — бросил мне тесть, — нашел выход. Сейчас я покурю, потом расскажешь мне про медитацию. — И он опять пошел с сигаретой на балкон.

Супруга пошла отдыхать после ужина, тесть стоял на балконе. А я завернул ноги в полный лотос и прямо из кухни, после ужина, вошел в свое медитативное пространство.

Мы с Дарой плыли в лифте. Цвета пылали. Чакральные мантры грохотали: «ЙАМ» превратился в «РАМ», «РАММММ» — в «ВАМММ», и наконец понеслось, как раскаты грома, барабанное «ЛАММММ…».

Внутри воображаемой чакры было жарко, глаза резал красный свет со всех сторон, как на дискотеке. Я понимал, что сплю. Я помнил где-то на периферии моей памяти, как ехал на метро домой, пил чай с супругой, отдавал тестю сигареты… Но ощущение красной комнаты с барабанным «ЛАММММ…» были настолько четкие… Да и сходство с дискотекой не случайно.

Дара, видимо, вещала уже давно. Сквозь непрерывный «ЛАМММ…» очень плохо слышно. До меня долетали обрывки о том, что «надо пройти семь чакральных посвящений», что «в каждой чакре посвящение свое», что «мой оккультный опыт может не совпадать с представлениями моего Учителя о чакрах», что «лекции и книги о чакрах — это одно, а личный опыт чакральных медитаций и посвящений может быть совсем другим».

Дара водила меня по кругу этой красной комнаты очень долго. Кто-то — я не видел кто — подносил ей миски с разными грязями. Грязи сильно пахли, чтобы «не сказать еще хужей». Каждый раз ими рисовали какие-то знаки на моем теле. Как я стал голым в этом сне, я не помню. После каждого нового грязевого знака меня посыпали какой-то пылью. Мне сказали, что пеплом умерших землепашцев. Этот весь бред мне надоел еще до втирания вонючих грязей. Умом я понимал, что лучше досмотреть сон до конца, чем нюхать этот сон снова. После особо мощной порции втираемого пепла и внушительной, как мне казалось, кучи пепла на моей голове, меня начали растирать, видимо коровьим навозом, и внезапно я ощутил себя частью земли.

Стало тихо. Молото-бойный «ЛАММММ…» смолк на полу-звуке. Красная подсветка перестала резать глаза и стала мягче. И я увидел… Я увидел своих умерших предков и предков. Увидел и Дару, и Астарота, и мужичка в галерных кандалах. Они не стояли — они парили над красным полотном-флагом-галстуком, угол которого волнами скользил в бесконечность.

Меня вытолкнули из сна, как речка поплавок. Красная комната исчезла, но запах навоза остался в носу.