Валерия Чернованова - Александрин. Яд его сердца [СИ]

Увы, благодаря Опаль на репутации моего мужа тоже образовалось большое пятно. Да и меня не обошли вниманием.

— Мэтр Легран, — осторожно начала я, воспользовавшись тем, что маг замолчал, отвлёкшись на сладости, — в прошлый свой визит я искала ответы, которые пока так и не нашла. Возможно, вы сумеете пролить свет на самую большую загадку в моей жизни.

Маг спешно проглотил кусочек рахат-лукума и весь обратился вслух.

В том, чтобы признаться малознакомому месье, что едва не спалила заживо двух, пусть и не очень порядочных, людей, приятного мало. С другой стороны, мне необходимо было перед кем-нибудь выговориться. Раз уж моего вечно занятого и озабоченного делами королевства супруга проблемы жены не волновали.

Из-за безразличия Морана сердце снова стала разъедать какая-то червоточина.

Я ведь обещала больше не терзать себя сомнениями. Как было бы замечательно просто любить Стража! Раствориться без остатка в этих чувствах, которые с каждым днём становились сильнее. Увы, нырнуть в океан счастья, что мог бы подарить мне этот загадочный мужчина, мой муж, мешала тревога, никак не желавшая меня покидать.

Чем она была вызвана? Интуицией? Возможно. Или же я просто так и не сумела свыкнуться с мыслью, что стала супругой сиятельного маркиза де Шалона.

Того, кого была недостойна.

Маг слушал меня внимательно, не перебивал. Только задумчиво скрёб подбородок и время от времени глубокомысленно кивал. А когда я закончила, принялся бормотать:

— Необычный случай. Очень необычный. Чтобы сила пробуждалась в столь позднем возрасте… Сталкиваюсь впервые.

Я невольно поморщилась. Говорит так, будто перед ним не молодая симпатичная женщина, а дряхлеющая старуха.

— Быть может, я больна? Может, это какое-то проклятие, магический недуг, который я ошибочно приняла за столь желанное проявление силы?

Мне вдруг представилась злорадно ухмыляющаяся Опаль и сразу подумалось, а если это её рук дело? Она ведь уже пыталась меня проклясть. Может, и «даром» наградила. Понятное дело, с каким умыслом. Уже успела понять, что такая мстительная особа, как герцогиня, не успокоится, пока не добьётся своего.

И пока нас с Мораном не добьёт.

В ответ на моё предположение маг снисходительно улыбнулся:

— Не обладай вы магией, дорогая Александрин, даже не переступили бы порог этого учебного заведения. И уж тем более не смогли бы похозяйничать в нашей библиотеке.

Смутившись, отвела взгляд, предательски наткнувшийся на серебряную тарелочку с угощениями. Украдкой отправив в рот ещё один кусочек шербета, запила это сладкое чудо глотком не менее сладкого вина.

— Вы магичка, я чувствую в вас силу. Она отражается в ваших прекрасных глазах, — уверял, а заодно одаривал комплиментами меня маг. — Но вот почему способности пробудились так поздно — на этот вопрос, к сожалению, у меня пока нет ответа. — Заметив, что я приуныла, ободряюще сказал: — Но это только пока. Вы задали мне интереснейшую задачу, маркиза, и я не успокоюсь, пока её не решу.

Энтузиазм, прозвучавший в голосе мага, меня немного приободрил. Прощаясь, мэтр Легран пообещал связаться со мной, как только удастся что-нибудь выяснить, самоуверенно напоследок заявив, что много времени для этого не потребуется.

Окрылённая обещанием и хмельным напитком, что слегка ударил мне в голову, я в приподнятом настроении отправилась домой.

Вот уже который день Опаль была сама не своя. Словно львица, загнанная в клетку, металась по роскошному дворцу д'Альбре и не находила себе места. Ни прогулки в тенистых садах, ни чтение у фонтана, дарившего в самые знойные часы приятную прохладу, ни примерки нарядов и любование драгоценностями, коими осыпал жену герцог, не могли вернуть красавице душевный покой.

Единственное, о чём мечтала её светлость, чем жила и дышала последнее время — это неутомимая жажда мести.

Опаль с содроганием вспоминала первые дни после неудачного покушения. Была не в силах вычеркнуть из памяти презрение, отразившееся во взгляде отца, когда тот узнал, что его единственная наследница, его сокровище, уже давно не невинная девица.

Тогда его сиятельство впервые поднял на дочь руку. Опаль до сих пор помнила, как пылала щека от отцовской пощёчины. Как её сжигали стыд и даже во рту долгое время ощущался тошнотворный привкус горечи. Как обманчивые ночные видения, в которых она вновь была желанна и любима Стражем, в которых сходила с ума от страсти, истерзали ей сердце. Ведь наутро, проснувшись, к Опаль приходило осознание, что ни одной из этих фантазий не суждено сбыться.

Её спешно выдали замуж. За человека недалёкого ума и обделённого привлекательностью, к которому графская дочь не испытывала ничего, кроме отвращения. Которого, когда он неуклюже касался её на брачном ложе, мысленно проклинала. Снова и снова.

Как и Морана: любовь к нему за минувшие недели успела превратиться в жгучую ненависть. Ослепляющую. Безумную.

От неё герцогине не было спасения. Появилась уверенность, что вдвоём в одном мире им будет тесно. Пока жив Страж, ей суждено страдать.

Видеть его в чувственных снах, а наутро снова себя ругать.

Желая наказать обидчика, Опаль решилась на отчаянный шаг: заставила мужа вызвать маркиза на дуэль. Исказив правду о своих отношениях с де Шалоном, представила себя жертвой насилия.

К её счастью, Кретьена не нужно было ни в чём убеждать, он слепо верил своей избраннице. А та была готова стерпеть любые унижения, лишь бы уничтожить Стража. И только тогда бы она успокоилась.

Но он остался жив. А Александрин, вместо того чтобы отвернуться от него, как, несомненно, поступила бы на её месте Опаль, да и любая другая уважающая себя жена, поддержала насильника. Прилюдно встала на его сторону.

Ненормальная!

Ослеплённая любовью дурочка.

Его высокопреосвященство кардинал Бофремон был недоволен тем, что семья его сына оказалась в центре скандала. Монсеньор посоветовал неугомонной невестке поумерить свой пыл и в ближайшие недели даже носу не показывать из дома, пока не улягутся сплетни. И теперь, вместо того чтобы блистать при дворе и иметь хоть какое-то развлечение, Опаль умирала от скуки и злости.

И как, скажите, ей подобраться отсюда к Стражу?!

Девушка в сердцах топнула ногой, обутой в атласную туфельку с розеткой, после чего снова принялась мерить библиотеку шагами.

— Должен, должен быть какой-то выход, — повторяла, нервно заламывая руки и кусая губы. — Я обязательно его найду. Обязательно разделаюсь с ненавистным Стражем!

Взгляд герцогини блуждал по книгам, по кожаным с золотым тиснением переплётам. Романы, исторические трактаты, предания Единой… По приказу графа де Вержи из дворца д'Альбре вывезли все книги по магии, а без них Опаль была бессильна.