Валерия Чернованова - Александрин. Яд его сердца [СИ]

Не в пример Мадлен, Моран аккуратно раздевать не умел, и терпением особым тоже не отличался. Не обращая внимания на протест моего лазоревого платья, выразившийся в том, что ткань жалобно затрещала, через каких-то пару минут его безжалостно сбросили на пол. После чего с не меньшим энтузиазмом Страж приступил к расправе над ни в чём не повинным корсетом.

— Покушаетесь на моих слуг.

— А вы на мой гардероб, — смешок оборвался, сменившись громким всхлипом. Я жадно глотнула ртом воздух, чувствуя, что кислорода в комнате становится катастрофически мало. Близость мага будоражила, воспламеняла. Меня бросало в жар от его шёпота, от одного лишь взгляда, от того, что он просто находился рядом.

Высвободив из плена корсета налитую желанием грудь с призывно торчащими сосками, муж демонстративно прикусил один, то ли желая ещё больше меня раздразнить, а может, наказать за попытку поджарить его верного слугу.

— Значит, всё-таки рассказал…

— И слёзно молил о расчёте. — Словно извиняясь за несдержанность, Моран осторожно подул на розовую горошину. Другую игриво покатал между пальцами, намеренно усиливая моё возбуждение. Не сдержавшись, застонала в голос, нетерпеливо потёрлась о его колено самым чувствительным своим местечком, тщетно пытаясь унять разгорающееся внутри пламя. От мужа не укрылась эта робкая попытка доставить себе удовлетворение. Глаза колдуна потемнели, голос сбился до хрипа: — Но я убедил его, что больше ты не причинишь никому вреда. — Не дожидаясь ответной реакции, впился в мой рот требовательным поцелуем, от которого перехватило дыхание.

Я подалась навстречу Стражу, лихорадочно скользнула ладонями по широкой спине, тщетно пытаясь повторить трюк, что проделал муж с моим нарядом, и быстренько содрать с него рубашку. Чтобы потом прикоснуться губами к каждой татуировке у него на груди, к каждой отметине и малейшему шраму.

Не тут-то было. Шёлк, тонкий и в то же время на удивление прочный, ни в какую не желал рваться.

— Откуда такая уверенность? Ты ни разу не заговорил со мной о моих способностях и… ох, — мысли путались, желание туманило разум.

Моран безошибочно знал, куда и как следует меня касаться, чтобы завести уж наверняка. Дрожь, сладостная, предвкушающая, бежала вдоль позвоночника и концентрировалась внизу живота, там, где сейчас находились пальцы маркиза, неторопливо ласкавшие меня сквозь тонкую ткань белья.

— Пока что говорить не о чем. Я пытаюсь понять, что с тобой, — голос де Шалона снова звучал спокойно и ровно, словно из нас двоих только я в данный момент изнывала от желания принять его в себя, ощутить долгожданную наполненность и наслаждение, что дарили мне движения его тела. — Главное, контролируй свои эмоции, и тогда сила будет тебя слушаться.

В данный момент мне очень хотелось, чтобы кое-кто другой меня слушался и перестал себя контролировать.

Потерпев фиаско с рубашкой, решила попытать счастья со шнуровкой брюк. Несмело прошлась пальчиками по шероховатой материи, потёрлась ладонью о напряжённую плоть. Легонько сжала член, с удовольствием отмечая, как муж прикрыл глаза и удовлетворённо вздохнул. Справившись с завязками, наконец почувствовала под рукой средоточие его желания.

Не переставая ласкать возбуждённую плоть, то дразняще-медленно, то увеличивая силу и темп, подалась к любимому, желая снова почувствовать дурманящий вкус поцелуя. Нашла губами губы мужа, приникла к ним и едва не задохнулась от того, с какой порывистостью он ответил на поцелуй. Казалось, ещё немного, и сердце пробьёт грудную клетку. От жёсткого напора его языка, соприкоснувшегося с моим, голова кружилась сильнее, чем от вина.

Увлёкшись чувственной игрой, я сильнее сжала твёрдый, горячий ствол. Наградой мне стал довольный рык мужа. Опомниться не успела, как меня снова опрокинули на спину и по-хозяйски заключили в объятия. Словно не в силах насытиться, он продолжал ласкать моё тело, то возвращаясь к припухшим губам, то вновь опускаясь ниже, оставляя на пылающей коже влажные дорожки из поцелуев.

Бельё постигла незавидная участь платья. Минутой позже горку одежды увенчали мужские брюки и рубашка.

Зажмурилась, предвкушая момент единения. Почувствовав горячую плоть, упирающуюся мне в лоно, сама подалась навстречу. Нетерпеливо приподняв за бёдра, Страж вошёл в меня, стремительно, резко, до лёгкой боли, смешавшейся с волнами удовольствия, заполнившего наши сплетённые тела.

Снова и снова вонзаясь в меня, он смотрел, не отводя взгляда. Целовал то исступлённо и жадно, то легко и нежно, делясь своим дыханием, словно оно у нас было одно на двоих. Одни на двоих быстрые удары сердца, звучавшие в унисон. До самого конца, до изнеможения. До долгожданного пика, достигнув которого, мы вместе сорвались в пучину блаженства.

Крепкий сон Стража развеял голос, едва различимо звучавший в его сознании. Тихий женский голос, напевавший нежную мелодию, такую знакомую и, кажется, такую любимую. А может, он любил ту, что когда-то ему её пела…

Моран зажмурился, тщетно пытаясь прогнать застилавшее глаза марево. Порой магу казалось, что он живёт в какой-то иной реальности, искажённой по чьей-то прихоти. Но всякий раз мысль эта, даже толком не успев оформиться, терялась в самых потаённых уголках сознания. И этот голос… Настойчиво шептал, предлагая следовать за ним, не задерживаться в постели той, которой всё равно суждено вскоре исчезнуть.

Да, Страж несомненно любил Серен. Это безотчётное чувство прорастало в нём уже бесконечно долго, кажется, целую вечность; пустило корни глубоко в сердце. И, наверное, следовало радоваться, что долгие месяцы ожидания и тоски по любимой подходили к концу. Скоро они снова будут вместе.

Но отчего-то никак не получалось избавиться от тревоги, поселившейся в нём с того самого момента, как Александрин вошла в его дом.

Приподнявшись на локте, мужчина с грустью смотрел на безмятежно спящую девушку. Такую невинную, такую беззащитную.

И такую сильную. Кто бы мог подумать, что магия Серен начнёт проявляться в ней так стремительно. Что Александрин так быстро сумеет её подчинить, хоть порой, когда девушка теряла над собой контроль, сила преподносила сюрпризы.

Вчера Александрин спасла ему жизнь. Ухитрилась как-то отвлечь голема. Не побоялась встать на сторону неверного мужа перед всей Навенной.

Храбрая девочка.

Интересно, как бы на её месте поступила Серен?

Маг горько усмехнулся.

Смоляные пряди разметались по шёлковым простыням, расшитым золотыми узорами. Пухлые губки, порозовевшие от поцелуев, были чуть приоткрыты. Кажется, Александрин улыбалась во сне. Выглядела такой трогательной, что Стражу с трудом удалось побороть искушение снова начать её ласкать и тем самым нарушить приятное сновиденье.