Олег Губайдулин - Палач демона

– Это когда, после бойни в старой усадьбе, что ли? – уточнил Серов. Но у меня в материалах таких бумаг, что-то не припомню…

– Семенов, наверное, снова забыл, – предположил Жемайтис, ковыряясь в клочках одежды погибших. Когда вы с Овчаровым меня в первый раз сюда вызывали, я же тоже брал пробы на химию. Но и они пока не готовы.

– Понял, спасибо за информацию, я постараюсь выяснить, – кивнул Серов.

Направив останки всех четырех жертв в морг на судебно-медицинскую экспертизу, следователь устало присел на каменные ступени склепа.

– Вон оно што деется то! – раздался рядом знакомый голос. Оглянувшись, майор увидел Митрича.

– Говорил же вам, чтобы не бродили здесь и не ходили за привидением!

– Да не привидение он, а самый обычный человек! – не сумев скрыть нотки раздражения в голосе, ответил Серов. Просто или гипнозом владеет, или химию, какую-то использует.

– Ладно, – согласился Митрич. Тогда скажи мне, мил человек, кто этих-то порвал?

– Пока не знаю, но следствие покажет, – твердо ответил Серов, удивляясь собственной уверенности.

– Ни …… не покажет оно, твое следствие! – старик раздраженно сплюнул на землю. Я говорю, что здесь у нас нечисто! Священника звать надо!

– Кстати, Митрич, а не подскажешь, где его найти? – заинтересовался Серов.

– Батюшку допрашивать, собрался? – недоверчиво воззрился на него сторож.

– Зачем допрашивать? Просто поговорим и все, – успокоил его майор.

– В третьей избе он живет, по-над речкой, – подумав, ответил Митрич. Сходи, отец Матвей должен быть дома.

…Отправив капитана Дупленко к родственникам потерпевших, чтобы сообщить им страшную весть, майор с Овчаровым направились к местному православному священнослужителю отцу Матвею.

Отец Матвей жил в небольшом кирпичном домике, но с довольно-таки просторным двором. Метрах в пятнадцати от дома стоял гараж, а на задах сквозь заросли малины проглядывала парочка сараев.

Священник оказался осанистым высоким мужчиной лет шестидесяти. Он носил длинные усы и черную бороду, в которой, как-то застенчиво прятал добрую улыбку. Отец Матвей встретил гостей приветливо, предложил войти и выпить по чашечке чаю.

– Спасибо, не хотелось бы причинять вам неудобства, – ответил Серов. Мы к вам по долгу службы, так сказать, на минутку заглянули.

– Вот и хорошо, что нашли время, – ответствовал хозяин дома. А то я к вам уже сам собирался поехать. Улыбнувшись в ответ на немой вопрос, застывший на лицах гостей, отец Матвей продолжал: «Дело в том, что здесь, в наших краях давно уже происходит нечто темное и, я бы даже сказал, страшное…»

– Вы имеете в виду недавние убийства? – уточнил Овчаров.

– Да, но не только … – ответил хозяин. Я в этих местах прожил считай всю жизнь. И мне не раз приходилось сталкиваться с необъяснимыми вещами. То дети пойдут по грибы и не вернутся, то охотники потеряются…

– Ну, это вполне понятно, – заметил Овчаров. Места то у вас глухие. Волки, медведи…

– Нет, не согласен! – возразил отец Матвей. Все, кто пропадал – местные жители. Они знают лес, словно свои пять пальцев. Ну не тайга же у нас, в самом то деле! И еще. Некоторых пропавших позже находили. Причем, многих из них разорвал какой-то неизвестный зверь. Как и тех, что недавно погибли в старой усадьбе. Царствие им небесное, бедняжкам! – перекрестился священник.

– Сегодня тоже четверых разорвал кто-то или что-то … – задумчиво произнес Серов. Только что допрашивал одного, который в живых остался. Кстати, отца той самой девушки, которая погибла в старой усадьбе. Он такого мне наговорил! Будто бы один молодой человек это все устроил.

– С усами? – быстро спросил отец Матвей.

– Да! А вы откуда знаете? – удивился следователь. Правда, мы его и сами недавно тут с Женей видели.

– Вы считаете, что усатый молодой человек и есть тот самый убийца? – уточнил отец Матвей. Но не пригрезилось ли вашему Никитину все это? – с сомнением покачал он головой.

– Нет! – твердо ответил Серов.

– Дело в том, что и я несколько раз видел этого человека с усами, – задумчиво произнес священник. Он высок ростом, черноволос, носит небольшие усы. А на пальце – кольцо с большим красным камнем. Но я не знаю, кто он и где живет! Помню, как-то встретил его и пригласил к обедне. Так он в ответ бросил на меня почти ненавидящий взгляд! Я даже не знаю, чем мог его обидеть?

– Люди говорят, что он – нечисть! – заметил Овчаров.

– Ну, я бы не стал на человека ярлыки вешать, тем более такого рода, – неодобрительно сказал священник.

– Спасибо за чай, отец Матвей, – поблагодарили его гости. Не будем вас больше задерживать.

– Вы меня вовсе не стеснили, напротив, общение с вами было для меня весьма интересным, – ответил хозяин дома. Думаю, надо бы пойти и помолиться за упокой души всех, кто лежит в том склепе, – будто разговаривая сам с собою, произнес отец Матвей.

– Знаете, давайте мы пойдем с вами, – предложил Серов. А то, мало ли что?

Глава 22

…Очнулся есаул от холодных капель, падавших на его лицо. Начался дождь. Пошевелив рукой, он ощутил тупую, ноющую боль. Оглядевшись по сторонам, Константин Евгеньевич, всего в нескольких шагах от себя, увидел лежащих на песке мертвых солдат. «Черт вас принес!» – подумал Маматов, тяжело поднимаясь на ноги, «Бродили бы, где-нибудь в другом месте, остались бы живы»…

Стянув бушлат, он осмотрел раненое плечо. «Слава Богу, ерунда!» – заключил он про себя, «… пуля лишь слегка порвала кожу и мышцы, и кость не задета». Представив, как его Наташенька сейчас находится в лодке одна, с каким то незнакомым мужиком, есаул от злости даже заскрипел зубами. «Ну, сволочь, попробуй только с ней что-нибудь сделать!» – пронеслось в его голове, «найду и на куски порежу!». «Как ты теперь там, Наташенька, сможешь, одна, без меня!» – думал он о своей жене, «Как будешь жить в совершенно чужой стране, не зная ни языка, не обычаев?!».

Подбежав к самой кромке воды, есаул что было силы заорал в море: «Иван! Вертайся, их никого уже нет!» Однако, ответом ему был лишь плеск серых волн да насмешливый посвист ветра.

– Ладно, надо успокоиться, – вслух приказал офицер сам себе. И скорее убираться отсюда.

Голова уже не кружилась, да и боль в простреленном плече поутихла. Обшарив на прощание лежавшие на берегу трупы солдат патруля, есаул нашел два десятка патронов для своего нагана и немного денег. Маматов вдруг, с удивлением обнаружил, что застреленный им старший красного патруля, лицом весьма сильно смахивал на него самого. Поэтому офицер, ни секунды не колеблясь, присвоил себе его документы. – «Так, значит теперь я – какой-то краснопузый Свиридов Семен Мартынович», усмехнулся про себя есаул.

Никаких фотографий на мандате не было, но при случае, всегда можно было выдать себя за Свиридова. Сходство было довольно сильное.