Олег Губайдулин - Палач демона

Эти слова Маматова привели Тимофея в ужас. Ущипнув себя за руку, он тоненько взвизгнул.

– Да шучу я, шучу! – засмеялся есаул. Не визжи, как свинья недорезанная. Скажи лучше за что ты отца моего с матерью расстрелял и имение разорил?

– Так приказ был! – все еще трясясь от страха, ответил Тимофей.

– Приказ? Откуда? – разыграл удивление Маматов.

– Из губернского совета, – ответил его собеседник.

– Прямо так и приказали, расстрелять стариков, что ли?

– Нет, но когда мы пришли, то батюшка ваш за ружье первым схватился, – продолжил оправдываться Тимофей.

– Ну, правильно, вы же к нему в дом не на чаепитие явились, а с оружием, – пожал плечами Константин Евгеньевич.

– Говори, тварь, за что родителей порешил?! – есаул внезапно вскочил на ноги и мертвой хваткой вцепился Тимофею в горло. Тот, пытаясь вырваться, прохрипел: «Отец ваш, всегда надо мною измывался! А в барыню я стрельнул, когда она уже мертвая была. Ее Матвей убил!»

– Папенька тебе, сучий потрох, избу за службу подарил! А ты ему пулю?! – заорал Маматов.

В этот момент Тимофей наконец нащупал под подушкой свой маузер, выхватил и навел ствол в лицо нежданого собеседниика.

– Да, это я! Я их убил! Всех вас, контру, к стенке поставлю! – торжествующе завопил он. Меня старшим здесь из губернии назначили, что хочу, то и буду делать! А ты сейчас сдохнешь!

Есаулом вдруг овладело холодное спокойствие.

– Нет, – покачал он головой. Это ты сдохнешь…

И схватившись за длинный ствол маузера, он выкрутил пистолет из руки Тимофея. Но, завладев пистолетом, Маматов не стал стрелять, а просто забил Тимофея рукоятью до смерти. Когда же тот перестал подавать признаки жизни, офицер накрыл его разбитую голову подушкой и три раза выстрелил через нее.

– Вот и все, мразь! – с этими словами Маматов отошел к подоконнику, на котором стояло ведерко с водой и принялся тщательно отмывать руки. Они все были забрызганы кровью. Кровью и мозгом.

– «Был скотом и сдох, как скотина!» – пронеслось в голове есаула. – «Вот я и отомстил за вас, родные мои! Вот все они лежат, убийцы ваши. Но почему мне ни капельки не легче от этого?».

Тут с первого этажа послышался глухой вскрик. Подняв валявшийся на полу маузер и выхватив из-за пояса свой наган, Константин Евгеньевич мягко ступая, вышел из гостиной. Осторожно выглянув из-за мраморных балясин лестницы на втором этаже, он взглянул вниз. Прямо посреди фойе стоял священник и испуганно озирался. Есаул узнал его. Это был отец Михаил, настоятель храма, располагавшегося в соседнем селе. Убедившись, что он пришел один, Маматов не скрываясь, спустился по мраморной лестнице на первый этаж.

– Доброго вам утра, батюшка! – приветствовал офицер священнослужителя.

– Да Бог с вами, молодой человек! – ответствовал тот. Какое же оно доброе?! – отец Михаил трясущейся рукой указал на двух мертвецов.

– Помилуйте… – пристально вглядевшись в лицо Маматова, он спросил: «Не Евгения ли Петровича вы сын?»

– Да, – кивнул офицер. Я самый.

– Горе то какое, примите мои самые искренние соболезнования! – сказал священник. Царствие небесное Евгению Петровичу и супруге его перед Господом, Марии Васильевне!

– Благодарю вас, батюшка, – ответил Маматов. И поинтересовался: " А зачем вы сюда пожаловали?»

– Так, их главный приказал прибыть, – с досадой ответил священник. Тимофей, стало быть. Сказал, чтобы церковь я закрыл, а сегодня он со своими товарищами храмовое имущество переписывать собирался. Ну, я и пришел, а тут, вон оно что… – отец Михаил сочувственно покачал головой.

– Да ладно уж вам сокрушаться, отец Михаил, – усмехнулся Константин Евгеньевич. Вам то что за дело до них? Бесы, они и есть бесы!

– Нет, прежде всего, они люди! – твердо ответил священнослужитель и, перекрестившись добавил:" Царствие им небесное!»

– Ну, там без нас разберутся, кому небесное, а кому… – вновь усмехнулся Маматов.

– Не богохульствуйте, пожалуйста, Константин Евгеньевич! – попросил его священнослужитель. – Кстати, это не вы их, часом, того?..

Задавая вопрос, отец Михаил неотрывно смотрел на длинный черный сюртук своего собеседника.

Проследив за взглядом священника, есаул понял, что тот заметил на рукавах и бортах его одежды свежую кровь.

– Я, батюшка, каюсь я … – с иронией ответил Маматов. И не их одних… Сегодня тризна у меня по родителям моим любимым. Которых беззаконно и безжалостно вот эти самые скоты убили. И коих вы, батюшка, непременно в царствие небесное отправить желаете!

– Кровавая значит она, тризна ваша… – вздохнул отец Михаил. Послушайте вы меня, старика, покайтесь.

– Не стану! – есаул резко, с негодованием отшатнувшись от собеседника. Сказано, помните: «Мне отмщение и аз воздам!»

– Не богохульствуйте, молодой человек! – твердо сказал, неотрывно глядя есаулу прямо в глаза, отец Михаил. Не надо так! Лучше простите врагов ваших, как Господь наш, Иисус Христос всем нам велел! И заупокойную по ним закажите.

– Ни денег на это нет, ни желания, честное слово! – мрачно ответил священнику Маматов. Да и по мне самому вскоре уже заупокойную отслужат…

– Больны?.. – участливо поинтересовался отец Михаил.

– Нет, рана… Убьет она меня через пару лет. Так сказали … – пояснил есаул.

– Кто сказал? – удивился священник. Часа своей смерти никто знать не может!

– Она может … – усмехнулся Константин Евгеньевич. Она, ведьма Вазиха, что в Севастополе живет. Все знает!

– О Господи! – развел руками отец Михаил. Зачем же вы, Константин Евгеньевич, с ведьмою то связались?! Грех это!

– На мне грехов, как на собаке бродячей блох! – ответил офицер. Скажите лучше, где мне найти деда Елса?

– Не сметь! – закричал вдруг отец Михаил. Не сметь даже произносить этого трижды проклятого имени! Иди лучше в храм, помолимся. Там ты мне и расскажешь о том, что гнетет тебя, – предложил священнослужитель.

– Нет! – замотал головой есаул. Не взыщите, не пойду я с вами.

– Вижу, что печать лежит на тебе Константин Евгеньевич… – укоризненно произнес отец Михаил. Печать тяжкая… Но молю, не ходи ты к лесному деду! Погубит он тебя, как погубил уже многих…

– Большевички еще скорее погубят… – пробормотал Маматов. Ну, да ладно, там видно будет, а сейчас нам обоим уходить надо.

Наскоро попрощавшись с отцом Михаилом, есаул резко повернулся и покинул родовое имение…

Глава 29

…И надо признать, широкую известность агентству «Делаж-Готье» принесло то необычное и страшное дело, которое Жюльен и Арно

распутали в мае 2007 года.

Тогда, около семи часов вечера, в дверь их офиса постучал благообразный седой господин. Он держал в руке толстую тяжелую трость из красного дерева, украшенную бронзовым набалдашником в виде головы пса. На вид гостю можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять. Осведомившись, будут ли господа так любезны, что выслушают его дело и, получив не менее вежливое согласие, он начал подробно излагать суть своей проблемы.