Олег Губайдулин - Палач демона

– И ему удалось выяснить, кто нападает на скотину? – поинтересовался Николай Михайлович.

– Да! – ответил рассказчик. Около двух часов ночи он услыхал сначала тихий стук, а после шорох. Затаившись, Сергей приготовил электрический фонарик и взял на изготовку ружье. И тут, в матово-бледном свете луны, падавшим в сарай из небольшого окошка, хозяин увидел вдруг чью-то большую тень. Она напоминала человеческую, но была как-то угрожающе согнута. А руки у существа болтались ниже колен. Громко заорав, скорее от страха, чем в попытке испугать незваного гостя, охотник с воплем вскочил на ноги и навскидку поочередно разрядил оба ствола в зловещего монстра. Тот, взревев, скорчился и медленно сполз на дощатый пол. Осветив фонарем его голову, охотник в ужасе увидел вытянутые клыкастые челюсти и широко открытые зеленые глаза. Но они были… человеческими!

Выхватив из-за пояса охотничий топорик, стрелок обрушил его на череп раненого существа. Прицелился прямо промеж ушей, так потом он рассказывал. Однако неведомый гость уже пришел в себя. Увернувшись от неминуемого, казалось, удара, он юлою крутнулся на всех четырех лапах и пулей выскочил прочь. Но охотник успел заметить, что заряд картечи разворотил существу живот и левое плечо. Но почему же тогда, тот, вместо того, чтобы упасть замертво, сбежал, как ни в чем не бывало? Все еще дрожа от возбуждения, охотник включил свет и, подсвечивая себе фонариком, принялся разглядывать деревянный пол. На шершавых досках он обнаружил длинные и глубокие царапины от крепких когтей.

На грохот выстрелов прибежали соседи и, изумленно выслушав подробности ночного приключения, люди решили пойти по кровавому следу. И след этот привел прямиком к дому Макарки. Дед его встретил односельчан с вилами в руках и заявил, что не даст внука в обиду. Правда, перепуганные и возбужденные люди слушать его не стали. Оттолкнув старика в сторону, они всем гуртом ворвались в горницу. Там их глазам предстал Макарка. Его живот и левое плечо были туго замотаны окровавленными тряпками. Мальчик с ненавистью глядя на ворвавшихся в его дом односельчан, скрежетал зубами.

– Вот он, гаденыш! – закричали люди и уже хотели было учинить над ним расправу. Но тут подоспел отец Михаил. Он приказал всем успокоиться и выгнал крестьян из чужого жилища. «Все вон!» – зычно выкрикнул он. – " Мы не можем точно сказать, причастен ли Макар к убийствам скота или нет» – объявил он негодующим людям. – «Поэтому, призываю вас просить помощи у Господа нашего и ни в коем случае не творить зла и беззаконий! И посмотрите, то создание, по словам охотника Сергея, было большого роста, а этот мальчик…» с этими словами отец Михаил лишь указал рукою на испуганного Макара: " Всего-то от горшка два вершка!»

Кто-то, соглашаясь со священником, кивнул, кто-то проявил недоверие… Однако, хоть и недовольно ворча, но люди начали расходиться по домам. Скажу, случай этот на селе обсуждали еще очень долго…

Когда Макар вырос, он женился на простой и хорошей девушке, которую привез из соседнего села. Вскоре после этого молодые схоронили деда и остались жить в его доме. Но вскоре люди стали замечать неладное. Нет, к тому, что в селе регулярно пропадает скотина, жители уже привыкли. Но теперь в глаза им бросилось то, что Елизавета, молодая жена Макара, с каждым днем казалась все более и более напуганной.

Все попытки женщин, которые пытались выяснить у нее, почему она такая затравленная, наталкивались словно на глухую стену. Елизавета молчала и лишь украдкой вытирала уголком платочка катившиеся по лицу слезы.

Так продолжалось до тех пор, пока Макар, уйдя в лес, не пропал. Тогда, по заявлению хозяйки, в Вишневое приехал участковый и принялся опрашивать местных жителей. И тут выяснил, что Макар, оказывается, в последнее время частенько наведывался в свой сарай. Войдя туда, лейтенант обнаружил старый, замшелый пень. В центре его, имелись отметины от какого-то острого предмета. Возможно, туда втыкали нож.

Но на все вопросы Елизавета отвечала лишь односложно «не знаю» да «не видела.»

Присутствовавшая при сем действе в качестве понятой старая знахарка бабка Маланья, едва увидев пень, сразу же бросила на Елизавету косой взгляд и воскликнула: «Дура! Сейчас же воткни тот нож назад!» К удивлению участкового, Елизавета, нимало не обидевшись на подобное обращение, повернулась и вышла из сарая. Через несколько минут она вернулась, держа в руке старый, ржавый нож. Его, взглянув на бабку Маланью, она и воткнула в самый центр пня. И то, что произошло после, заставило участкового изумиться еще больше.

На пороге сарая, словно ниоткуда, возник совершенно измученный, грязный и обросший Макар. Увидев свою супругу, он лишь произнес то же самое слово, что и бабка Маланья.

– Дура! – сказал он и свалился без сил.

Участковый распорядился немедленно отвезти Макара в больницу, а сам отправился допрашивать бабку-знахарку. Надеясь получить ответы на свои вопросы, он уже мысленно рисовал себя старшим лейтенантом и даже надеялся получить какую-нибудь медаль за то, что нашел пропавшего без вести человека. Но вскоре ушел от нее вдрызг разочарованный. И не удивительно. Ведь бабка Маланья сказала ему, что Макар – сынок оборотня и сам оборотень. Мол, он в полнолуние наведывался в сарай за тем, чтобы, воткнув нож в пень и прочитав особые заклинания, перекинуться. Тоесть, превратиться в волка.

И когда он очередной раз это проделал, его дура-жена Лизка, вытащила нож. И Макар чуть было не остался навсегда в волчьей шкуре.

Конечно, идти докладывать начальству о пропавшем без вести, а потом чудесно возвратившемся оборотне, участковому вовсе не улыбалось.

Поэтому, он решил сделать вид, будто ничего особенного не произошло. Ну, потерялся человек в лесу, с кем не бывает? Подумаешь, невидаль? Главное, нашелся! Так, ведь?!

Предупредив селян, чтобы не болтали, участковый инспектор уехал в район. Так про то постепенно и позабыли. Что же касается Макара, так он, как вышел из больницы, вдруг объявил себя народным целителем. И начал народ от всех болезней лечить.

Но по мне, так Макарка – самый настоящий ведьмак! Хоть и просит, чтобы его знахарем величали. Но я то уж знаю, чем он на самом деле тут занимается…

И стал он еще чаще, чем прежде в лес шастать… Люди говаривали, набил, мол, дом свой травами, кореньями, летучими мышами, змеями и лягушками сушеными…

Тьфу, ты, пакость, какая! – лицо отца Матвея исказила брезгливая гримаса. А года через три, жена его, Елизавета, куда то пропала. Опять приезжали из милиции, ходили, искали, опрашивали, но все без толку… – священнослужитель обреченно махнул рукой. Однако, чтобы Макарка горевал уж очень сильно, так, не скажешь…