Олег Губайдулин - Палач демона

– Кажется, в двадцатом… – ответила она. Или в двадцать первом? Наташа ушла от нас, сказала, что хочет разыскать мужа. Вас, стало быть, – взглянула на меня женщина. Что было с ней после, я не знаю, но слышала, будто бы она сильно заболела…

Я продолжал свои поиски еще несколько лет, обошел все госпитали и больницы в Париже, объехал Гасконь, Прованс, Бургундию, Шампань даже побывал в Англии. Но никаких сведений о Наташеньке и нашем ребенке так и не получил… Правда в одном из женских монастырей, под Парижем, настоятельница рассказала мне о том, как ей с сестрами довелось ухаживать за одной очень красивой молодой русской женщиной.

– Возможно, она была дворянкой, – предположила мать-настоятельница. У нее был маленький сын. Женщина попала к нам после того, как ей стало плохо в пути. Она, кажется, ехала в сторону Гавра. Больная несколько дней металась в горячечном бреду, а ее маленький

сынок рыдал рядом с ее постелью. К сожалению, мы не смогли ее спасти… Но перед самой смертью она сняла драгоценный старинный золотой крест и передала его своему мальчику… – Где она похоронена? – прохрипел я. Куда делся тот ребенок?..

– Я не знаю, – ответила настоятельница. Мы сообщили в русскую дворянскую общину и оттуда приехали люди. Они забрали умершую, ее сына и куда-то увезли…

– И потом что же? – спросила Зухра.

– Я поехал в Париж. Опять стал обходить все салоны и спрашивал, спрашивал, спрашивал… Но тщетно. Так прошло еще несколько лет, я решил вернуться в Россию. Приехал, а тут – на тебе! Снова немцы! – ответил Маматов. Пообщался я с ними тут, недавно… – гость скрипнул зубами и девушка вновь заметила в его глазах отчетливый красно-зеленый отблеск. По ее коже пробежал морозец и, решив сменить опасную тему, она спросила: «Расскажи, ваше благородие, что делал на Тамбовщине? Как жив остался? Через ножик в полночь кувыркнулся или в старый тележный обод пролез? Полнолуние, как переносишь? Голова не болит?» – Да ну же тебя, дурочка! – усмехнувшись, пожал плечами Маматов. Просто к знахарю с одним мужичком знакомым сходил…

– И он тебя, значит, вылечил? – недоверчиво прищурившись, спросила девушка.

– Кажется, нет… Я не помню… Мне приснился страшный сон … – начал путано объяснять Маматов. – «Зачем я сюда пришел?» – пронеслось у него в мозгу. – «Ты захотел узнать, что это с тобой происходит!» – будто прозвучало внутри его головы. И тут есаул мог поклясться будто воочию увидел мерзкую ухмылку того, кто прятался внутри его черепа. – «Откуда это страшное ощущение, будто я сорвался в бездну и проваливаюсь все дальше и глубже? И почему, стоит мне впасть в гнев, как потом я ничего не могу разобрать, где сон, а где явь?». – «Ты уж лучше, себе-то не лги!» – беззвучно гаркнул все тот же голос, «ты же сам все прекрасно понимаешь! И скажу более, точно знаешь!».

– Да пошел ты! – в ответ крикнул Маматов, и, повернувшись, бросился было к выходу из подвала. – «Нет, нет! Пойдешь ты сам!» – наглая ухмылка вновь явила себя внутри черепа Маматова. – «И пойдешь туда, куда тебе прикажу я! Скажи, ну, зачем тратить время на болтовню с этой глупой девчонкой? Если Вазихи больше нет, то и тебе делать тут уже нечего!».

– Ты кому это?.. Куда собрался?! – удивленно окликнула его Зухра. Мы еще не закончили разговор, а если уйдешь, то так и не узнаешь, что с тобой происходит! Ее окрик остановил есаула. Схватившись за голову, он застыл на месте, а потом повернулся к девушке. Тем временем Зухра пыталась понять, что это вдруг случилось с ее гостем. Сняв с шеи янтарные бусы, Зухра поднесла багровые шарики к своим глазам и, склонив голову набок, начала разглядывать через них есаула. Но уже через пару секунд, негромко ахнув, отвела взгляд в сторону.

– Покажи-ка мне свою рану! – неожиданно потребовала она. И через секунду с интересом изучала чистую, белую и абсолютно гладкую кожу на животе есаула.

– Да-а-а… – отчаявшись обнаружить хотя бы какие-нибудь признаки страшного ранения, с удивлением протянула она. – Да-а!!! Вот это знахарь! Волшебник, а не знахарь! – и быстро взглянув прямо в глаза Маматову, вдруг спросила: «А может не волшебник, а ведун?!» И приказала: «Садись в кресло и сиди тихо! Я пока приготовлю отвар. Надо узнать, что с тобой все-таки произошло.»

– Значит, ты тоже ведьма, как и старая Вазиха… – будто сам себе негромко произнес гость. Или ты, все-таки, она и есть?!

– Нет, я – не она, – ответила Зухра. Но бабушка с самого детства учила меня всему, что знала сама, – пояснила хозяйка. А когда она умирала, я успела взять ее за руку и приняла всю силу бабушки… Сняв с полки несколько склянок, Зухра принялась смешивать их содержимое в одном сосуде. Затем принесла и поставила на стол большую и толстую черную свечу. Положив ее на зеленое сукно, девушка вновь направилась к полкам. Повозившись там несколько минут, она вернулась. В ее правой руке есаул увидел большой и страшноватый на вид, ржавый нож. Его широкий и толстый клинок покрывали бурые пятна, подозрительно похожие на засохшую кровь. А треснувшая рукоять была костяной.

– Дай мне свою левую руку, – приказала Зухра. Да, засучи же ты рукав! Крепко ухватив широкое костлявое запястье Маматова, девушка тихо пробормотала несколько непонятных слов, а затем, резко полоснула лезвием. На пол потекла густая красная кровь… Бросив нож на стол, Зухра бережно и осторожно взяла сосуд, в котором до того смешивала свои снадобья и подставила его горлышко под тоненькую алую струйку, льющуюся из раны. В руках у девушки оказались две сухие желтые косточки, которые она погрузила в сосуд. Заунывно распевая, хозяйка взяла есаула за руку и отвела в угол, к железной клетке. Заставив гостя войти внутрь, она сомкнула на его шее, руках, ногах и поясе стальные обручи и каждый защелкнула отдельным замком. После, заперев дверь шестью запорами, отошла. Окропив черную свечу кровью Маматова, установила ее внутри большого блестящего шара, свисающего с потолка. И подожгла. Шар стал медленно крутиться. С каждой секундой всек быстрее и быстрее… По стенам испуганно заметались черные изломанные тени… В этот миг в руках Зухры, невесть откуда, появился маленький бубен, обвязанный перьями. Пару раз ударив в него, девушка вновь начала бормотать непонятные слова. По подвалу поплыл тягучий и заунывный мотив… Вглядываясь в темное нутро железной клетки, Зухра вдруг отшатнулась и старые стены огласил ужасный, надрывный вопль. Бросив бубен, Зухра кинулась к столу и, схватив одну из склянок, что было сил плеснула содержимое прямо через прутья… Прямо в те кошмарные красно-зеленые глаза, воззрившиеся на нее, будто из адской тьмы… Не оглядываясь, перепуганная девушка выскочила на улицу. Спустя примерно час, деревянная крышка, закрывавшая вход в подвал медленно приподнялась и с грохотом упала на утоптанную землю. Из темноты на белый свет, медленно волоча непослушные ноги, выполз Маматов. Каждое его движение сопровождалось металлическим звоном. Зухра, все еще бледная от испуга, увидела, что звон этот производят железные цепи. Их обрывки, намертво приклепанные к обручам на шее, поясе, руках и ногах есаула, волочились за ним по пыльной земле…