Сизя Зике - Горячка

Вода в нашем маленьком заливчике была исключительно спокойная. Белая длинноногая птица, что бродила по ней, ловя рыбу, увидав меня, улетела. Мощными ударами крыльев она скользила над самой водой, чтобы, в конце концов, исчезнуть где-то за рекой.

Сидя на корточках над остатками костра, на матах, лежащих прямо на земле, оба наши Лилипутика щебетали что-то на своем странном наречии. Как и всякое утро, они поднялись еще перед восходом солнца, чтобы отправиться на охоту, и уже вернулись с крупным серым индюком, с огнестрельной раной под крылом. Лилипуты – просто превосходные охотники. Из своего мушкета они весьма прицельно стреляют в дичь, которую перед тем искусно выследили. На охоту они отправляются всего с двумя патронами и, чаще всего, один приносят с собой.

Малышка, которая уже с какого-то времени молча занималась кухней, принесла мне большую кружку горячего, сладкого кофе. Хватаю какую-то седушку и усаживаюсь лицом к солнцу, решая ничего не терять из окружающей меня красоты.



Три последних дня представляли собой три тяжких этапа. С самого начала путешествия мы плыли вверх по реке Сангха, которая, довольно скоро, буквально через пару часов, превратилась в обширное болото: гигантское пространство, покрытое травянистыми островками, которые отделяли протоки, чаще всего оказывающиеся лишь узенькими ручейками, время от времени прерываемые большими и предательскими болотистыми лужами; чтобы пройти их, требовалась масса сил. Кое-где продвижение вперед затруднялось непроходимыми кустами, корни которых глубоко вцепились в болото, а сырой воздух приклеивал одежду и волосы к коже. В течение дня, особенно же, в первые пополуденные часы, солнце изо всех сил пыталось нас всех сварить в собственном соку.

Мы продвигались вперед, преодолевая маршрут короткими этапами, плывя в течение их не больше, чем час или два, после чего пешком отправлялись вглубь суши; через пару часов возвращались и начинали новый этап. Это были долгие путешествия в грязи, обессиливающие и даже не слишком интересные.

Понятное дело, что нам встречались следы. Собственно говоря, ничего другого там и не было: следы диаметром в восемьдесят сантиметров. Раздавленные всмятку кусты, широченные коридоры, протоптанные среди растительности. Но тварь опережала нас с таким запасом, что мы не могли ее догнать. Она явно решила отправиться в северо-западном направлении, вдоль реки, от которой никогда слишком не удалялась. Как и мы, слон совершенно не желал вечно торчать в этих болотах.

Чтобы поспевать за ним и уменьшить расстояние, мы были вынуждены максимально сократить ночные стоянки. Пластиковый мешок, спальник – ни время, ни местность не давали возможности разбить лагерь. Сон в столь невыгодных условиях ни разу не подарил нам отдыха с момента отправки. Мы снова и снова открывали тысячи мелких экспедиционных неприятностей: промокшая одежда, отсыревшие спички, вонючие носки и атаки комаров – вся куча подробностей, о которых никогда не помнишь, возвратившись к цивилизации.

Со вчерашнего дня мы пришли в более сухие и более гостеприимные места. В течение дня мы совершили три вылазки и нашли еще теплые экскременты М'Бумбы. Это укрепило нас в уверенности, что он шатается где-то в округе. Это же подтверждали и наши Лилипуты. Как для слона, так и для нас это была, наконец-то, приятная местность после болот, которые всем осточертели. Животное, наверняка, какое-то время будет отдыхать в этих саваннах.

Какое счастье, что наши Лилипуты были с нами! В поле ничто не может заменить помощи туземца. Позволить ему работать – это самый верный способ избежать всяких глупостей. Будучи полностью в собственной стихии, бегающие туда-сюда Лилипутики, как казалось, находили следы М'Бумбы носом – во всяком случае, это им удавалось гораздо лучше, чем нам – что позволяло нам экономить массу лишних усилий.

Чтобы встретиться с Лилипутами, нужно было остановиться в небольшом заливе на реке Сангха, на расстоянии восьми часов по воде от деревушки Куджу, то есть, на самой окраине джунглей. Так мы и сделали.

В соответствии с предположениями, когда не прошло и часа, благодаря прекрасно действующей сигнализации, они появились перед нами, выйдя из джунглей. Их было около сорока, очень низкорослые, с короткими ногами и с черной словно уголь кожей, женщины и мужчины вместе, а вокруг них носились голые дети. Они присматривались к нам, щебеча, но не делая ни шагу дальше, подавая при этом нам какие-то знаки. Пару раз мы их уже видели во время предыдущих экспедиций. Подозреваю, что их племя состояло исключительно из этих четырех десятков человек. У куджу для них имелось определение, которое было невозможно выговорить, что на их наречии означало "Маленький Народец, Лилипуты". То же самое название для них приняли и мы. По мнению Монтаня, они совершенно другими, чем пигмеи.

Пауло считал, что верхом остроумия было обращаться к ним, как к великанам: "Привет, великан! Ой! Великан, ты тоже пришел", - пожимая всем руки, что их крайне смешило, и лишь усиливало их щебет.

Лица у них были совершенно примитивные, грубо тесаные: очень сплющенный нос, квадратная, выступающая вперед челюсть, большой рот с ярко-красными губами, волосы короткие и очень курчавые. Темные, блестящие и подвижные глаза располагались глубоко за выдвинутыми скулами и под громадными бровными дугами.

На них были лишь старые шорты или куски материи, обернутые в виде набедренной повязки. Женщины были еще миниатюрнее мужчин, зато одаренные непропорционально большими задами. Кроме того, их волосы были длиннее, хотя лица были одинаково тупыми. Их плоские груди свисали над животами. Ступни у них были такими же, как и у мужчин – широкие, грубые, с невероятно огромным большим пальцем. Некоторые из них, заигрывая, обертывались цветастыми повязками, но на большинстве вообще ничего не было.

Мужчины были вооружены дротиками и короткими копьями из твердой древесины, заканчивающиеся примитивными металлическими наконечниками. Лишь один, плечистый тип с ногами даже более короткими, чем у остальных, таскался с ружьем. Это была рухлядь 12 калибра, наежившаяся кусками железяк, с прикладом, носящим следы многочисленных и сложных переходов; наверняка, памятка какой-нибудь далекой колониальной истории.

К нему мы как раз и обратились, говоря на ломаном французском с Малышкой, которая переводила на язык куджу: мы просили дать нам двух человек на время охоты. Он тут же предложил свои услуги и указал на собственного сына, коротконогого типа, который спокойно мог быть его братом-близнецом. Оплату они желали получить патронами, которые были для них чрезвычайно ценным товаром. Подобная цена нас устраивала, так что оба Лилипута сразу же занялись своими функциями.