Сизя Зике - Горячка

- Гммм… Нечто вроде прерывистого рва, так?

- Ну да, но только без ущерба для стойкости палисада. К примеру, максимально используя деревья в качестве подпорок…

- Возможно, у меня появилась идея… - сказал он, заинтересованный новой проблемой.

И уже совместно мы разработали окончательную систему ограждения. Монтань предложил использовать изнутри наклонные столбы, которые бы поддерживали палисад.

- Это такие подпоры, вкопанные в землю и напирающие на палисад.

Таким образом мы, и вправду, могли бы копаться поменьше. Тогда мне пришла в голову дополнительная идея:

- А эти подпорки не могли бы выступать наружу?

- Гммм… А зачем?

- Чтобы у них были заостренные концы!

Монтань определил, в каких местах следует копать. Решение о сокращении работ до нормальных размеров всех утешило. За последние несколько дней выкапывания канав не было ни единого, чтобы не лил дождь, с низкими нависшими тучами. А на следующий день, когда мы проснулись, впервые за множество дней светило солнце. Через несколько часов, уже во время работы, мы поняли, что оно вернулось на самом деле, решив все высушить и подогреть! Наши спины потихоньку подпекались докрасна.

 Впоследствии мы занялись рубкой бамбука. Эта работа была значительно легче и намного приятнее. Я подсчитал, что крупное растение можно срубить четырьмя ударами мачете. Эти удары я разработал до совершенства и был чертовски горд своей скоростью. Бах! Бах! Бах! Я рубил непрерывно и вырубал целые леса. После этого мы переносили бамбук в форт – это название среди нас уже принялось.

После завершения канавы, я назначил Монтаню и Малышке новое задание, поскольку начальный монтаж палисада не требовал усилий всех присутствующих.

- Нам нужна мебель. Кровати, разные другие вещи – чтобы было удобно. Организуйте какую-нибудь кухню. Напрягите воображение и делайте все, что только сможете.

Еще во время строительства убежища я убедился в том, что Малышка прекрасно разбирается в лианах и узлах. Что же касается Монтаня – трудно доставить ему большее удовольствие, чем попросить его чего-нибудь выдумать.

Мы с Пауло выбирали самые толстые растения, диаметром в четверть метра, и забивали их в канавы, цементируя основание с помощью земли, воды и деревянных колышков, на расстоянии одного-двух сантиметров одно от другого, оставляя место для лиан, которые дополнительно укрепили бы нашу конструкцию. Пока что мы не занимались заостренными на концах подпорами, о которых у нас шла речь с Монтанем. Просто-напросто, в определенных местах между стволами мы оставляли побольше места.

Так мы работали день за днем. Постепенно круг замыкался со стороны леса, заслоняя уже половину кругозора. Каждые сутки нам удавалось установить около трех десятков стволов на отрезке в двадцать метров.

Со своей стороны, Малышка с Монтанем резали бамбук, как им только хотелось. Получались развилки, жерди, палочки; все они были таинственным образом связаны одна с другой, и таких заготовок было полно вокруг. Вначале они смастерили нам кровати, довольно простые, но очень удобные: четыре ножки, вырезанные из толстых кусков бамбука, внутри квадрат, образующий раму, на которой растянута плотная сетка из лиан. Кроме того, уже строилось укрытие, предназначенное для кухни.

И довольно скоро оказалось, что мы вырубили весь бамбук на нашем берегу, а растущие вокруг деревья выпирали из округи другие растения, так что теперь за тростником приходилось ходить довольно далеко. Возле того места, куда мы прибыли в первый момент, его росло множество. Это давало причину для пеших прогулок, но возвращение было все более сложным, поскольку приходилось перетаскивать гигантские плети длиной до десятка метров, опять же, в промышленных масштабах.

Как-то утром мы отправились туда вчетвером. Большую часть дня только и делали, что рубили. После полудня бросили в воду штук тридцать стволов, и так получился плот, благодаря которому можно было транспортировать все остальное. Но вначале предстояло перетащить груз на эту зыбкую и длинную платформу. Затем уже, таща попеременно вдоль берега, по колено в воде, мы перетащили нашу добычу в сторону форта. Вырубка следующей партии бамбука и транспортировка стволов с помощью нашей новой методики заняла у нас пару дней. Снова среди нас воцарилось хорошее настроение. Мы немножко хлюпались в воде, шутили, превращая дни, проведенные вдали от строительной площадки, в пикники: это были первые мгновения отдыха, которые мы себе позволили, если не считать времени, потраченного на рубку и транспорт.

Постоянная работа уже сделалась привычкой. Никому не нужно было переламывать себя, чтобы выйти пораньше. На работу мы выступали как можно скорее. Работа позволяла не думать. Джунгли, опасности, неизвестное будущее, наша зыбкая ситуация – на строительной площадке обо всем этом можно было забыть под влиянием концентрации и физической усталости. Работа означала стремление к какой-то цели; для нас это было единственным способом выжить, все так же чувствовать себя участниками игры, несмотря на одиночество и, вполне возможно, на полнейший проигрыш.



Мы сделались исключительно стойкими, производительными и неразговорчивыми. Все изменения принимались нами без жалоб, регулярно. Пара людей всегда работала, пока третий, с ружьем в руке, отдыхал, внимательно следя за округой. Понятное дело, оружие всегда было под рукой. Теперь к нему можно было причислить и много предметов нашего собственного производства. Даже во время строительства, когда мы были совершенно открытыми, никто не имел права застать нас врасплох.

Внутри периметра работы практически заканчивались. Кухня уже действовала. Она представляла собой весьма приятную беседку из плетенных пальмовых листьев, выложенных на бамбуковом скелете, прикрывающем два очага. Несколько пеньков различного размера служило столами и ступками. Мы располагали целой батареей посуды, вырезанной из бамбука, самых невероятных форм; к тому же у нас имелась настоящая коллекция коричневых тарелок, как бы отлакированных, совершенно водонепроницаемых и твердых словно дерево, изготовленных из шелухи громадных и несъедобных плодов, что росли неподалеку.

Чтобы собирать дождевую воду, Малышка разместила ряд таких сосудов на другой стороне кухни. Пресная вода была ценностью. Вода из озера, хотя и не доставляла никаких проблем, отдавала болотом.

Опять же, в этой кухне, развешанные под потолком или лежащие пирамидками, появились живописные овощи и фрукты, собранные Малышкой. Это было еще одним признаком жизни, точно так же, как и разносящиеся по округе запахи жареной дичи или блюд, которые тушились в нашем единственном горшке.