Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Люция Вениаминовна, — проблеял Илия, с трудом приходя в себя и пытаясь представить, что он уже успел натворить. Эта инквизиторша среди всех школьных уборщиц настолько уважала свой нелёгкий труд, что даже директор один раз получил ручкой швабры по лбу за то, что бросил окурок мимо урны, всех остальных она гоняла, как ястреб цыплят, и даже Вован не уважающий никого, кроме себя и пива, старался с ней не ссориться — эта грозная старушенция вполне способна была макнуть его головой в унитаз.

— Вы… вы… — разевал он как рыба рот, поражённый и напуганный её видом: губы у старой ведьмы тряслись, глаза закатились, ястребиный нос дёргался, будто пытался кого-то клюнуть, а лицо было похоже на маску смерти. — Вы…

— Они были предупреждены, — произнесла вдруг бабка звучным металлическим голосом, глядя сквозь Илию. — Один из них был убит сегодня в собственной кровати, а все остальные были предупреждены. Если внемлют глазу предупредительному, проживут ещё немного. Всё зависит от тебя…

— Кто убит? Как убит? — прошептал одеревеневшими губами напуганный до полусмерти мальчик. — Кем? Где?

— Убит один из трёх, — отчеканил ледяной голос, бабка как-то странно задрожала. — Белый Рыцарь сделал это. Ибо так приказал ему ты, Повелитель…

— Что? — Илия уже с трудом соображал, где он находится и что слышит, — пугающий нечеловеческий голос бабки заставлял дрожать от ужаса его душу и тело.

— Каждый, кто совершит злодеяние против тебя, будет покаран, — бабка вдруг, странно дёргаясь, согнулась в глубоком поклоне, после чего с видимым усилием распрямилась и задрожала. — Их жизни и судьбы отныне в твоей власти, Повелитель…

— Отпустите, — зашептал мальчик, пытаясь вырваться, — отпустите меня… Пожалуйста!

— Как прикажешь, мой господин, — прокаркала бабка, её хватка ослабла, пальцы разжались, и она отпустила плечо парня. — Помни о своей власти над их жалкими судьбами…

Но Илия уже не слушал — он стремглав мчался по холлу мимо колонн, спеша скорее найти выход и убежать отсюда, прочь от страшного нечеловеческого голоса, каким никогда не обладала эта королева уборщиц, от проникающего в самые глубины души ледяного взгляда, способного замораживать и, наверное, убивать, от боли, которую причинила ему стальная хватка сделанных, казалось, из металла пальцев, от мистики воцарившейся вдруг в школе атмосферы, от непонятного поведения своих мучителей, от произнесённых слов… Какой-то Повелитель, какой-то Белый Рыцарь, какая-то власть и могущество — что всё это значит?! Что происходит?! Что… произошло?! Не разбирая дороги, Илия мчался, куда советовал ему одурманенный страхом, запутавшийся разум, надеясь уйти от того, что, как ему показалось, преследовало его. Он искренне надеялся, что оно потеряло его или по крайней мере не рискнёт сунуться следом. Каким-то неопределённым чувством, смутной надеждой Илия рассчитывал обрести некоего спасителя, который бы смог его защитить от того, что мчалось по пятам, но… жизнь оказалась проще и грубее. Удар, столкновение, над ухом кто-то громко охнул, и тут же мальчика, оглушённого и растерявшегося, какая-то грубая сила вдруг схватила за шиворот и швырнула куда-то в сторону под чей-то визгливый крик: "Что ты делаешь?! Он же совсем ребёнок!". "Заткнись, дура!" — проревело в ответ, что-то металлическое, похожее на пустую консервную банку прилетело со стороны и ударило в бок, Илия вдруг очнулся и увидел себя лежащим возле мусорного бака, колени и ладони его были ободраны, на локте наливалась красным и вздувалась свежая царапина.

— Что такое? — пробормотал он, осматриваясь и не понимая, где находится. — Где я?

— Эй, пацан, сигарета есть? — раздалось вдруг хриплое откуда-то из-за бака.

— Я не курю, — торопливо ответил Илия, вставая на ноги и осматривая сначала себя, потов подворотню, в которой оказался.

— Ну, так сходи и купи! — из-за бака высунулась чья-то всклокоченная голова, от которой за километр разило перегаром и отвратительно воняло. — Деньги есть? Э-э-э… — тут голова разглядела мальчика и довольно причмокнула, — а ты симпатичный. Иди сюда…

Илия быстро отошёл от баков, затем, не обращая внимания на боль в ушибленных при падении ногах, повернулся и зашагал к выходу из подворотни.

— Эй, пацан, ты куда?! — завопило ему вслед. — Иди сюда, я тебе сказал! Эй?!

Задрожав, мальчик ускорил шаг и, пройдя под аркой какого-то дома, вышел на полупустую улочку, по которой бродили редкими жидкими группками прохожие.

— Где это я? — пробормотал Илия, озираясь, улица была ему совсем не знакома.

Повертев головой, он увидел табличку, прикреплённую на торце ближайшего дома, подошёл ближе и прочитал "Курская улица. Дом 18".

— Так… — вздохнув, мальчик понял, куда его занёс слепой ужас, и приуныл — до улицы Пушкинской, на которой он жил, пешком добираться было далековато, а денег на проезд у него не было.

— Час-полтора, — бормотал Илия, прикидывая время, после чего невесело вздохнул, но деваться было некуда, и, сунув руки в карманы куртки, он быстрым шагом зашагал в нужном направлении, усердно давя в себе ненужные мысли и воспоминания, связанные с тем, что сегодня произошло в школе.

"Ничего не было", — твердил мальчик, ныряя из одного двора в другой и сокращая тем самым путь, ходьба помогала забыть и выкинуть из головы все лишние мысли, заставляя концентрироваться на важном: предложение учителя физики было более чем кстати, Илия давно мечтал поучаствовать в подобном мероприятии и показать другим, не только одноклассникам, на что он способен. Возможно, в этом было что-то от тщеславия и честолюбия, но… мальчик очень хотел провести с дядей Адамом каникулы, а выигранная олимпиада произвела бы на того солидное впечатление.

"Ничего ужасного не случилось…" — повторял он про себя до бесконечности, внушая, что всё хорошо, что всё в порядке, что всё сегодняшнее — дурной сон, о котором можно попросту забыть, и он исчезнет, уйдёт, растает…

Когда Илия пришёл домой, усталый и опустошённый прогулкой, то был уже абсолютно спокоен, зная, что нужно делать, как поступить, за что взяться в первую очередь и даже мать, храпящая, открыв рот, на диване, не удивила его. Постояв возле неё минуту, Илия кивнул своим мыслям, заботливо поправил одеяло и удалился в свою комнату. Вечерело… Нужно было быстренько обедать и садиться за уроки, чтобы улучить хоть немного свободного времени и поболтать с дядей Адамом.

Положив портфель на диван, мальчик быстро переоделся, после чего побежал на кухню, заглянул в холодильник, надеясь обнаружить там хоть крошку съестного, и едва не сел на пол от удивления, увидев забитые едой полки: консервы, сыр, масло, копчёности, ветчина, ломтики мяса, суп в миске, свежая каша с мясом, яйца — всё это богатство и великолепие едва не сверкало и не сияло, прося и умоляя скорее быть съеденным. Громко сглотнув слюну, Илия вдруг запунцовел, однако желудку было плевать на культуру и мораль, он хотел работать, хотел еды, неважно в какой последовательности, главное побольше! Поддавшись на его уговоры, мальчик едва не по пояс влез в холодильник, доставая из него всякие вкусности…