Владислав Покровский - Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

Открыв дверь в их спальню, Кристофер нерешительно замер на пороге — девушки нигде не было, кровать не была смята, только на столике для туалета были сдвинуты косметические наборы, словно Лика красилась впопыхах, забыв расставить затем всё обратно (к удивлению Кристофера во многом она оказалась даже ещё более аккуратной и педантичной, чем он сам), и на покрывале виднелось что-то небольшое, белое, похожее на вырванный из блокнота листок. Потоптавшись на пороге, Кристофер решительно вошёл, схватил листок и впился взглядом в написанные быстрым почерком слова: "Милый, тебя не дождалась, сгорела от скуки и от желания одна вот на этой самой кровати. Заходил Вик, просил помочь ему, посидеть с его ребёнком, пока он будет в каком-то месте, а потом обещал отвезти в одно хорошее местечко, которое находится как раз недалеко от его дома. Если приедешь до вечера, мы будем там. Это на углу улиц Лилиан и Байхем. Целую, люблю и тоскую по тебе, мой герой…". Швырнув бумажку обратно на кровать, Кристофер задумчиво почесал подбородок, вышел из спальни, размышляя о чём-то своём, и тут его взгляд совершенно случайно упал на собственноручно составленный им календарь: семнадцатое число, пик послеобеденной активности одурманивающего излучения!

Нет! Только не это!..

Застонав, Кристофер бросился обратно в спальню, выдвинул все ящики Лики и стал в них рыться, судорожно раскидывая лежавшие в них вещи; пересмотрев все ящики, он повертелся на месте, отыскивая одну важную вещь, не нашёл и бросился на первый этаж, в гостиную, в коридор, в гардеробную, шалея от надёжды и холодея от ужаса, если надежда окажется бесплотной. Перерыв всё вверх дном и немного успокоившись, Кристофер выскочил в гостиную и вдруг замер, как вкопанный, весь моментально покрывшись ледяным липким потом безысходного ужаса: на столе в центре гостиной, аккурат посредине его, на самом видном месте, будто насмехаясь, лежала та самая вещь, которую Кристофер отчаянно искал и страшился найти, — защитный обруч, который он специально сделал для Лики усиленным, чтобы нейтрализовать воздействие излучения на её податливый мозг. Медленными неверными неровными шажками он подошёл к столу и взял обруч в руки, повертел его рассеянно, рассматривая, а потом с диким воплем зашвырнул куда-то в угол. Несколько часов! Несколько часов Лика находится без защиты под воздействием пиковой мощности излучения, от которой её, честно говоря, вряд ли защитил бы даже усиленный обруч. Поэтому Кристофер и вернулся до полудня, чтобы переждать этот пик дома, в защищённом пространстве! Поэтому он и надеялся, что его довольно легкомысленное сокровище, которое он полюбил всем сердцем, никуда не упорхнёт… Какого дьявола?! Что заставило её снять обруч?! Только сейчас заметив ещё один листок бумаги, лежавший под обручем, Кристофер развернул его и замер, поражённый ещё глубже в сердце, вчитавшись в короткие слова: "С любовью. Виктор". Эти слова сразили его наповал. Любой мести можно было ожидать от него, особенно когда он узнал, что его бывшая девушка и бывший друг вместе, но такой жестокой и беспощадной… Это было немыслимо! Задрожав от ярости, южанин закричал и изо всех сил ударил кулаком по столу. Глядя, как разламывается прочная стеклянная ударостойкая поверхность, как бегут по его рассечённой осколками ладони ручейки крови, он вдруг отчётливо понял, чего ему сейчас хочется больше всего. Метнувшись обратно в коридор, он быстро оделся и, надев обруч, стремительно вбежал из дому, прямо под палящее солнце и убивающее излучение.

До угла Лилиан и Байхем он добрался быстро, стремительным шагом вышел на перекрёсток и почти сразу увидел Виктора, который, совершенно не таясь, стоял у фонарного столба, специально на виду, и хмуро смотрел, как к нему идёт его бывший друг.

— За Ликой пришёл? — окликнул он Криса, когда тот подошёл достаточно близко.

Не говоря ни слова, Кристофер схватил его за грудки и приподняв над мостовой, изо всех сил ударил о фонарь, после чего от души врезал кулаком в живот так, что Виктор согнулся, повиснув у него на кулаке, и засипел, постанывая от боли.

— Где Анжелика?! — прорычал ему на ухо южанин, оттягивая голову бывшего друга за волосы и впиваясь пальцами ему в горло. — Где она?!

— Она там… — засмеявшись и закашлявшись одновременно, пролаял Виктор, показывая пальцем в какое-то заведение с уродливой розовой вывеской и не менее уродливыми занавесочками на окнах.

— Что там?! — проревел ему на ухо Кристофер. — Говори, тварь!

— Я говорил, когда узнал, что она ушла к тебе, что либо она будет моей, либо достанется всем… — закашлялся, выплёвывая слова пополам с кровью, Виктор. — Я слишком её любил, чтобы позволить ей быть счастливой с тобой…

— Что это за здание?! — встряхнув его за шиворот, южанин от души ещё раз приложил кулаком, уже в зубы. — Что там, сволочь?!

— Это бордель, — улыбаясь жутко остатками зубов, прошептал Виктор и хрипло рассмеялся. — Она не захотела вернуться ко мне, как я её ни уговаривал, как ни просил. Она хотела быть только с тобой! Она говорила, что любит больше жизни одного только тебя… Сука продажная! Шлюха! Долго с ней Великий Разум разговаривал, долго увещевал… Теперь же… она так и не стала моей, так пусть же одаривает своими прелестями весь город!

С остановившимся сердцем Кристофер стоял и смотрел на уродливое здание с не менее уродливой вывеской, держа в руке слабо трепыхающегося Виктора. Бордель… бордель… Всё кончено… Вот теперь всё действительно кончено…

НЕ-Е-ЕТ!!!

— Она любила тебя как хорошего человека и хотела сохранить как друга, — глухо произнёс Кристофер, мёртвым взглядом скользя по фасадам, по окнам здания, по вывеске, обещающей райские услуги ангелов простым, земным людям, по легко колыхающимся занавесочкам, по еле различимым теням, что угадывались в глубине комнат за ними. — Я тебя уважал, как человека… Но ты всё взял и в одночасье разрушил… Сволочь! Так пусть же моя ненависть ко всему в этом городе зомби будет тебе судьёй… а я палачом.

Подняв Виктора за волосы, заставив его выпрямиться, глядя в его безумные глаза… Кристофер обхватил его горло стальной хваткой своих привыкших к физическому труду пальцев и сдавил. Лицо Виктора моментально покраснело, он отчаянно замолотил руками, извиваясь всем телом, вцепился в горло Кристофера, но тот давил, усиливая зажим.

— За то что обрёк на рабство единственную, кто воплощала любовь и жизнь в этом городе смерти… подохни сам, как самая поганая на свете гнида! — прошипел Кристофер, делая последнее усилие и почти сразу чувствуя, как слабеют пальцы Виктора, и он начинает заваливаться назад.

Брезгливо отряхнув руки и с трудом подавив желание плюнуть на труп, южанин быстрым шагом направился ко входу в бордель, уже зная, что он там увидит: любимое лицо, которое он тысячи раз покрывал поцелуями, любимые губы, улыбку и лукавую припухлость которых обожал, любимую фигурку, которая сводила его с ума, превратившись из плоскогрудой в невероятно женственную, любимые пальцы, которые он обожал держать и гладить, которые будили в нём невероятную страсть, скользя по его фигуре, по спине и слегка царапая её, любимые волосы, которые он так любил пропускать между пальцами, любуясь их шелковистой рекой, наслаждаясь их блеском и игрой искорок, и наконец любимые глаза, которые всегда были полны огня и задора, живо блестели, завораживая его, притягивая, завлекая, погружая в себя… Эти глаза всегда были прекрасны, они всегда радовали его своим неизменным очарованием и своей глубиной… Обрести любовь в городе, где никто и никогда не говорил о ней. Полюбить самому… не за признания и страстные пылкие ночи, а за душевное тепло и природное очарование девочки, которая неуловимо быстро расцвела в прелестную девушку… Долго идти друг к другу, преодолевая её капризы и недоверие ко всем подряд Кристофера, заставляя собственное "хочу" звучать вместе с "хочу" партнёра, спутника жизни, вырастая из детских представлений об отношениях… Так долго идти к этому, так недолго насладиться этим… и так быстро потерять… Кристоферу хотелось сжечь всё вокруг и вынести её на руках из этого огня. Её и маленького ребёнка, который зрел у неё внутри и о котором он догадывался, как ни пыталась она это скрыть. Хотелось убивать! Рвать и метать! Сокрушить всех! Уничтожить! Взорвать эти чёртовы станции! Убрать излучение!! Зажить нормальной жизнью без этих дурацких обручей! Хотелось…