Иштван Декан - Пути-дороги

20 октября под вечер, когда я уже не думала о том, что мы можем сегодня улететь, за мной в Штаб партизанского движения Украины приехал мотоциклист-посыльный. Меня он разыскал в столовой и передал мне приказ садиться с ним на мотоцикл и ехать на аэродром, так как через час я должна была уже вылететь в Словакию. Полученные в Москве инструкции и радиошифр я постоянно носила с собой в планшетке. Вбежав в свою комнату, я быстро сунула в сумку смену белья и сказала хозяйке:

— Все вещи оставляю вам!

Начальник школы раздобыл мне автомат с несколькими дисками и пистолет. У меня даже не было времени попрощаться с ребятами, да, по правде говоря, и не с кем особенно было прощаться, ведь все мои старые знакомые, за исключением нескольких, давно разъехались.

Когда я приехала на аэродром, пилот уже запустил моторы. Оказалось, что ждали только меня. Кроме меня в самолете было еще два пассажира — немец в советской форме с орденом Красной Звезды на груди и английский офицер с красивым и на удивление маленьким парашютом. Я так устала, что, надев парашют, сразу же прилегла и заснула.

Проснулась я, когда мы пролетали над линией фронта, от лая зениток. Английский офицер сунул мне в руку красивое красное яблоко. Откусив от яблока кусок, я как-то сразу успокоилась и без особого страха стала смотреть в иллюминатор на разрывы зенитных снарядов. Часов в одиннадцать наш самолет спокойно приземлился на аэродроме Три Дуба. Мы сошли на землю. Ночь была тихой. Персонал аэродрома безмятежно спал на лавках, а на единственном в помещении столе стояла бутылка с надписью «Боровичка».

На аэродроме мы сели в военную машину, вел которую молчаливый шофер в словацкой форме.

Мы проехали через несколько городов и сел. Нигде ни огонька. Машина ехала с затемненными фарами, иногда освещая на крутых поворотах стены домов. Дома были все целые. Это меня очень удивило, ведь я так привыкла к развалинам, взорванным мостам и разбитым дорогам. Здесь же, как мне показалось, царили мир и покой. В каких-то селах мы останавливались, и шофер куда-то исчезал. Уже рассвело, когда мы приехали в Банска-Бистрицу. Здесь было много солдат, но почти все они шли либо с кирками, либо с лопатами. Гражданское население эвакуировалось из города. Кое-где виднелись противотанковые ловушки.

Видимо, и здесь нет мира! Я уже по Москве и по Иваново знала: раз идут солдаты с лопатами, значит, враг где-то рядом…

Наша машина остановилась перед штабом восстания. Повсюду — военные, гражданские, советские солдаты и много партизан в кожаных куртках и пальто, но больше всего словацких офицеров. Вооружение самое различное.

Я пошла разыскивать представителя Штаба партизанского движения Украины.

В просторной комнате меня принял словацкий офицер. Я представилась и сказала, что ищу Шандора Ногради. Офицер ответил мне, что он слышал о таком, но не знает, где именно он находится в данный момент. Пообещал разыскать, а пока предложил мне позавтракать, дал книжку с талонами на питание и объяснил, где у них находится штабная столовая.

В столовой завтракали словацкие офицеры, которые как-то странно посмотрели на меня. Они спросили, откуда я. Когда же я рассказала, что ночью прилетела из Киева, они еще больше удивились и спросили:

— И оттуда сюда присылают таких юнцов?

Оказывается, они приняли меня за парня. И не удивительно, так как волосы у меня были коротко подстрижены, одета я была по-мужски, на голове — казацкая кубанка. Откуда им было знать, что в моей полевой сумке рядом с секретными бумагами лежало женское белье.

Меня угостили прозрачной палинкой, от которой приятно пахло хвоей. Я немного выпила, и мне сразу же сделалось тепло.

Офицеры смотрели на меня с улыбкой. Оказалось, что я прилетела не вовремя, так как попасть в Венгрию с каждым днем становится все труднее и труднее: на границе стоят не венгерские, а немецкие солдаты. До сих пор венгры не вмешивались в дела Словацкого национального восстания, но теперь положение изменилось.

«Ну и попала же я в переплет, — решила я про себя. — Ногради с группой находится в Венгрии, а я не могу туда добраться».

Быстро позавтракав, я снова пошла в штаб.

— Ева! Ты как сюда попала?! — вдруг услышала я чей-то голос, когда поднималась по лестнице, и не поверила своим глазам: передо мной стоял мой московский знакомый, немец по национальности.

— Из Киева прилетела, — пробормотала я. — А ты что здесь делаешь?

— Работаю радистом при штабе. Пошли к нам! Правда, к радистам посторонним заходить воспрещено… Ты подожди меня здесь, я быстро закончу!

Я села в прихожей и невольно подумала о том, что мне все же везет: вот встретила Курта. Курт помог мне разобраться во всем. Оказалось, что группа Ногради от Волянского перешла к Величко. Он сразу же посоветовал мне поехать в Дивень, где находился отряд Величко. Там же, по его мнению, должен быть и Ногради. Мне дали машину и сопровождающего.

В Дивень я приехала под вечер. Все село было забито партизанами. Меня послали в здание школы, где в большом зале на нижнем этаже лежали какие-то тюки, покрытые брезентом, а рядом сидел, как ни в чем не бывало, Янош Мольнар. Ну наконец-то хоть кто-то из группы Ногради! Я подбежала к Мольнару.

— Где Ногради? — спросила я его.

— Не знаю. Меня оставили здесь охранять снаряжение, а сами ушли… И вот уже третьи сутки от них ни звука. А тут, как назло, гитлеровцы наступают. Я даже поесть не могу отойти. Но не бросили же они меня, как ты думаешь?

Оглядевшись, я спросила, где располагаются радисты. Среди них я надеялась найти кого-нибудь из знакомых и не ошиблась. Радисты занимали маленький домик в саду. Отыскались двое знакомых радистов. Когда я сказала им, что ищу Ногради, они заулыбались мне, будто новичку.

— Найти его будет нелегко… Может, он у Величко, это неподалеку. Величко ты должна знать: он был у Наумова в отряде. Может, и Ногради уже там.

Я попросила их запросить Величко об этом по радио, но они не смогли выполнить мою просьбу, так как был получен строгий приказ не вести никаких переговоров без разрешения начальства, да и рации были все упакованы, кроме одной, которая работала только на прием.

— У нас сейчас уже не отряд, а целое соединение, а сначала нас было всего пятнадцать человек, — похвастались радисты.

Следуя их совету, я разыскала командира партизанской бригады подполковника Величко. Его штаб располагался в старом замке километрах в шести от Дивеня. В штабе царила обычная суета: сновали взад и вперед посыльные и разведчики, уставшие и злые.

Когда Величко доложили обо мне, он сам вышел мне навстречу.

Я его сразу же узнала. Мне вспомнилась украинская степь, засыпанная снегом. Длинная вереница партизанских повозок. После нескольких дней боев мы наконец-то двигались спокойно, меся ногами грязь со снегом. Я несколько поотстала от своей группы, шла одна и вдруг увидела группу разведчиков. Они были на лошадях и вели за собой несколько запасных лошадей. Я попросила у них одну лошадь. Разведчики ответили, что они могут дать мне даже две, потому что лишние кони их только стесняют.