Иштван Декан - Пути-дороги

Однако вопреки этому и в самом Шальготарьяне, и в его окрестностях, на шахтах и в деревнях, возникали небольшие партизанские группы, которые действовали самостоятельно и наносили заметный ущерб оккупантам.

Первым крупным событием в их деятельности был подрыв гитлеровского воинского эшелона 20 сентября 1944 года.

Почти одновременно с этим, 17 октября 1944 года, местные власти издали распоряжение «О запрещении всякой охоты», ссылаясь на то, что местность наводнена партизанами, которые нападают на охотников.

И действительно, появившись в этом районе, мы обнаружили несколько партизанских групп, которые хотели установить с нами связь, чтобы скоординировать свои боевые действия с нашими.

Все эти группы действовали разрозненно, на свой страх и риск, так как в силу местных условий, усиленной полицейской слежки и отсутствия технических средств связи не имели никаких контактов ни между собой, ни с советскими войсками.

К числу героических эпизодов народной борьбы следует отнести и подвиг, совершенный шахтерами в Каранчберени. 23 ноября 1944 года 300 шахтеров не только отказались повиноваться властям и администрации, но и восстали против них. Захватив оружие, они спустились в старую шахту, где начали подготовку к будущим боям. Руководил ими Янош Моноштори. К ним присоединились 22 венгерских солдата во главе с Агаштоном Палом.

Когда же жандармы и солдаты начали выкуривать смельчаков из шахты слезоточивыми газами, они, разбившись на группы, были вынуждены выйти на-гора́, но не все. Оставшиеся в шахте пять человек с оружием в руках позднее вырвались из шахты. Некоторое время они скрывались в горах, а потом присоединились к нашей группе.

Во время своего пребывания в Каранчберени нам пришлось много поработать: необходимо было установить связь с местным населением, организовать снабжение отряда, численность которого быстро росла, продовольствием.

Хозе и Таня пытались починить рацию. Им это в какой-то мере удалось, и они смогли принимать радиопередачи мощных радиостанций, и среди них радиостанции имени Кошута.

На следующий день после нашего прибытия в этот район разведчики сообщили радостное известие: члены национального комитета Лошонца согласились установить с нами контакты.

Председателем комитета был доктор Янош Глеск, его заместителем — Йожеф Ходоши. Оказалось, что комитет, состоявший из 24 членов, склонил на свою сторону жителей города и настроил их против нилашистов и гитлеровцев. В городе то и дело проходили стачки и акты саботажа.

Председатель передал нам 15 тысяч пенгё, извинившись, что не смог за столь короткий срок собрать большей суммы. Однако он тут же передал нам медикаменты, бинты, продовольствие и кое-что из одежды. Прощаясь с Ногради, руководители комитета пообещали вести агитационную работу среди солдат гарнизона с целью склонить их на свою сторону.

В тот же день Янош Мольнар и Рахманов отправились на разведку и на поиски нового места для нашего отряда. Вернулись они на следующий день, сообщив, что встретили группу партизан, которой командовал Дюла Бандур.

Товарищ Ногради послал Бандуру записку с предложением присоединиться к нашему отряду и получил следующий ответ:

«Уважаемый боевой друг и командир!

С радостью принимаю твое предложение. Однако, поскольку у меня имеются реальные возможности для увеличения своей группы и приобретения нового вооружения, решил на несколько дней задержаться.

Часть группы Бандура прибыла к нам 17 декабря. Вместе с ними пришли и 25 русских военнопленных, которые сбежали из гитлеровского лагеря и присоединились к Бандуру.

Командир партизанской группы Дюла Бандур, опытный коммунист-подпольщик, по профессии был горняком. Он принимал активное участие еще в событиях 1919 года. В его группе находились два старых коммуниста — шахтер Янош Бенош и Ласло Боднар. Были у него и молодые люди. Таким образом, его группа росла как бы по семейному принципу: вслед за отцами в группу вступали их сыновья и другие родственники.

Дюла Бандур объяснил нам положение в Шальготарьяне, где рабочие саботировали или уходили в горы, ожидая там прихода советских войск, доставали оружие и патроны. Парни из Казара захватили у немцев более ста винтовок и много патронов. Из 280 человек, которые получили призывные повестки, на призывной пункт явилось только шестеро, остальные бежали в горы. Четверых из них арестовали.

Эти известия были восприняты нами с радостью, так как они свидетельствовали о том, что и в Венгрии разгорается огонь партизанской борьбы.

— Каким бы террором нас ни душили, — заметил Куримски, — Венгерская коммунистическая партия жива и ведет борьбу!

Вслед за группой Дюлы Бандура к нам изъявили желание присоединиться группы лесничего Кальмана Ковача и шахтера Барны Балажа. Поскольку мы уже не могли разместить всех партизан на нашей вилле, было решено, что присоединившиеся останутся на своих местах. Затем к нам присоединилась группа патриотов, насчитывавшая 60 человек, из Гембершида, которой было дано задание вредить гитлеровцам в своем районе.

В самом замке располагались штаб и около шестидесяти партизан.

Хозе делал все возможное, чтобы установить радиосвязь с Центром. Она была необходима еще и потому, что порой наши разведчики располагали сведениями, которые могли заинтересовать наступающие части Советской Армии.

Наши разведчики, как ни старались, никак не могли достать батареи питания для рации.

Однажды Янош Бенош пришел с вестью, что в селе Чаконьфалва есть электричество и он даже договорился с верным человеком о том, что наши радисты смогут провести сеанс радиосвязи с Центром из его дома, хотя через несколько домов от него расположились на постой гитлеровские танкисты.

Хозе, Таня Самсоненко, Янош Мольнар, трое разведчиков и четверо советских партизан, переодевшись в гитлеровскую форму, захватив две рации, ночью огородами подошли к дому. Хозе и Таня вошли в дом, остальные охраняли их снаружи.

Почти четыре часа беспрерывно старались Хозе и Таня установить связь с Центром, но это им так и не удалось.

Вернулись они огорченные. Правда, возвращаясь, они случайно натолкнулись на гитлеровскую линию связи и вырезали метров пятнадцать провода, утешая себя тем, что теперь и у фашистов не будет связи.

Между тем к нам поступали сведения о том, что гитлеровцы начали отступление к Шальготарьяну.

Фронт приближался. Это подтверждалось кроме всего прочего еще и тем, что жандармерия активизировала свою деятельность в борьбе против партизан. 18 декабря в район Шомошкёуйфалу и Шаторош прибыли около шестидесяти карателей, в задачу которых входило, опираясь на полицию и жандармерию, уничтожить в районе партизан. Каратели приказали лесничему Кальману Ковачу быть их проводником, так как лучше его никто не знал тех мест. Ковач незамедлительно известил нас о готовящейся облаве. Мы же решили перебраться из виллы, которая не являлась надежным укрытием, на хутор Абрончошпуста.